«Нет народа, о котором было бы выдумано столько лжи, нелепостей и клеветы, как народ русский», - Екатерина II, София Фредерика Августа Ангальт-Цербстская, немецкая принцесса и российская императрица. Сказано в XVIII веке, актуально и сейчас. В наше время оживились всякого рода словоблуды, многие по глупости очерняют русскую историю, а другие вполне осознанно плюют в наш народ, выставляя его каким-то то ли монстром, то ли рабом, но в любом случае умственно отсталым, агрессивным и неспособным быть таким, как продвинутые светлые «цивилизованные» нации.
В ответ на это попробуем продолжить серию заметок о так называемом «русском оккупанте». Для примера выбрана одна из далёких окраин Российской Империи – Русская Америка, вот там-то, где нет ни полиции, ни суда, вдали от всевидящего ока монарха он, вероятно, и проявил себя во всей красе, продемонстрировав цивилизованному миру свою отсталость, жестокость, варварство и кровожадность.
О том, как вёл себя «русский оккупант» в Америке уже написано в рассказах «Русский оккупант» и индейцы Аляски» и «Русский оккупант» на Алеутских островах». Сегодня мы оценим его действия в крайней точке нашей колонизации на американском континенте - в Русской Калифорнии. Кстати, о том, как жил сам завоеватель и «оккупант» описано в заметке «Как на Аляске наши люди жили».
Наше поселение на этой далёкой земле просуществовало 29 лет: было основано в 1812 году и оставлено по разным причинам в 1841. Обычные русские люди пришли туда, построили городок и церковь, занялись сначала охотой на ценных пушных зверей, затем судостроением, а потом сосредоточились на сельском хозяйстве. История Форта Росс подробно описана в заметке «Последний рубеж», а здесь мы сравним «русского оккупанта» с нашими испанскими соседями и посмотрим, какие были взаимоотношения с местными жителями.
Уже в 1806 году наш старый знакомый Николай Резанов совершил путешествие в Калифорнию за продовольствием, оценил все выгоды этой области, разведал до каких пределов распространяются владения испанцев и сразу предложил планы по захвату свободной земли. Покидая Америку, он пишет секретную инструкцию правителю Аляски Александру Баранову, где предлагает решить продовольственную проблему Аляски путем колонизации Нового Альбиона, граничащего с Калифорнией: «Самым надежнейшим средством полагаю берега Нового Альбиона, чтоб водворением наших высыльных …развести хлебопашество».
Исполняя инструкцию Резанова, Баранов снаряжает экспедиции на юг, снабжая своего помощника Ивана Кускова следующими наставлениями в отношении местных жителей: «С народами сколько можно покороче знакомиться, коих всех как наивозможно миролюбивыми и дружественными видами и приемами приласкивать, избегая и малейшей причинять досады». Не забывает он и про научно-этнографические цели этих рейдов: «Старайтесь, пожалуйте, сколько возможно более собрать для требуемого в Санкт-Петербург словаря тамошних слов с наименованием разных вещей».
Итогом этих плаваний стало основание крепости Росс в 100 км севернее Сан-Франциско. На занятие места было получено разрешение у туземцев и уплачено незначительными подарками. В архивах сохранился Протокол встречи капитана Леонтия Гагемейстера с местными индейцами, где он приносит им благодарность за уступку земли под крепость, а они, в свою очередь, «очень довольны занятием сего места русскими и живут теперь в безопасности». Во время переговоров вождь Чу-Гу-Ан был награждён серебряной медалью «Союзные России».
Довольно скоро наши люди, новые жители Калифорнии хорошо освоились в этих краях. Горсть русских, креолов, алеутов и эскимосов с острова Кадьяк построили укрепление, дома, церковь, разбили сады, развели огороды, засеяли пашни и основали животноводческие фермы.
Неутомимый «русский оккупант» обследовал и нанёс на карту побережье, включая и опись залива Сан-Франциско, обследовал внутренние районы, где ещё не ступала нога европейца. «Россияне, поселившиеся в Новом Альбионе, в короткое время отыскали реки, заливы и горы, которые испанцам вовсе были не известны», - пишет наш знаменитый мореплаватель Василий Головнин, посетивший Калифорнию в 1818 году. Были проведены метеорологические наблюдения, исследована флора и фауна этих мест, собраны этнографические коллекции и описания местных жителей.
Стараниями наших колонистов в Калифорнии появилась первая ветряная мельница. Удивительно, как такая необходимая конструкция не была построена испанцами за много лет владения этим краем. «Нельзя без крайнего удивления и некоторой досады смотреть на здешних испанцев: леность и нерадение их простираются до неизъяснимой степени. Здесь есть реки, быстрые ручьи и почти всегда дуют свежие ветры, но они не имеют ни водяных, ни ветряных мельниц. Вообще же муки, можно сказать, не мелют, а растирают зерна руками; какова должна быть работа?» - недоумевал Василий Головнин.
Русские варвары также основали в заливе Бодега первую в этих краях судостроительную верфь. Там были построены «под руководством простого промышленника, научившегося сему строению у одного англичанина, бывшего кораблестроителем в Ново-Архангельске, два мореходные судна, названные бригантина «Румянцев» и бриг «Булдаков», и несколько гребных судов». Малые шлюпки и баркасы продавались испанцам, у которых ничего подобного не было.
Кроме верфи в крепости Росс была купорная мастерская (изготовление бочек), развивалась ремесленная обработка железа и меди, освоена выделка кож и производство кирпичей, вывозившихся на Аляску в Ново-Архангельск.
Надо сказать, что в то время в Калифорнии не было самых необходимых вещей и приспособлений. Всё, что нужно для жизни делали русские мастера из Росса и наши моряки, заходившие туда для отдыха и пополнения припасов. «Во всей Калифорнии не сыщется ни одного слесаря и ни одного кузнеца. Поэтому все железные орудия испанцев изготовляются или чинятся в русской колонии», - вспоминал Отто Коцебу, русский немец, мореплаватель и первооткрыватель новых земель.
Обычные, бытовые отношения между представителями разных культур, каковы отсталые русские и цивилизованные испанцы тоже вызывали удивление у наших соотечественников. Потомки конкистадоров «живут крайне неопрятно, снаружи президио набросаны головы и кости битого скота, всю нечистоту из горниц выливают каждый пред своей казармой, падалица лежит тут же, и сами пакостят тут же» - отмечает Михаил Васильев, командующий экспедицией на шлюпах «Открытие» и «Благонамеренный» 1819-1822 гг.
Немало удивления также вызывали меркантильность, жадность и скупость испанских миссионеров: порой, приглашая обедать наших моряков, они затем требовали за это деньги, предпочитая не вспоминать, что им устаивали приёмы с угощениями и подарками на российских кораблях. Один из них, как вспоминает участник экспедиции мичман Николай Шишмарёв, при расчете за провизию заявлял, «что мы ещё не положили в щет обеда, которым они нас кормили, правду сказать, кого бы таковое скотство не взбесило».
Испанцы не стесняются постоянно выпрашивать различные подарки, потом из вежливости «отдаривают также в свою очередь, но с тою разницею, что за подарки свои после требуют денег», - пишет Алексей Лазарев, младший брат первооткрывателя Антарктиды.
Испанцы в Америке начала XIX века были уже не те энергичные конкистадоры времён Кортеса и Писсарро, грабившие всё, что блестит. Общий упадок их американских колоний описал в дневнике Фёдор Литке, посетив их столицу Монтерей: «Петропавловская гавань (на Камчатке), несмотря на все невыгоды своего положения, втрое живее Монтерея». Даже наша небольшая крепость на Аляске Новоархангельск - «Ситха есть Гибралтар в сравнении с Монтереем». Одним словом, полная глухомань, недаром прекрасная Кончита сразу согласилась выйти замуж за 42-летнего Резанова, что довольно трогательно описано в рок-опере «Юнона и Авось».
Но вернёмся к нашим соотечественникам в крепости Росс и местным индейцам. С самого начала заселения установились тесные связи с местным населением. Индейцы приходят в крепость и селятся рядом в надежде получить защиту от испанцев. Они «охотно отдают дочерей своих в замужество за русских и алеут, поселившихся у них, и в крепости Росс теперь их много», - пишет капитан Головнин, - «Русские промышленники по одному и по двое ходят стрелять в леса диких коз, часто ночуют у индейцев и возвращаются, не получив от них ни вреда, ни обиды. Напротив того, испанцы в малом числе и без оружия показаться между ими не смеют, иначе все будут убиты».
Интересен факт встречи Василия Головнина с местным вождём: «Старшина народа, живущего в соседстве порта Румянцева, в бытность мою там приезжал ко мне на шлюп. Он привез подарки, состоящие из разных их нарядов, стрел и домашних приборов, и просил, чтоб Россия взяла его под свою защиту. Сей старшина, по имени Валенила, именно желал, чтоб более русских поселилось между ними, дабы могли они защитить жителей от притеснения испанцев. Он выпросил у меня флаг наш с тем, как он говорил, чтобы при появлении у их берегов русских судов мог он поднимать оный в знак своей дружбы и союза с русскими».
В целом отношения с туземцами в Калифорнии были мирные и добрососедские: «К сему немало послужили хорошие и ласковые поступки с ними русских, которые, вместо того чтоб ловить и заковывать их, дарят им часто разные вещи, хотя маловажные, но для них дорогие», - пишет капитан Головнин, - «это скоро показало жителям разность между двумя народами, и по мере привязанности их к русским, коих они почитают как друзей и братьев, увеличилась их ненависть к испанцам, кои считают индейцев не лучше скотов».
Ближайшие к русскому селению индейцы были защищены нашей администрацией от эпидемии оспы. В то время как в 30-х годах XIX века болезнь сводила в могилу до половины местного населения, в Россе была проведена своевременная вакцинация и умерла только одна индеанка.
По мере расширения сельского хозяйства в Россе остро ощущалась нехватка рабочих рук. Для помощи в сезонных работах приглашали окрестных индейцев, которые за еду и небольшую плату добровольно трудились на полях. Объективности ради надо отметить, что в отдельные годы индейцы не соглашались приходить в крепость для помощи, и их приводили силой, правда после окончания работ всех отпускали с подарками, и ни о каких цепях и тюремных бараках и речи не было, в каком-то смысле это был аналог крепостнической барщины, обычного явления в России тех времён.
А как же наши цивилизованные и просвещённые соседи – добродушные испанцы, благочестивые католические миссионеры? Работать в поле ведь кто-то должен, не самим же пахать? В отличие от англосаксов, завозивших негров из Африки, испанцам на западном побережье Америки в силу дальнего расстояния это было недоступно, поэтому вопрос с дармовой рабочей силой решался на месте.
«Из монтерейских солдат есть некоторые, которых вся должность состоит в том, чтобы раза 3 или 4 в год ездить на промысел индейцев», - пишет Фёдор Литке, будущий адмирал и президент Академии Наук, - «Сии добытые, подобно животным, индейцы подобно же им и содержатся. Они не имеют никакой собственности... С восхождением солнца их поднимают и гонят к молитве, потом на работу: около полудня они обедают, а потом опять идут на работу; пред захождением солнца загоняют их всех в хлева».
Василий Головин оставил нам описание охоты испанцев за рабами: «Подскакав во всю прыть к индейцу, солдат накидывает на него аркан, одним концом к седлу привязанный, и, свалив его на землю, тащит на некоторое расстояние, чтоб он выбился из сил; тогда солдат, связав индейца, оставляет его и скачет за другим; а наловив, сколько ему нужно, гонит их в пресидию с завязанными руками. Но при ловле индейцев арканами нередко убивают их до смерти».
Местных свозили в миссии, где, наскоро крестив, заставляли работать: «Сии миссии состоят из наловленных арканами диких кочующих индейцев, которые поневоле, без всякого предварительного изъяснения догматов религии и даже без малейшего изучения языка, принимают католическую веру», - пишет Андрей Лазарев.
«Духовенство продолжает насильственно обращать индейцев в христианскую веру, - вспоминает Отто Коцебу, - «Пастыри духовные с конвоями отправляются в леса, подобно как на охоту, и нахватав там арканами полудикарей, в минуту из идолопоклонников превращают их в христиан и потом употребляют их для возделывания полей». Вот оно, «бремя белого человека», лицемерие католических священников и профанация христианства в одном флаконе. Невозможно представить, чтобы наши православные монахи охотились на людей и превращали их в рабов. Всё-таки есть огромная разница в мировоззрении русского и западного человека.
Первые годы во избежание побега, а также при различных проступках индейцы ходили закованные в цепи, что также неприятно поражало наших моряков. Из описания обеда у губернатора Калифорнии: «Место столовой музыки занимал звук цепей скованных индейцев, работавших на соседственном дворике и проходивших также весьма часто по саду. Гишпанцы так к сему привыкли, что поленились даже и удалить от нас сие неприятное зрелище, не полагая, чтобы оно для кого-нибудь могло быть таковым».
Всё по-простому, по-деловому: поймал, на цепь посадил, крестил и вперёд, за работу. Не то, что наши отсталые православные схизматики: святитель Иннокентий Вениаминов не допускал ко крещению туземных американцев без подготовки и разъяснения сути христианства, кроме того, он спрашивал разрешения вождей на крещение соплеменников. После ухода русских из Америки, насмотревшись на порядки передовых американцев, аляскинские индейцы массово и добровольно приняли Православие, считая русскую религию уже своей верой.
Калифорнийские индейцы, в свою очередь, ненавидели испанцев, но не имея сил к сопротивлению прибегали под защиту русской крепости: «Испанцы распространяют свою травлю за людьми до самой Большой Бодеги. В сие время все индейские племена сбегаются под пушки Росса или в гавань Румянцева, где они думают, что 4 фальконета и трое русских их в состоянии защитить от испанцев», - вспоминает Фёдор Матюшкин, лицейский друг Пушкина, впоследствии ставший адмиралом.
Суть «русского оккупанта» в Калифорнии и нашего народа в целом очень ёмко выразил посетитель Форта Росс морской офицер декабрист Дмитрий Завалишин: «Чтобы покончить об индейцах, скажу еще несколько слов об отношении их к русским. Кто изучил русский народный характер, тому хорошо известно, что русские, если не возбуждаются какими-нибудь особенными внешними обстоятельствами, очень добродушны и уживчивы со всеми, несмотря на различие верований, народности и общественного состояния. Русский не презирает ни дикого, ни иноверца. Не мудрено поэтому, что индейцы очень любили добродушных русских матросов, а особенно щедрых и ласковых офицеров. Таким образом имею полное право сказать, что индейцы ожидали для себя от русских всего лучшего».
И напоследок, национальный состав «русского оккупанта» в нашей калифорнийской крепости Росс по состоянию на 1821 год: эскимосы Аляски – 51 %, калифорнийские индейцы – 22 %, русские – 14 %, креолы (потомки смешанных браков, по сути те же русские с нашей культурой и верой, только внешне другие) – 7 %, остальные – якуты (которых специально нанимали для животноводства), немцы, финны и даже жители Гавайских островов.
«Русский оккупант» много ещё где отметился – предстоит узнать о его роли в Сибири, Прибалтике, Средней Азии, на Кавказе, Польше, Финляндии и Китае. Посмотрим, что он принёс туда: войну и рабство, или школы, больницы и культуру.
Друзья! Если Вам интересна история нашей страны, то приглашаю почитать другие публикации этого канала.
«Интересные факты о Российской Империи» - заметка об особенностях нашей страны и жизни в ней.
«Финансы поют романсы» - посмотрим и сравним бюджеты Российской Империи и Российской Федерации.
«Пенсии в Российской Империи» - бросим беглый взгляд на пенсионную систему нашей страны в XIX веке.
«Как на Аляске наши люди жили» - продолжение рассказов о «русском оккупанте» в Америке, на этот раз о жизни наших соотечественников на далёкой окраине Империи.
«Русский оккупант» и индейцы Аляски» - рассказ о роли Александра Баранова и русской администрации в преобразовании Американского края.
«Русский оккупант» на Алеутских островах» - узнаем немного о жизни алеутов в составе Российской Империи.
«Дикий Запад по-русски» - поговорим о непростых взаимоотношениях русских с индейцами на Аляске.
«Юнона и Авось»: дипломатия канонерок» - малоизвестный поход двух кораблей. Это вовсе не про любовь.
«Юнона и Авось»: жизнь и смерть Николая Резанова» - познакомимся с камергером Резановым, человеком многогранным и неоднозначным.
«Последний рубеж» - перенесёмся в русскую Калифорнию на экскурсию в Форт Росс.
«Париж на Тихом океане» - побродим немного по столице Русской Америки Новоархангельску.
«Русский конкистадор» - рассказ про удивительного человека, основателя Русской Америки Александра Баранова.