1221 год, весна. Герат выливается на валы, не дожидаясь штурма. За спиной ополчения, стальной кулак гарнизонных тюрок. Монголов застают врасплох и режут теплыми.
Продолжение. Предыдущая часть и настырная воля, резвится ЗДЕСЬ
Музыка на дорожку
Помысли: Я уже! И ты всё.
Герат стал редким случаем, где вместо привычной покорности неизбежному, монголов встретил опережающий удар. Вроде смелости в невзрачном юноше, на котором грабитель норовит щелкнуть мастерством, а щелкает сломанной челюстью. Иногда говорят:
Если драка неизбежна бить надо первым...
Спорное утверждение, хотя и небезосновательное. Впрочем, мы не о том.
Атаки не ждали. Запестревшая халатами равнина казалась сумрачным маревом, обманом отступающей ночи, насмешкой недосыпа.
Какой служивый не помнит предрассветную тягость. Мираж яви и сна. Властное забытье дремы. Ноги провалившейся в несуществующую яму. Пробуждения от подскока или командирской оплеухи.
В этот раз всё оказалось хуже. Намного.
Наказывать было поздно, и некого. Когда под тюркским ножом обмяк последний дозорный, в спящий лагерь ворвались ополченцы.
Бойня началась.
Бешеные, ревущие толпы чинили вред, на который только способна неумелость и отваживается неопытность. Противника кромсали ножами, тыкали ржавым наконечником, валили скопом. Топтали ногами забивая страх, стегали цепями отгоняя кошмары.
Ужас первого боя выдержал не каждый.
Многих пленила оторопь. Другие бросились назад к валам, растеряв память и смысл. Возвращая чувства выбитыми зубами, сотники гнали дрогнувших назад. В пекло.
Оправившись монголы делали избиение схваткой. Опыт брал верх. Сбившись в кучи, степняки остановили ополченцев, отбрасывая и рассеивая нестройные толпы. Спасаться приходилось уже гератцам. Война не шутила, отсекая остывшие головы и усталые руки.
Казалось всё кончено.
Когда из десяти напавших, живыми оставались трое (а невредимым один), в разворошённый лагерь вкатились тысячи конных воинов хорезмшаха.
Разметав скопища, всадники топтали и рубили бегущих.
Первым делом убивали монгольских командиров. Сотников и десятников в черном доспехе. Эти даже смерть встречали по-другому. Шагая к ней, а не от нее. Сбивая с нее запал словно с дерзкого пса. Спасаясь напором и смелостью, как только спасаются от вооруженного человека.
Но для кольчужной конницы этого мало. Порубив монгол как снопы, тюрки мчались дальше сметая шатры. Давая выжившим (ополченцам) возможность убраться к валам.
На миг подумалось - Герат спасен, а Проклятый увидится с сыном в уготованном для них месте (в аду!).
НО! С первыми лучами на дальнем холме заблистал Золотой шатер, а кипчакская конница уперлась в завалы телег. Ночной удар пришелся по союзникам. Сами монголы не подставлялись.
Чему и другим можно (и нужно!) у них учиться.
Семь дней борения
Не отучивший сына возиться, не увидит внуков
Всегда ворчала Бортэ, замечая в сыновьях копошение. Степь сурова, возни не прощает и убивает молча. Соглашаясь с женой, Темуджин натаскивал волчат. Приучая делать всё быстро, хорошо и с первого раза.
Как-то мальчишкой Толуй обронил рукавицу, засмотревшись на ястреба. Неожиданно, отец запретил ее поднимать.
В бою с седел не сходят
Пришлось добираться, меняя руки. В кочевье, отец строго спросил
Где рукавица?
Отправив за потерянной вещью по сумеркам
Степь не мать и вещей не сошьет
Так учили всех.
Джучи, Угедэя. Чагатая с его спесью. Толуя с его баловством.
Навыки чингизовых детей не уступали рядовым монголам, пестованным степью. Превосходили их. Рядового монгола учили выживать. Царевичей еще и править, чтобы выживали другие.
Толуй не впадал в ступор, приспосабливаясь к ситуации быстро, как к коню.
Пока резали союзников, монголы навалили телег и насыпали вал. Напоровшись, тюрки повернули поводья откатываясь к спасительной насыпи, под свист стрел и крики раненых.
Атаку отбили. Но потери были огромны.
Полегло тысячу семьсот одних монголов. Почти все командиры союзнического сброда, делавшие его подобием войска. Убитых мусульман никто не считал. Под стать монголам и гератские тюрки, подсчетом сгинувших ополченцев не озадачивались. Еще нарожают.
Важно другое!
Не пустить за валы. Равнину закидали арбами и садовыми деревьями (некому есть инжир), утыкали кольями. Завалы лишали конницу маневра, а хашар подступов. Тысячи ополченцев орудовали заступами, делая вершину вала почти недосягаемой для стрел.
Монголы расставили катапульты и осадные башни. Но Гератская насыпь закрывала город как птица своими крыльями закрывает птенцов. По ней бить смысла не было. Земля не боится ни огня, ни камня. Да и вообще ничего не боится. Кроме Неба.
К вечеру первого дня сложилась картина, которую в будущем назовут позиционной войной. Стороны зарывались в землю, щетинились кольями, разбивали людей о валы.
Противостояние напоминало первую бойню ХХ века, лишившую три Империи корон, а Республику генофонда.
Будто окно времени переместило в Гератский оазис проволочные поля Галиции, ад Пашендейля и Соммы, ненасытную мясорубку Верденских предместий. Или... там повторилась монгольская бойня.
Позиции монголов и мусульман делил разгромленный лагерь. Те и другие поочередно шагали в навал, усеивая поле телами товарищей. Монголы гнали союзников, Шамсуддин Мухаммед ополченцев.
Он оказался очень достойным командиром. Одним из тюрок, показавших что волка можно... еще не убить, но уже попортить шкуру. Семь дней кряду, волна за волной гибла на укреплениях. На восьмой наступила развязка. Волки есть волки.
Подписывайтесь на канал. Продолжение ЗДЕСЬ
Общее начало ТУТ. Мастриды ЗДЕСЬ
Поддержать проект:
Мобильный банк 7 987 814 91 34 (Сбер, Киви)
Яндекс деньги 410011870193415
Visa 4817 7602 1675 9435