Добрый день, дорогие сёрферы, интеллектуалы и фрилансеры.
Мы ещё что-то знаем о левом движении США конца 19 – начала 20 века, потом Коммунистическая партия США, маккартизм, Черные пантеры и полный провал длиною в 60 лет.
С этого времени прошло много времени, родились новые герои и пастыри. Сегодня у нас – обзор книги правого публициста Марка Левина.
Бенджамин Балтазер - доцент кафедры многонациональной литературы США в Университете Индианы, Саут-Бенд. Он является автором "Антиимпериалистический модернизм и самоотверженность".
«Американский марксизм» Марка Левина полон абсурдных неточностей в отношении социалистов. Но точность не является его целью — Левин хочет, чтобы “марксисты” стали пугалом американского общества и повтора маккартистского шабаша в 21 веке и атака на левых/
Странная фигура неоднократно появляется на протяжении десятилетий свидетельских показаний для Комитета по антиамериканской деятельности Палаты представителей (HUAC):“эксперт по марксизму”. Можно было бы ожидать, что такой эксперт объяснит концепции марксистской теории комитету Конгресса, даже продемонстрирует, как они вдохновляли предполагаемую коммунистическую организацию. Но это была не их роль.
Многие из этих “экспертов” свободно говорили, что они не могли читать Маркса, что его труды непонятны. Возможно, было бы даже немного ненормально признавать, что кто-то может понять такого радикального теоретика. Роль «эксперта», скорее, состояла в том, чтобы идентифицировать коммунистов по их словарному запасу и политическим соображениям: “прогрессивный”, или “демократия”, или “расовый шовинизм”, все кодовые слова, которые должны быть разоблачены. Они были там, чтобы указывать на ведьм и шельмовать, а не обсуждать тонкости колдовства.
Многие отмечали, что ведущий Fox News Марк Левин, автор бестселлера "Американский марксизм", также, в лучшем случае, слабо разбирается в своей теме. Называя это работой “ошеломляющего невежества”, Закари Петриззо отмечает, что Левин неоднократно упоминал европейских марксистов, сгруппированных под заголовком “Франкфуртская школа”, как “Школа Франклина”, даже в прямом эфире телевидения Левин также выясняет зарождение и местонахождение этих вдохновителей американских левых в Берлине, а не во Франкфурте, как можно было бы предположить по их названию, если бы он знал это . Есть и другие досадные ошибки, такие как двукратное упоминание центральной марксистской концепции “исторического материализма” как “материального историцизма”.
Эти ошибки продолжаются и продолжаются. Однако указывать на то, что «американский марксизм» неправильно понимает свою историю, все равно что напоминать нацисту, что свастика - это древний индуистский символ. Как и антикоммунизм прошлого, Левин преследует цель не объяснить марксизм, а скорее напугать читателей тем, что марксизм является дьявольской силой, стоящей за другими похвальными целями, такими как искоренение расизма или предотвращение климатической катастрофы.
“В Америке, - пишет Левин, - многие марксисты маскируются под такие фразы, как “прогрессисты", "Демократические социалисты", "общественные активисты", "общественники" и т. д. ... Они действуют под множеством новоиспеченных организационных или идентификационных номенклатур, таких как” Черная жизнь имеет значение "(BLM), "Антифа", "Отряд" и т. д. " Для Левина эти движения возникли не из-за растущего экономического неравенства или отвращения к расизму, а скорее являются продуктом зловещих теорий, вынашиваемых европейскими марксистскими интеллектуалами. Они не стремятся решать проблемы, а скорее являются движениями, направленными на “ослабление нации изнутри и, в конечном счете, разрушение того, что мы знаем как американский республиканизм”. Подрывная деятельность, а не выживание, являются целями этих социальных движений.
Будучи сам марксистом, я бы с удовольствием взял на себя ответственность за одно из крупнейших массовых восстаний в американской истории и предположил, что такие лидеры, как Александрия Окасио-Кортес, подчиняются приказам кружков чтения «Капитала». Но утверждение Левина о том, что марксизм составляет основу антирасистской организации, борьбы за свободу чернокожих или популизма в стиле Берни Сандерса, имеет мало общего с какими-либо качествами самого марксизма. Левин нигде не описывает, как идеи философа Франкфуртской школы Герберта Маркузе повлияли на мировоззрение Кимберли Креншоу, ученого-юриста, который ввел термин “интерсекциональность”, или Деррика Белла, одного из основателей критической расовой теории (CRT), или как французские постмарксисты, такие как Франсуа Шнайдер, зародили либо "Зеленый новый курс", либо Уго Чавеса.
Для Левина исследования, даже самые очевидные, не имеют значения. Скорее он утверждает, что Герберт Маркузе породил критическую расовую теорию, потому что Маркузе “призывал к насильственному свержению американского общества”, которое “увековечивает угнетение меньшинства”. Тем не менее, как только эта игра слов смешивает марксизм с либерализмом, Франкфуртскую школу с Элом Франкеном, Левин может сказать все, что угодно: марксизм “был воспринят и продвигался администрацией Байдена, Демократической партией, средствами массовой информации и институтами во всем нашем обществе и культуре”..
Левина не интересует история организаций ни в каком нормальном смысле, ни история идей в любом нормальном смысле. Он преследует историю злых мыслей, в которой революционер в один момент может заразить революционера в другой стране своим вирусом. Представляя идеи таким образом, Левин имеет много общего с параноидальным видением коммунизма Дж. Эдгара Гувера, “сродни болезни, которая распространяется как эпидемия”, как он свидетельствовал перед Конгрессом в 1947 году. Для Гувера, как и для Левина, те, кто не являются явными марксистами, более опасны, поскольку они могут заразить, даже не подозревая, что распространяют эту болезнь.
Заговор настолько чудовищный, что невозможно поверить в его существование, как сказал Гувер о Коммунистической партии. AOC, Джо Байден, Камала Харрис, "Зеленый новый курс" - все они невольные агенты этого заговора, «Тифозные Мэри» марксизма: они распространяют вирус более эффективно, чем такой больной профессор-марксист, как я, именно потому, что, с точки зрения мировоззрения Левина, они кажутся здоровыми.
Подобно “эксперту по марксизму” из "Красной угрозы» холодной войны", мы должны думать о марксизме Левина как о функциональном, а не историческом термине. Термин “марксизм” позволяет Левину брать движения, которые являются реакцией на реалии капитализма, расизма и сексизма, и предполагать, что они чужды, вне политического тела. Их цель не в том, чтобы обеспечить свободу, а в том, чтобы распространять болезни. Незнание не является для Левина ответственностью — это его метод.
Есть что-то особенно американское в нежелании понимать людей, которых вы намереваетесь уничтожить. В отличие от британского востоковеда Эдварда Саида, который гордится овладением культурами, которые они намереваются завоевать, американцы всегда придерживались кальвинистского отношения к другим, представляя их скорее демоническими, чем просто низшими. Для ранних пуритан лес был местом сатанинского зла; для антикоммунистов марксизм был своего рода колдовством, которое следовало сжечь или, возможно, казнить на электрическом стуле, — а не объединять или кооптировать. Для Левина не имеет значения, что он не осознает разницы между критической расовой теорией и западным марксизмом; это признак его добродетели, доказательство того, что он не запятнан ее болезнью.
Враг внутри и снаружи.
Когда я пробирался через прозу Левина, я не был шокирован, обнаружив, что он черпает вдохновение из оригинального, конспирологического источника: «Еврейского коммуниста». Конечно, существует более длительная, возможно, неразрывная история антикоммунизма и антисемитизма. В исследовании Пола Ханебринка "Призрак, преследующий Европу: миф об иудео-большевизме" он описывает, как нацистская Германия создала Советский Союз не как коммунистическую страну, конкурирующую с альтернативным способом производства, а как расово неполноценную славянскую нацию, которой правят умные, деспотические евреи.
Коммунизм для нацистов был расовым термином, неотделимым от личности тех, кто его практикует. Антисемитизм как первой, так и второй американской кампании "красной угрозы" велся по схожей логике, причем евреи составляли львиную долю левых депортированных после рейдов Палмера в 1919 году, а в некоторые годы при маккартизме целых две трети обвиняемых предстали перед HUAC. Мучительные усилия Этель и Джулиуса Розенбергов чтобы показать себя патриотичными американцами, которые любили бейсбол, Том Пейн и джаз продемонстрировали, какими именно неамериканцами представляли их преследователи, обвинявшие их в шпионаже в пользу Советского Союза.
В последние годы антикоммунистическим и антисемитским теориям заговора была дана перезагрузка. Отрицатель Холокоста Уильям Линд помог распространить термин “культурный марксизм”. сослаться, как это делает Левин, на теорию заговора, согласно которой еврейские марксисты, бежавшие из нацистской Германии, разработали антирасистскую и феминистскую теорию как средство подрыва Соединенных Штатов. Радикальные еврейские интеллектуалы, такие как Маркузе, Теодор Адорно, даже режиссеры-эмигранты нуара, такие как Билли Уайлдер, создали все, от феминизма до роковых женщин, как способ ослабить белого американского патриарха. В таком падшем состоянии, как гласила теория, упыри могут, наконец, взять верх.
В то время как Маркузе может быть внутренним врагом евреев, Левин связывает участников общественного движения с внешними угрозами извне, такими как мигранты или китайские коммунисты, как средство, с помощью которого уже ослабленная нация может подвергнуться нападению на своих границах. “Цели CRT напоминают систему социального кредитования коммунистического Китая”,-пишет он, связывая антирасистское теоретизирование с воображаемым тоталитарным китайским аппаратом наблюдения с “культурой отмены”, которую белые консерваторы испытывают в Интернете. И что самое опасное, марксисты намерены “сокрушить и разрушить систему” с помощью мигрантов, которые “изменят национальную политику, демографию и население”, так что “балканизация и трайбализация наверняка разрушат любую страну”.
Если это звучит смутно знакомо, то так и должно быть: Роберт Бауэрс, как известно, обвинил евреев в нелегальной иммиграции незадолго до своей резни в синагоге "Древо жизни", почти так же, как Дональд Трамп-младший указал на еврейского финансиста Джорджа Сороса за финансирование мигрантов для въезда в Соединенные Штаты. Когда мы видели караваны голодных беженцев, они видели армию вторжения, финансируемую еврейскими диверсантами.
Следует отметить, что сам Левин-еврей. Хотел бы я сказать, что это удивительно. В последние десятилетия еврейские ультранационалистические ультраправые открыто выступали с антисемитскими речами, как и их нееврейские родственники. Яир Нетаньяху, сын Биньямина Нетаньяху, вызвал к жизни снова «заговор Сороса» и образы “еврейского торговца”, чтобы опорочить либеральную израильскую оппозицию. Крайне правый французский еврейский писатель и политический комментатор Эрик Земмур похвалил Филиппа Петена из правительства Виши, как известно, он сотрудничал с нацистами для депортации евреев в лагеря смерти. И недавно правое еврейское издание опубликовало передовую статью о том, что левые антисионистские "неевреи" представляют угрозу израильскому государству, даже продолжению еврейского народа, на языке, который поразительно напоминал крайне правый дискурс о еврейских коммунистах.
Эта разновидность антисемитизма не имеет отношения к 6 миллионам евреев, которые живут в Соединенных Штатах, так же как исламофобские изображения террористов в тюрбанах относятся к исламу в любом существенном смысле. Это дискурс расистской, власти конспирологов, в котором “еврейский марксист” не представляется членом их совета синагоги, а скорее демонической фигурой на призрачных окраинах общества.
Чтобы кого-то не смутило, что еврей использует такой язык, следует помнить, что существует долгая история правых еврейских сионистов, начиная с Теодора Герцля и по настоящее время, описывающих евреев в диаспоре как «слабых, болезненных, невротичных и ответственных за собственную гибель во время Холокоста». Некоторые видные еврейские лидеры во времена «Красной угрозы» были вполне готовы приписать зловещие мотивы еврейским коммунистам даже поддержать казнь Розенбергов. Хотя невозможно понять, как Левин понимает свое еврейство, на самом деле это не имеет значения. Гораздо важнее то, как он идентифицирует себя с репрессивными системами капитализма, милитаризма и расизма.
Таким образом, все его навязчивые идеи являются единым целым: в его списке врагов нет ничего удивительного, кроме того, насколько они тотальны. Он выступает против прав трансгендеров, поскольку трансгендерные люди разрушают институт нуклеарной семьи и ее гендерную бинарность. Он посвящает целую главу Новому Зеленому курсу с тем, что, по его утверждению, является посягательством на права собственности, которое было бы фатальным как для капитализма, так и для “истинного духа” капитализма. В этом смысле он настоящий реакционер: любая попытка реформ, какой бы минимальной она ни была, по определению является восстанием, поскольку она нарушает священные права собственности, патриархат и национальное государство. У него не разум тори, а параноидальная бдительность тоталитарца.
Америка - это рай для Левина, “самая разнообразная, благотворительная, терпимая, успешная и свободная нация, когда-либо созданная человечеством". Любой, кто говорит иначе, является “недовольным” приверженцем иностранной идеологии, который “завидует” тем, кто может добиться успеха в такой меритократической системе. Как напоминает нам Присцилла Уолд что касается боязни заразы, они представляют здоровое политическое тело, в которое вводится токсин: активизм можно представить как болезнь именно потому, что Левин представляет Америку как идеальное тело, почти евгеничное по своей конструкции. Любое отклонение - это не просто политическое различие в демократии, но инфекция, нуждающаяся в искоренении.
Левин завершает свое выступление скромным предложением: массовая зачистка – репрессии “марксистов " из всех слоев американского общества.
Преподаватели, администраторы и выборные должностные лица — все они должны быть отстранены от своих должностей. Университеты и высшие школы должны быть лишены финансирования, поскольку “нет веских причин, по которым налогоплательщики должны платить марксистам, чтобы научить поколения студентов ненавидеть свою страну”. В местных школах должны быть избраны комитеты по бдительности, чтобы гарантировать увольнение любого учителя, виновного в преподавании критической расовой теории.
Он призывает к ужесточению уголовных наказаний для “бунтовщиков” и “внутренних террористов”, таких как “антифа” и “BLM”. Он призывает выдвинуть обвинения против таких организаций в соответствии с Законом о коррумпированных организациях, находящихся под влиянием рэкетиров (RICO), и использовать Налоговое управление для их финансового банкротства. Левин хочет «Красной Угрозы» двадцать первого века.
Важно помнить, что Левин - это не просто чудак в бункере где-то в лесу. Он прочно стоит в центре Республиканской партии, поскольку служил в администрации Рональда Рейгана, прежде чем возглавить юридический фонд Landmark, адвокатскую фирму правого толка, которая получила финансирование от братьев Кох, Ричарда Скейфа и ExxonMobile.
Теперь у него есть собственное шоу на канале Fox News, и он написал более одного бестселлера правого толка. Нам было бы неплохо понять призыв Левина демонизировать, а затем удалить всю политическую оппозицию из общественной жизни как призыв к фашизму — возможно, даже более далеко идущий, чем первоначальная красная паника, поскольку тогда требовалось по крайней мере номинальное членство в Коммунистической партии.
Конечно, следует спросить, почему такая неряшливая, плохо написанная и дико невероятная книга, как "американский марксизм", разошлась сотнями тысяч экземпляров. В то время как левые и близко не достигли своей силы в 1940-х годах во время волны забастовок после Второй мировой войны, подъем демократических социалистов Америки (DSA) и восстания после убийства Джорджа Флойда впервые за десятилетия поставили под сомнение удобные предположения богатых и влиятельных о том, что все может продолжаться так, как есть.
Если бы Левин действительно читал Маркузе, он мог бы знать, что у него давняя традиция. Как пишет Маркузе в книге “Контрреволюция и восстание”, Соединенные Штаты долгое время практиковали "превентивную контрреволюцию", выделяя радикалов, интеллектуалов, цветных людей и маргиналов для выборочного наказания в те моменты подъема, когда они пытаются реализовать демократические импульсы, на которых якобы была основана нация.
Первый Ку-клукс-клан, жестокие репрессии против промышленных рабочих всего мира, Красные Страхи после Первой и Второй мировых войн, COINTELPRO и массовое лишение свободы - все это были превентивные контрреволюции, терроризировавшие достаточное количество людей, чтобы подавляющее большинство на какое-то время отступило.
Соединенные Штаты всегда одновременно представляли себя либерально — демократическим государством, запрещая коммунистов и социалистов, ограничивая трудовые права, наблюдая и разрушая организацию левых, убивая цветных революционеров-насилия можно было ожидать только при фашистском или авторитарном правлении. Левин в своем первом предложении пишет, что “американские марксисты” являются “контрреволюцией” против американской революции.
В некотором смысле он прав: поскольку Американская революция отчасти была защитой рабства и рабовладельцев.
Такие радикальные движения, как Black Lives Matter и DSA, являются революциями против таких форм американского авторитаризма. Они не связаны так, как описывает Левин; скорее, оба являются социал-демократическими импульсами к свободе и справедливости, которые растут и учатся друг у друга в стране, которая обещает все и предоставляет мало, кроме тюрем и долгов.
Предлагаемая Левином контрреволюция происходит на фоне глобальной пандемии, которую Соединенным Штатам не хватает воли контролировать, и кризиса глобального потепления, элиты решили, что противостоять ему слишком дорого. Точно так же, как вторая Красная угроза была нацелена на коммунистов, а затем демонтировала некоторые из более радикальных элементов Нового курса, так и предложенная Левиным новая Красная угроза нацелена на марксистов как средство обеспечения невозможности проведения значимых экологических, демократических или экономических реформ.
В то время как предписания Левина в конце его книги якобы ненасильственны — в той мере, в какой люди теряют работу и ссылаются на законы о борьбе с терроризмом, - его риторика намекает на нечто более зловещее.
“Мы позволили американским марксистам определить, кто мы как народ”, - резюмирует Левин в своем заключении. “Они порочат нас, клевещут на наших предков и историю, гадят на наши основополагающие документы и принципы ... они живут за счет пота и тяжелого труда других, в то время как они проводят разрушительный и дьявольский курс для нашей нации, подрывая и саботируя практически все институты в нашем обществе”. Для таких паразитов как мы- он напоминает нам, что “одно поколение за другим было готово пожертвовать всем, и очень многие заплатили высшую цену, защищая эту великолепную страну и ее основополагающие принципы от внешних врагов”.
Левин неоднократно вспоминает о многих тысячах американцев, которые погибли и погибли, защищая нацию от коммунизма. В своей заключительной главе он перечисляет всех американцев, которые погибли “в борьбе с распространением коммунизма”, от десятков тысяч во Вьетнаме и Корее до даже тысяч в “войне с терроризмом” (кто знал, что Аль-Каида читала Маркузе?). Эти “благородные воины”, которые “сражались и умирали”, контрастируют с паразитами, которые живут за счет пота и труда других, упомянутых выше. Читая, понимаешь, что в случае неудачи демократических средств на повестке дня могут стоять более жестокие методы — и никакие человеческие жертвы не будут слишком велики для Левина.
Однако существует настоящая традиция “американского марксизма”, а не просто вымышленная версия, придуманная Левиным. Эту традицию можно найти в лейбористском синдикализме авторов песен IWW, таких как Джо Хилл, и в радикально-демократической речи Юджина Дебса.
Это в “Солидарности навсегда”, которая сочетает в себе урок об отчуждении труда при капитализме с гимном против рабства “Тело Джона Брауна”. Это в теоретизации расы, рабства и капитализма в работах У. Э. Б. Дюбуа, Анджелы Дэвис и Ричарда Райта; это в феминизме рабочего класса Тилли Олсен и Эммы Тенаюка; это в радикальной теории расы и класса в выступлениях Фреда Хэмптона и анализе американской империи в брошюрах "Студенты за демократическое общество" (SDS) Дэвида Гилберта.
Книга не об истории, а о создании шаблона для правого переворота.
Американский марксизм понимает себя как продукт радикально неравномерного развития, деспотической рабовладельцекратии в сочетании с наиболее развитым промышленным и культурным производством; жестокой и часто объединенной буржуазии в вопросах империи и живой демократической культуры низов.
Но ничто из этого не попадает в книгу. Книга не об истории, а о создании шаблона для правого переворота.
Как бы ни была плоха эта книга, она также напоминает, что призывы к массовым антидемократическим действиям, которые могут легко обернуться насилием, не должны быть элегантными. «Американский марксизм» Марка Левина это призыв к массовой зачистке интеллектуалов и левых активистов, поддерживаемой бюрократией-системой и часто вызываемой историей патриотического насилия. Его читают тысячи людей, которые могут воспринять его призыв не просто как приглашение баллотироваться в местный школьный совет, чтобы поддержать очередной раунд сокращений в государственном университете или напасть на протестующего левого на улицах. Левин не является серьезным интеллектуалом, но его призыв устранить американских левых смертельно серьезен.