— Здравствуйте. Вы работаете в ритуальном бюро, да?
Алена резко обернулась, мимолетно заметив, как у ее отражения в луже упала с плеча растрепанная коса с вплетенной в нее бархатной лентой. Эту ленту она сама срезала с кулис Большого Театра, когда проводила там ритуал очищения от призраков коммунизма, и очень ею гордилась.
— Работаю, — сказала она, вглядываясь в пожилого мужчину, задавшего ей вопрос, — но, боюсь, вы неправильно понимаете, какие ритуалы мы проводим.
— Дак это… Понятное дело, какие. Внучка у меня…
— Вам лучше позвонить в похоронное бюро, — Алена сделала голос тверже, не зная точно, что сейчас скажет мужчина, но уже решив ему отказать.
«Сейчас он либо заявит, что ему нужно организовать панихиду, либо попросит воскресить свою ненаглядную кровинушку», — устало подумала девушка, сжимая зонт. Ни с тем, ни с другим Алена ему помочь не могла, но все же продолжила стоять рядом, ожидая, когда старик закончит. Тот молчал, словно бы не зная, как продолжить. Девушка вздохнула.
— И что ваша внучка?
— Не знаю. Мне кажется, крысы жрут ее сны, — сказал Старик и покосился на Алену, словно ожидая, что та тут же предложит ему глотнуть галоперидолу или позвонить в скорую.
На несколько секунд между ними повисли тишина и капли дождя. Круглыми сферическими каплями они закружились вокруг Алены, преломляя свет ее глаз, а потом девушка кивнула. Дождь снова продолжил идти, а город — шуметь. Девушка его услышала.
— Зайдите на Госуслуги, у вас там будет новая вкладка, которой вы раньше не видели: «Изнаночные Запросы». Выберите там «Московское Городское Бюро Ритуалов» и «Дезинфекция». Обычно на обработку запроса уходит до трех дней, но мы постараемся связаться с вами раньше, — отчеканила она и, развернувшись, пошла в сторону метро.
— Подождите, девушка! Вы что, правда мне верите? Вот так? Без вопросов?
Девушка остановилась и посмотрела на старика еще раз.
— Вы так говорите, будто это что-то плохое — верить людям. К тому же ничего сложного в вашем случае нет — ну поселилась у вас дома обычная голохвостая сноедка, с кем не бывает?
Старику нечего было сказать, и Алена наконец ушла. Вслед ей гудела шумная Тверская-Ямская, и уже через несколько минут силуэт девушки в зеленом пальто поглотил Белорусский вокзал.
***
Раздался звонок. В подъезде стояли трое: Алена, девушка с бархатной лентой в волосах и два парня. Оба были рыжими, оба — чрезвычайно похожими, но при этом разными совершенно.
— Ведьмачий отряд прибыл, господа! Сейчас расчехлим свои серебряные мечи и всех ваших крыс порубим! Надеюсь, лут с них будет что надо, — сказал тот, что был ниже ростом и в помятом черном пиджаке.
— Он шутит. Думаю, обычным магическим кругом на четыре секции тут обойдется, — сказал второй — бледный, высокий и угрюмый, с виднеющимися из-под закатанных рукавов татуировками, изображающими созвездия.
Старик попятился, и все трое аккуратно по очереди переступили его порог. Квартира была захламленной, пыльной. Где-то внутри работал телевизор с выпуклым экраном, похожим на волшебный шар, сверху его прикрывала вязаная салфетка. Девушка и два ее спутника без лишних просьб разулись в узком коридоре.
— Меня зовут Алена. Тот, с гороскопом, — Руслан, а его непутевый брат — Родослав. Они будут искать гнездо, пока я очерчу круг-клетку. Не обращайте на них внимания, — сказала девушка и босыми ногами пошла вглубь квартиры.
Старик кивнул и попытался найти рыжих парней взглядом, чтобы предложить им поношенные старые тапки для гостей, но с удивлением (или без удивления) понял, что, как бы ни старался, не может найти их глазами.
— А вы… Вы с внучкой-то моей поговорите? — слабо спросил он.
— Это не обязательно. Но можно и поговорить, — согласилась Алена.
Старик без стука открыл перед ней одну из обшарпанных дверей — на ручке у нее висела связка из дешевых дерматиновых сумочек. Внутри, в квартире, увешанной плакатами, вырванными из серединки модного журнала, подобрав под себя ноги, на кровати сидела девочка лет одиннадцати. Они с Аленой обменялись оценивающими взглядами, и дед ретировался, оставив их вдвоем.
— Ты кто? — спросила девочка.
— Меня зовут Алена Трубецкая. Я работаю в Московском Городском Бюро Ритуалов. А как тебя зовут?
— Даша. У нас что, кто-то умер в подъезде? — голос девочки звучал хрипло. — И если так, я тут при чем?
— Нет, никто не умер… Ну, наверное, никто, — Алена вздохнула, — мы занимаемся не совсем теми ритуалами, о которых ты подумала. Не свадьбами и похоронами.
— А какими? Вы типа иголки в обои людям втыкаете? Проклятья типа? Привороты?
— Ну... Этим занимаются те, у кого частная практика. Но мыслишь в правильном направлении.
— То есть ты типа… ведьма?
— Ритуалистка. Смотри, у меня и корочки есть.
Алена полезла в карман теплой клетчатой юбки и достала оттуда удостоверение личности, похожее на те, которые носили полицейские. Там, под печатями и водяными знаками, действительно значилась ее фамилия и род деятельности: «оператор ритуалов».
— Кухня.
— Не хочешь — не верь. Это, в общем-то, не обязательно, чтобы ты верила. Но скажи — разве с тобой в последнее время не происходило что-то, что может показаться тебе странным? Что-то, связанное со снами?
Даша посмотрела на нее упрямым, туповатым взглядом, но потом, нехотя, словно бы преодолевая сопротивление воды, отодвинула край ворота дешевой хлопковой водолазки. Под ним обнаружилось несколько укусов маленьких, но очень острых зубок.
— Это странно, — Алена наклонилась поближе к укусам, словно пытаясь вдохнуть их запах, — так не должно…
— Трубецкая! Ты чего там делаешь, мелки расчехляй!
В этот момент дверь распахнулась, и Родослав, чертыхаясь и махая руками, как безумный, спиной упал на покрытый крошками и волосами пол. В первую секунду Алена не поняла, что случилось, но уже через мгновение никак не менее десятка крошечных сонных духов, похожих на крупных мышей с серебристым мехом, вбежали в комнату прямо по его телу, словно бы по мосту. Парень отбрыкивался, пытался схватить их руками и выбросить через дверной проем назад, но те возвращались. Даша закричала. Алена, не теряя ни секунды, вскочила и, сверкнув крошечным портсигаром, в котором лежали мелки, ровным и отточенным движением без всякого шнурка нарисовала на розовых обоях в цветочек идеально ровный круг, разделив его двумя прямыми линиями на четыре части. Животные, похожие на мышей, замерли и дружно уставились на круг. Даша перестала орать. Родослав поднялся на ноги, все еще удерживая одну из мышей — не мышей в руках. Ее глазки зачарованно блестели, повернувшись к кругу.
— Сноедки обычно безвредны, — пояснила Алена для Даши, отойдя от стены, — жрут кошмары, добрые сны только слегка надкусывают. Молоко еще любят и всякое такое. Их легко приручить, даже если у тебя нет дара их видеть. Но у тебя есть этот дар, так? И у твоего дедушки тоже.
— Дедушки? — Даша несколько раз моргнула, как будто не понимала, о чем речь.
— Господа, — голос Руслана тяжело провибрировал, эхом отдаваясь в стенах, — тут на кухне странные биологические материалы.
— Кажись, наш звездный друг что-то нашел, — буркнул Руслан и потянул Алену за рукав, — потом допрос закончишь. Дело ясное, что дело мутное.
Ритуалисты вышли, закрыв за собой дверь, и по освещенному светом из ванной коридору двинулись на кухню.
Руслан стоял на коленях, не щадя дорогие темные брюки, и заглядывал в морозильную камеру. Старик, пригласивший их, лепетал что-то тихое, почти неразборчивое, стоя рядом с ним.
— Что это? — спросила Алена, уже зная ответ.
— Труп, — настолько холодно, что и морозилка позавидовала бы, ответил Руслан, — и несвежий. Заморозили никак не меньше чем через десять дней после смерти. Разделывали, скорее всего, перед заморозкой.
Родослав присвистнул. Алена вслушалась в бормотание старика и поняла, что это не оправдания и не молитва. «Это детская песенка», — поняла девушка и почувствовала, что ее слегка подташнивает.
— А покажите мне фотографии своей внучки, пожалуйста, — ласково попросила она, стараясь спрятать отвращение в сладком тоне.
Старик кивнул и вышел, на мгновение оставив ритуалистов одних, но те не воспользовались этим временем, чтобы обменяться репликами. Они молча смотрели на белую дверь Даши в полутемном коридоре.
Старик, покачиваясь, принес фотоальбом. На снимках он был моложе, и дело не только в том, что сделали их более десятка лет назад. Что-то в нем самом было другим. Более живым. Более полным.
— Алена… Девочка на снимках…
— Я вижу.
Алена продолжила листать фотоальбом. Она вынула фотографию, убедившись, что на ней написано: «Оля и деда Слава, 2008 год». Она листала страницы до самой последней, пока не нашла на ней то, что хотела. Единственную фотографию Даши в этом альбоме. Фотографию, которая когда-то была на надгробии.
— Так она что, призрак?
— Нет. Она просто сон. Его сон, — подвел итог Руслан, поднимаясь с колен, — нужно вызывать группу зачистки. Пойдемте. Это уже не наше дело.
***
Втроем они сидели у скамейки возле подъезда, наблюдая, как другие ритуалисты, одетые в синюю форму, с вышитыми на погонах золотыми глазами, обматывают вход в подъезд киперной лентой. Снова пошел дождь, и они надеялись переждать его под сенью куста цветущей сирени.
— Я не понимаю, — наконец нарушил тишину Родослав, и Алена посмотрела на него почти с благодарностью, — он что, могилу раскопал?
— Оперативники разберутся, — буркнул его брат и двумя пальцами взялся за переносицу, звезды на его руках блеснули в полутьме, как глаза сноедок, — но, я думаю, было так. Старик начал ехать маковкой, и вместо того, чтобы показать его специалистам, родители…
— Тупо запретили ему общаться с внучкой, — продолжила Алена, — и потому он выкопал себе новую. Примерно того же возраста. Похожую. Постепенно в его снах образ одной девочки заменил другую. Вот и все.
— А потом пришли сноедки, — хмыкнул Родослав.
— А потом пришли сноедки, — подтвердил Руслан, — маленькие, добродушные существа, питающиеся снами, которые причиняют нам боль.
В подъезд вошел еще один оперативник. Прежде чем переступить порог, он помахал ребятам рукой. Те вяло помахали ему в ответ.
— Я в этом всем только одного понять не могу. Он же не спал, когда мы пришли. Старик ведь не спал, да? Все видели. Или это из-за того, что он… ну… не в себе?
Алена горько покачала головой и посмотрела на свое отражение в луже. Коса с вплетенной туда бархатной лентой съехала по плечу.
— Мир был бы другим, если бы наяву грезили только сумасшедшие, — сказала она.
Автор: Анастасия Колесинская
