Григорий Кулик не был в первой когорте славных военачальников РККА, которым в 1935 году присвоили высшее персональное воинское звание Маршал Советского Союза. Есть мнение, что первую пятерку возвели в Маршалы не за какие-то особые военные заслуги прошлого и настоящего, а таким способом поощрили, дабы еще более простимулировать преданность. Как известно, Тухачевский, Егоров и Блюхер не оправдали возложенных на них надежд по лояльности к тов. Сталину.
Тем не менее, первыми быть почетно. А вторая волна новоиспеченных Маршалов считалась на вторых ролях. Кулик в Гражданскую значимых высот не достигал, армиями и фронтами не командовал, на самом высоком пике фронтовой карьеры ведал армейской артиллерией.
Потом была учеба в Академии, командировка в Испанию и постепенное возвышение, которое стало стремительным, начиная с 1937 года, когда репрессии сильно подкосили высший нач.состав РККА.
Еще до начала репрессий Кулик везде заявлял, что ему не дают продвинуться такие умники, как Тухачевский, Уборевич, они презирают его крестьянское происхождение и "затирают". 1937 год расчистил для Кулика дорогу наверх. В условиях острой нехватки высшего ком.состава он вдруг оказался востребованным.
Из стенограммы заседания Военного совета при наркоме обороны, июнь 1937 года,выступает Командарм 2 ранга Г.И.Кулик:
...Я хочу сказать насчет Московского округа. Я могу руководить, а мне говорят: извините. У них любимчики есть. Я 16 лет в одной категории. Скажите, товарищи, почему меня затирали... Как выдвигали людей?.. А кто защищает здесь Уборевича, пусть скажет, какой это трус, я с ним бывал в бою, это трус. А трусы в армии командовать не могут!
А Якир, это же такой мерзавец... я лично самым большим мерзавцем считал Гамарника. Я считал его врагом, он в глаза мне не мог смотреть. Корк - вообще дурак в военном деле"
Однако, за Куликом водились "грешки" в виде социального происхождения родственников. Но дружба с Ворошиловым и знакомство со Сталиным времен Гражданской войны сводили на нет происки ОГПУ и НКВД.
А факты, по тем временам, были серьезными. У первой жены, Лидии Пауль, отец был кулаком и Кулик был замешан в попытках обелить его, за что получил выговор ЦКК. С женой пришлось развестись. Кулик женился снова, но дворянское происхождение второй жены, Киры Симонич, и вовсе ставило сомнение в преданности Кулика советскому строю.
Симонич была арестована в сентябре 1939 года и аннигилирована чекистами без всякого приговора суда. Кулика же не тронули. Более того, он считал, что жена просто пропала без вести. В 1940 году он женился на юной подруге своей дочери, восемнадцатилетней Ольге Михайловской. На свадьбе присутствовал И. Сталин.
Летом 1939 года Кулика командируют в район реки Ханхин-гол, в помощь Жукову по артиллерийской части. В самый критический момент боестолкновений Кулик требует от Жукова отвести артиллерию с плацдарма. Жуков не соглашается, жалуется в Москву. Из Москвы в штаб летит телеграмма наркома Ворошилова: требования Кулика отменить, Кулику объявляется выговор, он отзывается в Москву.
После финской Кулику присвоили Героя Сов.Союза (хотя Сталин и критиковал Кулика на совещании, посвященном разбору этой военной кампании), затем Маршала Советского Союза, назначили начальником артиллерии РККА и заместителем наркома.
Н.Н. Воронов вспоминал:
Г. И. Кулик был человеком малоорганизованным, много мнившим о себе, считавшим все свои действия непогрешимыми. Часто было трудно понять, чего он хочет, чего добивается. Лучшим методом своей работы он считал держать в страхе подчинённых. Любимым его изречением при постановке задач и указаний было: „Тюрьма или ордена“.
С утра обычно вызывал к себе множество исполнителей, очень туманно ставил задачи и, угрожающе спросив „Понятно?“, приказывал покинуть кабинет. Все, получавшие задания, обычно являлись ко мне и просили разъяснений и указаний...
Нижестоящие чины отмечали его малокомпетентность, грубость, волокитство, потрясающую глупость, но наркома Ворошилова по каким-то причинам устраивала личность Г.И. Кулика на высоком посту.
С началом Великой Отечественной войны Григорий Кулик отправлен на Западный фронт, координировать наступательные действия. И попал в окружение.
Начальник 3-го отдела 10-й армии полковой комиссар Лось докладывал 13 июля 1941 года:
Непонятно поведение Зам. Наркома Обороны маршала Кулик. Он приказал всем снять знаки различия, выбросить документы, затем переодеться в крестьянскую одежду, и сам переоделся в крестьянскую одежду. Сам он никаких документов с собой не имел, не знаю, взял ли он их с собой из Москвы.
Предлагал бросить оружие, а мне лично ордена и документы, однако кроме его адъютанта, майора по званию, фамилию забыл, никто документов и оружия не бросил. Мотивировал он это тем, что, если попадёмся к противнику, он примет нас за крестьян и отпустит.
Перед самым переходом фронта т. Кулик ехал на крестьянской подводе по той самой дороге, по которой двигались немецкие танки, … и только счастливая случайность спасла нас от встречи с немцами. Маршал т. Кулик говорил, что хорошо умеет плавать, однако переплывать реку не стал, а ждал, пока сколотят плот.
Кулик вернулся в Москву. Им были недовольны. Снова был поднят компромат на Маршала. Но ему дают возможность реабилитироваться. в сентябре 1941 года Кулика назначают командующим 54-й отдельной армией Ленинградского фронта. А командует Ленинградским фронтом - тот самый Жуков, старый знакомец Кулика по монгольским событиям.
Трудно сказать, стал ли местью Жукова приказ выдвинуться в наступление слабосильной и неподготовленной армии Кулика. Но приказ был отдан, наступление заглохло, армия понесла потери.
А Кулика снимают и перебрасывают его на командование отдельной 56-й (ростовской) армии. В ноябре 1941 года советские войска сдают Керчь и это тоже поставили в вину Кулику.
16 февраля 1942 года Маршал Кулик был обвинен в совершении воинского преступления, а именно в том, что в ноябре 1941 года, он, "являясь уполномоченным Ставки Верховного Главнокомандования на Керченском направлении, вопреки приказу Ставки, отдал войскам распоряжение об оставлении города". Кулика лишили звания Героя, всех наград, звания Маршала Советского Союза.
Из приказа наркома обороны СССР, 2 марта 1942 года:
Кулик, по прибытии 12 ноября 1941 года в город Керчь, не только не принял на месте решительных мер против панических настроений командования крымских войск, но своим пораженческим поведением в Керчи только усилил панику и деморализацию в среде командования крымских войск.
Такое поведение Кулика не случайно, так как аналогичное его пораженческое поведение имело место также при самовольной сдаче в ноябре 1941 года города Ростова, без санкции Ставки и вопреки приказу Ставки.
Кроме того, как установлено, Кулик во время пребывания на фронте систематически пьянствовал, вёл развратный образ жизни и злоупотреблял званием Маршала Советского Союза и заместителя наркома обороны, занимался самоснабжением и расхищением государственной собственности, растрачивая сотни тысяч рублей на пьянки из средств государства и внося разложение в ряды нашего начсостава.
Кулик Г. И., допустив в ноябре 1941 года самовольную сдачу противнику городов Керчи и Ростова, нарушил военную присягу, забыл свой воинский долг и нанёс серьёзный ущерб делу обороны страны
И казалось бы, наступит закономерный итог, ведь многих других и за меньшие проступки приговаривали к ВМН. Но Кулику в марте 1942 года присвоили звание генерал-майора и даже повысили его в 1943 году до генерал-лейтенанта. И даже предоставили новую попытку реабилитироваться на фронте, в августе 1943 года вверив ему в командование 4-ю гвардейскую армию, но...
Г.К. Жуков вспоминал:
18 августа противник нанёс контрудар из района Ахтырки. Для его ликвидации в сражение была дополнительно введена 4-я гвардейская армия, прибывшая из резерва Ставки. Командовал ею генерал Г. И. Кулик.
К сожалению, он плохо справлялся со своими обязанностями, и вскоре его пришлось освободить от командования...
Тем не менее, Кулика не наказали, и в апреле 1945 года снова всплыли факты, порочащие Григория Ивановича. Начальник Главупраформа (Главного управления формирования и укомплектования РККА, куда устроили Кулика заместителем) генерал-полковник Смородинов и член Военного Совета Главупраформа генерал-майора Колесников докладывали ЗамНаркому обороны СССР тов. Н.Булганину в спецсообщении под грифом "Совершенно секретно":
...Бытовая распущенность, нечистоплотность и барахольство тов. Кулика компрометирует его в глазах офицеров и генералов.
Тов. Кулик окончательно подорвал свой авторитет не только в глазах офицеров и генералов Главупраформа, но и в глазах руководящего состава военных округов. Всем известно, что Кулик в сентябре–ноябре месяце привез с фронта пять легковых машин, двух племенных коров, незаконно использовал красноармейцев на строительстве личной дачи под Москвой.
Кроме того, по сообщению Главного военного прокурора Красной Армии, 22.2.45 г. Кулик, будучи в августе месяце 1944 года в Крыму, присвоил себе в Кареизе в поселковом совете (спецпереселенцев) дачу с имуществом – мебелью, посудой и т.д. без оплаты стоимости.
Для охраны дачи выставил часового – бойца погранотряда Субботина. Боец Субботин, получив от Кулика приказание охранять его дачу, оставлен на произвол судьбы, снят со всех видов довольствия, и, несмотря на неоднократные письма бойца Субботина к Кулику, последний никаких мер не принял.
Докладывая вышеизложенное, прошу НЕМЕДЛЕННО СНЯТЬ С РАБОТЫ генерал-лейтенанта Кулика в Главупраформе.
Сталин в секретном приказе наркома обороны № 32 от 12 апреля 1945 года приказал Кулика с должности снять "за бездеятельность и за то, что он своим недостойным поведением порочит звание генерала Красной Армии..."
В июне 1946 года Кулика отправили в отставку. Бывший Маршал жаловался во все инстанции, в разговорах с собутыльниками проклинал высшее руководство армии и Советского Союза, говорил, что "стариков" специально "затирают", это все происки врагов и т.д.
В былые времена длинный язык доводил до Киева. Кулика же он довел до закономерного конца. Сколько с ним не валандались, но постоянные нападки на Булганина и Берия сыграли свое дело. В январе 1947 года Кулика арестовали, встроили его в заговорщицкую группу генерал-полковника В.Гордова, а 24 августа 1950 года приговорили к ВМН.