Кризис – слишком мягкое слово, которым можно описать экономику, доставшуюся Ельцину в 1991 году вместе с президентством. Промышленный сектор был очень большим, безнадежно неэффективным, экологически опасным, отягощенным перебоями в снабжении и
лишенным активов из-за назначенных государством управляющих. Товары народного потребления и сферы услуг были весьма слабыми. Поток рублей, напечатанных при правительстве
Горбачёва, способствовал обесцениванию потребительских сбережений, цены были готовы в
любую минуту подскочить вверх. Государство считалось банкротом. Внешний долг достиг 97
миллиардов долларов, западные банки погашали кредиты, а валютных резервов было достаточно для финансирования импорта меньше чем на два часа. Были длинные очереди даже
за хлебом, экономисты опасались массового голода в течение нескольких месяцев. Торговля
с другими советскими республиками рухнула. Официальные меры выхода из сложившейся
ситуации были рискованными.
Могла ли какая-нибудь программа реформ решить все эти проблемы одновременно,
быстро и безболезненно? Очевидно, нет. Какие реформы были необходимы? Какие были
самыми насущными?
В первую очередь нужно было предотвратить массовый голод. Основная проблема заключалась не в отсутствии продовольствия. Загвоздка была в другом: производители не поставляли продовольствие ни на государственные склады, ни на рынки. Так как магазины пустовали
и покупать было ничего, деньги для фермеров оказались бесполезны. А поскольку инфляция
стала выбиваться из-под контроля, они надеялись, что цены позднее повысятся. Было возможно только два варианта. Если бы Ельцин чувствовал себя в безопасности, имея поддержку
в армии, он мог бы постараться превзойти Сталина и послать войска, чтобы потребовать зерно
силой. Запрети он это, единственным способом мотивировать производителей на поставку
товаров оставалась установка свободных цен и устранения барьеров на пути торговли.
На самом деле у правительства не было иного выбора. Цены уже сами по себе стали
свободными. Для обеспечения системы искусственного ценообразования, установленного на
разных уровнях и приносящего убытки многим продавцам, был необходим аппарат принуждения. Старое советское государство могло рассчитывать на дисциплинированную правящую
партию, опиравшуюся на надежные силы милиции и службы безопасности. К концу 1991 года
эта машина разваливалась. Государственные предприятия поднимали цены, не обращая внимания на плановиков. Еще до того, как либеральный указ Ельцина вступил в силу, индекс
потребительских цен подскочил на 9 % в ноябре и на 12 % в декабре. Власти, сглаживая переход, могли только узаконить этот стихийный процесс.
Учитывая унаследованный излишек из нерастраченных рублей, цены, став свободными,
должны были подскочить вверх. Но насколько выше, трудно было догадаться, так как продавцы
могли перегибать палку, запрашивая сначала слишком много, а затем, когда у них абсолютно
не было покупателей, снижая цену. Волна инфляции, таким образом, стала неизбежной – эдакий прощальный подарок от коммунистов. Но никакое восстановление не начнется, пока рост
цен не пойдет на убыль. Международный опыт показывает, что когда инфляция превышает
40 или 50 % в год, ВВП почти не растет. Инвестирование прекращается, потому что, учитывая неопределенность, сопровождающую быстрый рост цен, инвесторы не могут сказать, какие
проекты окажутся прибыльными.
Для снижения инфляции власти должны были контролировать рост денежной массы.
Это
в свою очередь потребовало бы сокращения бюджетного дефицита до уровня, который можно
было бы покрыть за счет заимствований.