Деловые разговоры

По трапу они поднялись на судно Вернера. По его знаку матрос

откинул люк трюма. Оба спустились. После дневного света в трюме

оказалось сумрачно.

На полу лежали мешки, набитые соломой, а уже на них стояли

плетеные из прутьев корзины. И даже в самой корзине стекло было

переложено соломой.

Вернер бережно достал из корзины стеклянную вазу.

– Любуйся!

Ваза и в самом деле была неплоха, даже по современным меркам.

Стекло немного отливало красноватым оттенком. Чаша была большой, а

ножка представляла собой виноградную кисть.

– Подойди к свету, здесь темно.

Михаил подошел поближе к снопу света, падающему из открытого

люка. Лучи света упали на грани стекла, пустив по трюму солнечные

зайчики.

– Ну, любуйся, какая красота! – не выдержал Вернер.

– В самом деле, неплохо.

– Неплохо? Подожди, сейчас ты увидишь подлинную красоту.

Вернер взял из рук Михаила вазу и бережно уложил ее на место, а из

другой корзины вытащил стеклянный кубок. Его стекло отливало синевой.

Работа была изящная, края кубка оправлены серебром.

– Смотри, какая тонкая работа! – чувствовалось, что Вернер гордится

своим товаром.

Михаил взял кубок, подошел к люку и посмотрел сквозь него на свет.

Да, для человека, чувствующего красоту, вещица занятная.

– В Гардарике таких изделий еще не было! – похвастался Вернер.

– Продай! – неожиданно даже для себя предложил Михаил.

– Понравился кубок? Дарю!

– Нет, товар продай.

– Весь?

– Насколько хватит у меня денег.

– Деловые разговоры в трюме не ведутся. Но коли ты уже в трюме,

смотри товар, потом о цене поговорим.

В плетеных корзинах были разные изделия: и стаканы, и чаши, и

кружки, и стеклянные бусы – даже бутылки и кувшины. И каждое изделие

– ручной работы, не было двух одинаковых предметов.

– Насмотрелся? Пошли наверх.

Вернер провел Михаила в малюсенькую каюту. Там помещалась

деревянная кровать, стол и один стул. В стене был небольшой шкаф для

одежды. Но главное, что понравилось Михаилу, – есть крыша над головой.

Случись дождь или непогода – есть где укрыться.

Вернер достал из стола листы бумаги. Михаил был удивлен.

На Руси простолюдины писали, вернее – царапали на кусках бересты,

люди позажиточнее – на восковых табличках деревянным заостренным

писалом. Дворяне – на пергаменте, но он был дорог. А тут – бумага! За все

время нахождения здесь Михаил видел ее в первый раз – так же как и

чернильницу с гусиными перьями.

– Где бумагу берешь, Вернер?

– Из Синда возят, рисовая. Продать?

– Я бы взял. Сколько стоит?

– Тебе отдам, за что купил. Подожди, я найду, сколько у меня и какого

товара. Там же и цена есть.

Вернер долго считал, потом объявил цену.

– Учти, Михаил! За твою помощь я тебе на первый раз делаю скидку.

Всего выходит на двенадцать серебряных талеров.

На сколько тянул талер, Михаил не знал. Он открыл калиту, высыпал

на стол деньги и отложил в сторону серебро.

Немец молча достал небольшие весы – вроде аптечных. На одну чашу

он отсчитал из своего кошеля двенадцать талеров, на другую положил

серебро Михаила. Серебра не хватало. Немного, но не хватало.

– Ты можешь взять не весь товар, Михаил. Ведь у тебя судно меньше,

и я сомневаюсь, что оно вместит все.

– Пожалуй, верно. Ладно, на сколько получилось, на столько и отдай.

Ушкуй подогнали к борту судна Вернера, с осторожностью

перегрузили корзины на палубу, потом из трюма в трюм – мешки с

соломой, а уж на них – корзины с товаром.

Когда они закончили работу, солнце стало садиться. Решили

заночевать вместе – так безопаснее, а утром разойтись. Вернер хотел идти в

Великий Новгород, распродать остатки стекла и набрать воска и зерна.