Терапевтическая сказка.
В далекой русской деревушке жили-были мужик да баба, и была у них дочурка Верочка. Девочка долгожданная, как солнышко летнее согревала она не только их сердца, но и всю округу. Кто не взглянет на нее, - заулыбается и заумиляется. Рыженькая она была, вся солнцем зацелованная – веснушек на ней было как звёзд на небе – не сосчитать. И веселушкой её можно назвать – уж больно звонко она хохотала, но и девчушкой серьезной она прослыла – как сядет на пенёчек у белой березки, глядит зелеными любопытными глазками в небо и разговоры ведёт… с кем? Никому не ведомо. Золотое дитя было, никто её тишину нарушить не смел.
Жила Верочка в любви и заботе матушки и батюшки, купаясь. Бед не ведала, под покровом родительским жилось ей спокойно и радостно. Но случилась беда – матушка с батюшкой ушли в лес по грибы и ягоды, да не вернулись. Говорят, медведя видели в лесу. День-два ждала она родителей, не заметно и месяц пролетел. Не хорошо ребенку одному-то жить. Приютил Верочку соседский старик. Мудрецом он слыл, но люди в деревне боялись его, больно он остр и зол был на язык, хоть и правду говорил. Никто особо дружбу с ним не водил, да и ему никто не был нужен. А вот девчушкой он любовался да и воспользовался тем, что сиротинкой она осталась, - приютил. Дал он Верочке кров, хлеб да огонь в печи.
Стали они жить-поживать вместе. Старик охотой занимался, а девчушка по дому хлопотала. Долго ли коротко, стала девчушка замечать, что старик с каждым днем все злее да злее становится, удобрить его она ничем не может. Настроение его портилось с каждым днем. Поселилась в доме злоба лютая. Не могла Верочка в злобе этой жить, чахла она: красота её увяла, глазки блестеть перестали, а улыбки уж очень давно никто на её личике не видел. Вот и говорит ей однажды старик: - «тепло и хорошо ты устроилась у меня, только толку от тебя мало, пользы никакой, ступай-ка ты в мир да принеси мне злата-серебра из мирового сундука, что под землей спрятан под древом жизни. Будет то за доброту мою - плата».
Пригорюнилась Верочка от слов таких. Делать нечего. Не пойдет, то злоба старика её съест. Пришла Верочка на место раздумий свое: тот самый пенёк около Берёзки, подняла глазки к небу и стала молиться: «Звездочки небесные, матушка-батюшка, помогите мне. Старик злобный и недовольный стал, просит меня в мир идти, злато-серебро ему принести за доброту его. Да не простое злато-серебро. Из мирового сундука, что в землей спрятан под древом жизни. И не принести это не могу – приютил он меня, тепло и сытно рядом с ним, но со злобой его я оставаться я не могу, чахну от нее. Что делать, куда идти – не знаю».
Отвечают её звезды: «Верочка, высоко на небе мы, хоть днем нас и не видно, мы видим всё. И беду твою видим. Подскажем мы тебе, любимица наша - есть в лесу избушка, в той избушке живет бабка древняя. Мудрость её уходит глубоко корнями в землю, в самый её центр. Сколько светим мы на небе, столько и видим её. Живет она уединенно, гостей не привечает: кого в бане запарит до смерти, кого в печи запечет, кого водой мертвой напоит. Есть у бабки этот ключ к мировому сундуку с златом-серебром, что в земле зарыт под древом жизни. Много охотников до богатства этого, а бабка его бережёт, так просто не отдаст. Но ты, Верочка, не бойся. Смело ступай к ней. Путь тебе укажем».
Собрала Верочка лукошко в дорогу: положила горшочек маслица, кувшин кваса хмельного, и три мотка пряжи разноцветной. Надела косынку матушки И отправилась она к бабке древней. Ночью идет за светом самой яркой звезды, днем отдыхает. Долго ли коротко шла она, только сносила она три пары железных сапог, съела три буханки железного хлеба, износила три сарафана железных.
И вот пришла она на опушку лесную, где жила бабка древняя в своей избушке. Только изба её была огорожена железным забором. Ночь темная была, луны почти не видно. Постучалась Верочка в ворота железные. Тишина. Одну ночь стучится, другую ночь… тишина за воротами. На третью ночь Верочка достала маслице из горшочка, что взяла с собой, смазала засовы и петли ворот, дернула ручку ворот, они и распахнулись, словно никогда и закрыты не были: Спасибо тебе, девица, сколько лет служим, ни разу нас маслицем не смазали.
Предстала перед Верочкой избушка, глядит, а на пороге дракон огнедышащий сидит, покой бабки охраняет: - Кто такая, что надо, как ворота открыла?! А Верочка и отвечает: - «К бабке древней я иду, служить ей верой и правдой пока луна на небе полной не станет. Ворота я маслицем смазала. И для тебя у меня есть подарочек, вот, отведай квасу моего хмельного». А дракон уже давно пить хотел, не поила его бабка древняя, чтобы злой был и хорошо избушку сторожил. Выпил квасу Дракон, захмелел да и уснул.
Зашла Верочка в избушку. Темным темно, хоть глаз выколи, только в глубине виден огонь в печи да слышны причитания бабки древней, словно с кем разговаривает.
- Здравствуй, бабушка! – молвила Верочка. Подняла на неё бабка глаза удивленные: Ты чьих будешь? Как прошла?! – Зовут меня Верочкой, беда случилась у меня, звезды мне сказали, что ты мудростью своей глубоко в землю проросла, только ты сможешь мне помочь. – А косынка такая у тебя откуда? – спросила бабка. – Матушки моей. Нет её рядом со мной, некому мне беду свою поведать и помочь мне. Сиротой я стала, да приютил меня старик соседский. Жилось мне хорошо, но вот стал он злым и потребовал за его доброту принести ему злата-серебра. Да не простого, а из сундука, что под землей в корнях древа жизни находится.
- Ну что ж, проходи внученька. Горю твоему помогу, только ты мне послужи сначала. Глаза мои плохо видеть стали да и руки старые, прибери в избе моей, затопи баньку да попарь меня, натаскай воды мертвой из колодца да сотки мне скатерть праздничную. А там глядишь и помогу тебе.
И стала Верочка служить бабке древней: в избе чистоту наводила несколько дней, в баньке бабку попарила до самых косточек, воды мертвой натаскала. И села прясть скатерть праздничную. Ткет да в окошко поглядывает.
- Обманет тебя, бабка, Верочка. – услышала тоненький голосок Верочка. То мышка-норушка у ног её сидела. – Будет она тебе постоянно работу новую придумывать, ведь поняла она, что ты не знаешь где древо жизни растет и сундук под ним зарыт. Добрая ты, Верочка, искренняя, трудолюбивая и честная. Мудрости служить – не беда. Только ты тут на всю жизнь остаться можешь. Ты, когда закончишь скатерть прясть, требуй плату за работу – помощь тебе обещанную. Попроси то, что твоё по праву. И ничему не удивляйся.
Так и сделала Верочка. Когда скатерть праздничную закончила, потребовала от бабки плату обещанную: «Бабушка, выполнила твои требования, вот и скатерть готова. Только жду я плату за нее – помощь твою. Дай мне то, что моё по праву». Удивилась бабка, услышав слова заветные. Не может она не дать то, что востребовано по праву. И дала она Верочке ключик на красной ленточке: «То ключ от сундука, что в земле зарыт под древом жизни. Он твой по праву. Но раз ты такая умная, то сама узнай где то древо растет. А теперь – уходи! Пока жива-здорова. Не место тебе тут».
Взяла Верочка ключ и отправилась в обратную дорогу. Что делать – не знает. Звезды спросила про древо – молчат они. Бабка словно воды в рот набрала, ничего ей не сказала.
Долго ли коротко шла Верочка, нам не ведомо. Но однажды ей сон приснился. Место её заветное, где Березка растет, её белая березка с длинными зелеными косами. Расправляет косы она и на пенёк укладывает. Проснулась Верочка, поняла она где древо жизни растет и бегом побежала к месту своему заветному. Нашла она сундук под пеньком, на котором с самого раннего детства сидела. Достала злато-серебро и принесла его к старику. Взглянул он на него… и не выдержало его злое сердце чистоты света этих сокровищ, сгорели в нем жадность, злость, гордыня, жестокость ума. И ушел старик в лес, надолго ли – не ведомо.
Только Верочка стала в доме жить-поживать. Злато-серебро её оберегало: ведь не выдерживало зло его света. Стала та деревня процветать, а к Верочке приходить со всех концов света за исцелением сердца. В свое время и жених нашелся для неё – суженый по судьбе. Оказался ли им тот самый старик – нам не ведомо. Да и сказка это уже другая…
Вот и сказочки конец, а кто слушал – молодец!