Актер Алексей Чадов — о дебютном фильме и поддержке Кристины Асмус
Алексей Чадов снял фильм о войне, потому что войну ненавидит. Он считает своим учителем Алексея Балабанова, а благом для отечественного кинематографа — развитие онлайн-платформ. Об этом он рассказал «Известиям», закончив съемки дебютной картины «Своя война», где выступил как сценарист, режиссер и актер.
«Я бы хотел посвятить фильм своему учителю»
— Каковы впечатления от кинопроцесса?
— Съемки были очень непростыми, мы прошли огонь и воду, а медные трубы нам не страшны, мы их проходили. Это был сумасшедший вызов, который я придумал себе сам. Буду счастлив, если фильм понравится. А если нет, буду работать над ошибками. Я выбрал путь зрительского кино и должен считаться со зрителем. Это не значит идти у него на поводу, но прислушиваться к нему важно.
— Правильно понимаю, что своим фильмом вы отдаете дань Алексею Балабанову, у которого снялись в картине «Война» в 2002 году?
— На днях был на кладбище у него… Да, я бы хотел посвятить фильм своему учителю.
— Вы поэтому даже название поменяли с первоначального «Джона» на «Свою войну»?
— Название поменял не я. Мне нравился «Джон». Но фокус-группы показали, что оно не заходит. Многие считают, что в нем есть ориентир на картину «Джон Уик», хотя для меня это странно.
Не хотелось бы высокопарно и громко звучать, но я глубоко убежден, что Алексей Октябринович в написании сценария мне помогал. Я сел писать, после того как прилетел с «Дней Балабанова» в Екатеринбурге. Там показывали все его фильмы, приезжали артисты, продюсеры, я представлял «Войну». Приехал в «Ельцин-центр» и два часа выступал перед молодежью. Расспрашивали меня про эту картину и говорили спасибо за Ивана Ермакова. Мне вообще очень часто говорят за него спасибо.
Ночью сел в самолет — и меня осенило: я подумал, что герой живет 20 лет, им по-прежнему интересуются. Это удивительно! У меня нет больше фильмов, где бы герой мог так долго жить. Мне показалось, что надо дать шанс Ивану, показать, что стало с ним 20 лет спустя. Взял этот образ как талисман и начал писать. Собрал историю и отправил Сергею Михайловичу Сельянову (продюсер фильмов Балабанова, глава кинокомпании СТВ. — «Известия»). Ему понравилось, мы стали сценарий дорабатывать.
— Но вас же теперь с Балабановым будут сравнивать?
— Не надо сравнивать начинающего режиссера с великим Балабановым. У нас любят в минусах больше поковыряться, чем на плюсы указать. Вообще лишний раз сказать: «Я тебя люблю, спасибо тебе, ты молодец» — немножко не про нас. Поэтому я готов к любой критике. Я в этом смысле спокойный человек, реалист. Про себя знаю всё. Все свои косяки, минусы. Меня необязательно в них тыкать носом — всегда знаю, где я слаб.
— Ваша партнерша по фильму — Кристина Асмус. Почему выбрали ее?
— Вопрос с актрисой стоял остро. Мы снимали в 2020 году, когда все закрылось. Если бы Собянин не объявил выход из локдауна в начале июня, не состоялось бы ничего. «Своя война» — сложнопостановочная картина: вертолеты американские, российские, бэтээры, «Хаммеры», оружие... Плюс Сирия, восточная культура, куча массовки, людей надо искать. Гиперсложный проект. Актеры — кто на карантине, кто заболел. Многие посчитали, что тема войны им не подходит. Думали, что это какой-то спецзаказ — Чадов снимает патриотическое кино про российских военных в Сирии. На самом деле Министерство обороны не стало нас поддерживать, и я их понимаю: это военное ведомство в первую очередь, у них свои интересы и задачи.
А Кристине я позвонил, говорю: «Ты свободна, тебе интересно?» Она откликнулась. Я, конечно, ей очень благодарен за то, что она нашла в своем плотном графике время и желание. К сожалению, в версии для проката не все сцены вошли с нашим совместным участием, но, надеюсь, будет режиссерская версия.
«Я войну ненавижу»
— На что ориентировались при создании фильма?
— Больше на «Девятую роту», наверное. Имел в виду и «По соображениям совести» Мела Гибсона, и местами «Повелителя бури» Кэтрин Бигелоу.
Мне нравится документальный подход Алексея Балабанова. Чтобы зритель не говорил: «Да такое только в кино бывает!» Сейчас запрос на документальность повествования в кино достаточно актуален.
— Балабанов в своих фильмах сделал попытку сформулировать русскую мечту, национальную идею. В вашем фильме есть что-то подобное?
— Не думаю, что его фильм «Война» только про поиск русского человека и мечту. Он — о чеченском конфликте, о страшнейшей, катастрофической ошибке тех, кто стоял у руля. Это история о людях, которые оказались в настоящем аду. Я взялся за тему войны не потому, что мне интересно, а потому, что я войну ненавижу. Один из вопросов, который стоит у меня на повестке дня, — почему живое убивает живое?
— Вам исполнилось 40 лет. Придаете внимание возрасту, цифрам?
— Помню, мой товарищ, отмечая 50-летие, говорил: «Никогда в жизни я не был таким грустным. Конец жизни!» Прошел год, и человек понял, что это только начало.
Я не стал праздновать свою дату громко. Да и вообще к шумным помпезным мероприятиям поостыл. Помню, что 34-летие отметил с размахом. Ну, собственно, вот и всё.
— Плохая примета — отмечать?
— Здесь много разных моментов. Например, в некоторых азиатских странах после цифры 3 идет 5. Нет четвертого этажа и номера квартиры. Цифра 4 считается символом зла и несчастья. В Казахстане в день 40-летия принято раздавать дорогие тебе вещи. Еще считается, что ангел-хранитель покидает человека в этот период, оставляя накопленную мудрость для дальнейшего пути. Я, например, стал очень бережно относиться ко времени. Чем раньше ты начнешь правильно и грамотно относиться ко времени, тем больше у тебя возможностей. Хотелось бы это понимание привить сыну.
«Ковид ускорил процесс»
— Возможно, я что-то пропустила, но в показах онлайн-кинотеатров не вижу вас так часто, как других артистов.
— Вы пропустили явно. Со моим участием вышел сериал «Игра на выживание». Сейчас снимается вторая часть. Там играет мой брат (актер Андрей Чадов. — «Известия»). Это большой успех всей команды и режиссера Карена Оганесяна — пользуясь случаем, хочу их поздравить. Еще есть со мной «Аванпост» Егора Баранова — прекрасное кино и сериал, на мой взгляд.
Я бы с удовольствием сделал бы еще что-то для платформ, там сейчас больше творческой свободы. До ковида, кстати, были предсказания, что вот-вот все кинопроизводство провалится в интернет.
— Так и случилось?
— Ковид ускорил процесс. Платформы — наше будущее, что тут говорить. Есть в этом грусть и печаль. Я не говорю, что кинотеатры умрут совсем, но, думаю, уступят домашнему кинотеатру. Прокат в России специфический до сих пор. 20 лет я в кино, за эти годы были суперуспешные проекты, но большинство фильмов не окупается.
Зато неплохие заработки на платформах. И большой ресурс, чтобы кино быстрее развивалось и быстрее окупалось. На мой взгляд, это здоровый путь развития для отечественного кинематографа.
— Вы сами что там смотрите?
— В основном фильмы. Зарегистрирован почти на всех платформах. И более того, сейчас у меня период подробного изучения. Когда я готовился к своему режиссерскому дебюту, изучал любое кино под лупой, разбирал на запчасти, чтобы понять, как сделано. Из понравившегося однозначно первое место занимает Breaking Bad. Если прямо совсем из недавнего, то у братьев Коэнов «Фарго» понравился. Мне вообще нравится то, что они делают.
— А из российских?
«Чики» сделаны хорошо. «Горе от ума» — прекрасно. «Домашний арест» — очень хороший продукт. Ничем не хуже, чем Black Mirror, например. Наши все-таки стараются. Это не те сериалы, в которых я снимался лет восемь назад. Почти во всех новых проектах хочется и не стыдно участвовать.
— Есть ли картины, которые не вызывают у вас гордости за то, что вы в них снялись? Сейчас многие и «Девятую роту» воспринимают иначе.
— Я пока еще не сделал ничего такого, чем можно гордиться без зазрения совести. А что касается «Девятой роты», то у нее огромнейшая аудитория. Сейчас, если 1,5 млн зрителей посмотрит фильм, это большой успех. А «Девятую роту» в прокате 2005 года посмотрели 7 млн. А по большому счету понравиться всем невозможно и не надо к этому стремиться.
— Многие актеры приблизительно вашего возраста уходят в режиссеры. Почему нельзя всю жизнь быть просто классным артистом?
— Когда тебе за 35, все сложнее претендовать на главные роли в прокатном кино. У нас не Голливуд и не международный рынок, где ты можешь в 58 лет, как Том Круз, миссию не выполнять.
— Но у него есть своя продюсерская компания.
— Дело не в этом. Там есть материал на взрослого героя, и публика к таким героям приучена. А у нас снимают молодых, потому что ориентируются на молодую аудиторию, тех, кто ходит в кинотеатры. Поэтому артисты после 35 нечасто бывают главными героями, лучше возьмут подешевле и помоложе. Сам занимаюсь продюсированием, это прекрасно понимаю. Если хочешь быть коммерчески подстрахованным, должен блюсти рамки нашего кинопроизводства.
Ничего удивительного, что к 40 годам начинается другая жизнь: углубляешься в театральную деятельность — я гастролировал с театром, появляется больше предложений сериальных и все меньше киношных. Если артист хочет дальше куда-то двигаться, он начинает искать выход. Меня увлекает кино, я весь там. Думаю, то же самое происходит с Данилой Козловским, с Кириллом Плетневым. Но есть актеры актерычи до мозга костей, которым комфортно в профессии, несмотря ни на что.
СПРАВКА «ИЗВЕСТИЙ»
Алексей Чадов окончил Театральное училище имени Щепкина. Дебютировал в фильме «Война» режиссера Алексея Балабанова (2002). За роль сержанта Ивана Ермакова в этой военной драме получил приз Международного кинофестиваля в Монреале в номинации «Лучший актер». В фильмографии актера также «Девятая рота», «Ночной дозор», «Вий», «Аванпост» и другие известные картины.
