Морщась от головной боли, и такой вот дикой ассоциации

Хлипкая дверь в мою квартиру сотрясалась от могучих ударов, ворвавшихся в мой воспалённый мозг, словно раскалённый боевой молот, в гнилую тыкву, расплескивая её содержимое далеко вокруг. Морщась от головной боли, и такой вот дикой ассоциации, я встал с дивана и направился к двери. Василий, явно не страдающий похмельем после вчерашней попойки, не обманул и приперся в половине восьмого утра. А то, что это был Вася, сомнений не осталось: – Всем алкоголикам и тунеядцам выйти из судорога! – бас соседа вполне успешно конкурировал с грохотом ударов по двери, – выползай крот на свет, будем твою норку в порядок приводить! Не тратя времени на облачение своей тушки в одежду, я распахнул многострадальную дверь, в чём был – в плавках. – Милости и сострадания, Вась! – взмолился я, – у меня сейчас башка лопнет от твоего рыка! И не станет ни крота, ни норки. – Красавчик! Краше в могилу кладут! – Заржал Вася, разглядывая мою помятую морду, преисполненную вселенским страданием. – Помогай инструмент заносить. Начнём бомбить твоё гнездо, орёл комнатный!      Площадка оказалась завалена всяческим инструментом, названий, которых я не знал, как и методов применения! А вот огромную кувалду я узнал сразу, и даже как она используется, догадывался. Что–что, а эту фиговину, я точно не сломаю и не поцарапаю своими кривыми руками. Крякнув, я взвалил молоток – переросток себе на плечо. Тут дверь квартиры напротив открылась, и из неё вышла Лиза, та самая девушка, с которой мы встретились вчера у подъезда. Оценивающий взгляд веселых глаз заценил картину мас- лом.