Эндрю Бацевич-профессор истории и международных отношений Бостонского университета. Выпускник Военной академии США, он получил степень доктора философии по истории американской дипломатии в Принстонском университете. Бацевич также является автором книги "Война Америки за Большой Ближний Восток". Его последняя книга Эпоха иллюзий: Как Америка Растратила Свою Победу В Холодной Войне.
Эта статья первоначально появилась на TomDispatch.com.
“Наше дело - дело свободы.
Мы уже побеждали врагов свободы раньше, и мы победим их снова...
[Мы]знаем, что наше дело правое и наша окончательная победа обеспечена…
Мои дорогие американцы, давайте прокатимся (рок-н-ролл)”.
— Джордж Буш, 8 ноября 2001 года
Сразу после 11 сентября решение перешло к президенту Джорджу Бушу, чтобы объяснить своим согражданам, что произошло, и сформулировать реакцию нации на эту уникальную катастрофу. Буш выполнил этот долг, начав Глобальную войну с терроризмом, или GWOT. Как с точки зрения того, что было поставлено на карту, так и с точки зрения того, что Соединенные Штаты намеревались сделать, президент недвусмысленно сравнил этот новый конфликт с определяющей борьбой двадцатого века. Какими бы великими ни были жертвы и усилия, которые их ожидали, одно было несомненно: GWOT обеспечит триумф свободы, как это было во время Второй мировой войны и холодной войны. Это также подтвердило бы глобальное превосходство Америки и превосходство американского образа жизни.
Приближается двадцатая годовщина террористической атаки на Всемирный торговый центр и Пентагон. 11 сентября 2021 года американцы отметят это событие торжественными воспоминаниями, возможно, даже отложив, по крайней мере на время, в сторону различные испытания, которые в последние годы обрушились на страну.
Двадцать лет с точностью до минуты после того, как первый угнанный авиалайнер врезался в Северную башню Всемирного торгового центра, зазвонят колокола. В последующие часы официальные лица возложат венки и выступят с предсказуемыми речами. Священники, раввины и имамы будут читать молитвы. Обозреватели и телекомментаторы будут проповедовать. Хотя бы на мгновение нация соберется вместе.
Менее вероятно, что этот повод побудит американцев задуматься о последовательности военных кампаний за два десятилетия, последовавших после 11 сентября. Это прискорбно. Хотя едва замеченные, эти военные кампании — термин GWOT давно вышел из моды — дают все признаки того, что они, наконец, заканчиваются не обещанной победой, а чем-то вроде пожатия плечами. В этом отношении война в Афганистане служит экспонатом №1.
Заверения президента Буша в окончательном триумфе теперь кажутся почти причудливыми — эквивалент притворства, что американское существование остается бодрым и здоровым, размахивая табличкой с указательным пальцем и скандируя “Мы номер один!” В Вашингтоне спящая собака военных неудач спокойно дремлет. Старшие полевые командиры давно махнули рукой на надежды победить врага.
В то время как политики неустанно заявляют о своем восхищении “войсками”, в редкой демонстрации двухпартийности они избегают расспросов о том, чего достигли американские войска и какой ценой. Что касается обычных американцев, у них есть более насущные проблемы, о которых нужно беспокоиться, чем далекие войны, которые так и не закончились, как было обещано.
На кладбище империй
В январе 2001 года с прощальной речью, приветствуя на пороге третьего тысячелетия, президент Билл Клинтон утверждал, с пафосом в том, что, за восемь лет пребывания в должности, США завершила свою “проход в глобальную информационную эпоху, эпоху Великих американских изменений”. Сначала произошло само 11 сентября, разрушив заверения в том, что история вынесла решающий вердикт в пользу Америки. Несколько последовавших за этим войн были похожи в этом смысле: начавшись, они затянулись и затянулись. Более или менее одновременно “возвышение” Китая, по-видимому, сигнализировало о том, что многовековая эпоха западного глобального господства подходит к концу. В конце концов, в то время как Соединенные Штаты тратили огромные суммы на бесполезные военные усилия, Народная Республика с поразительной скоростью наращивала долю мирового рынка. Тем временем на внутреннем фронте наблюдается популистская реакция против неолиберальных и постмодернистских глашатаев в Белый дом ворвался некомпетентный демагог.
Когда самая страшная пандемия за столетие прокатилась по планете, убив больше американцев, чем погибло во время Второй мировой войны, избранный лидер нации колебался и лукавил, изображая себя настоящей жертвой кризиса. Удивительно, но это фальшивое заявление нашло поддержку у десятков миллионов избирателей. В отчаянной попытке удержать своего героя на посту еще четыре (или более) года самые ярые сторонники президента предприняли яростные усилия чтобы свергнуть конституционный порядок. Добавьте к этому повторяющиеся экономические катаклизмы и беспокойство о последствиях изменения климата, и у американцев есть все основания чувствовать себя в пьяном угаре.
Неудивительно, что у них осталось мало возможностей для размышлений о войне в Афганистане, когда она вступает, возможно, в заключительную фазу. В конце концов, перекрываясь более жестокой и дорогостоящей оккупацией Ирака, конфликт в Афганистане никогда не имел четкой повествовательной дуги. Не хватало драматических дуэлей или решающих сражений, это был военный эквивалент «белого шума», гудящего на заднем плане почти незаметно. Абсолютная бесконечность стала его определяющей характеристикой.
Второй президент Буш начал Афганскую войну менее чем через месяц после 11 сентября. Несмотря на то, что казалось многообещающим началом, он почти отказался от этих усилий в своей спешке, чтобы преследовать более крупную добычу, а именно Саддама Хусейна. В 2009 году Барак Обама унаследовал этот уже зашедший в тупик афганский конфликт и поклялся победить и выйти из него. Он не сделал бы ни того, ни другого. Сменив Обаму в 2017 году, Дональд Трамп удвоил свое обещание полностью прекратить войну, но ему чего-то не хватило.
Теперь, продолжая с того места, на котором остановился Трамп, Джо Байден дал понять о своем желании опустить занавес над самым длительным в истории Америки вооруженным конфликтом и добиться успеха там, где потерпели неудачу его три непосредственных предшественника. Сделать это будет нелегко. По мере того как война затягивалась, она накапливала осложнения как внутри Афганистана, так и на региональном уровне. Ситуация по прежнему чревата потенциальными препятствиями.
Находясь на своем посту, Трамп обязался полностью вывести войска США из Афганистана к 1 мая этого года. Хотя Байден недавно признал, что соблюдение такого крайнего срока будет “жестким”, он также пообещал, что любая дальнейшая задержка продлится не более чем на несколько месяцев. Таким образом, становится все более вероятным, что какое-то окончание, наконец, может быть в ближайшее время. Перспективы счастливого конца, однако, варьируются от призрачных до несуществующих.
Кажется очевидным одно: увенчаются ли успехом продолжающиеся усилия Вашингтона по посредничеству в мирном соглашении между талибаном и афганским правительством, или воюющие стороны решат продолжить боевые действия, у американской военной миссии там заканчивается время. В Вашингтоне воля к победе давно исчезла, в то время как терпение в отношении стороны, которую мы, как мы заявляем, поддерживаем, и решимость достичь минималистичной цели избежать прямого поражения быстро угасают. Привыкшие видеть себя автором истории, Соединенные Штаты оказываются в положении просителя, надеющегося спасти какой-то крошечный кусочек успеха.
Что же тогда означает эта самая долгая война в нашей истории? Даже если этот вопрос не является тем, который американцы сейчас считают особенно актуальным, по крайней мере, предварительный ответ кажется уместным, хотя бы потому, что служившие там американские войска — всего более трех четвертей миллиона заслуживают его.
И вот еще что: война, которая тянется безрезультатно в течение 20 лет, не похожа на игру в мяч, которая идет с дополнительными подачами. Это провал первого порядка, с которым должны честно столкнуться те, кто управляет, и те, кем управляют. Просто уйти, как, возможно, захотят сделать американцы, было бы хуже, чем безответственно. Это было бы непристойно.
Освежающий кусок ядовитого импералистического яблока.
Оценка значимости Афганистана требует рассмотрения его в более широком контексте. Будучи первой войной эпохи после 11 сентября, она представляет собой особенно поучительный пример империализма, упакованного как подъем.
Европейские державы девятнадцатого и начала двадцатого веков стали пионерами в области пропаганды собственного мнения, которая придала моральный лоск их колониальной эксплуатации на большей части территории Азии и Африки. Когда Соединенные Штаты вторглись на Кубу и оккупировали ее в 1898 году, а вскоре после этого аннексировали весь Филиппинский архипелаг, их лидеры придумали аналогичные оправдания для своих самовозвеличивающих действий.
Целью американского проекта на Филиппинах, например, была “доброжелательная ассимиляция", при этом филиппинское подчинение обещало в конечном итоге выигрыш. Проконсулы и колониальные администраторы, которых Вашингтон направил для реализации этого проекта, возможно, даже поверили этим предпосылкам. Однако получателей таких благодеяний, как правило, не переубеждали. Как прекрасно выразился лидер Филиппин Мануэль Кесон, “Лучше правительство, управляемое филиппинцами как ад, чем правительство, управляемое американцами как рай”. Патриотически настроенный националист, Кесон предпочел рискнуть своим статусом, как и многие другие филиппинцы, не впечатленные американскими профессионалами с добрыми намерениями.
Это подчёркивает суть проблемы, которая остается актуальной в связи с американской оккупацией Афганистана в нынешнем столетии. В 2001 году американские захватчики прибыли в эту страну с подарком под названием “Несокрушимая свобода” — обновленная версия благоприятной ассимиляции — только для того, чтобы обнаружить, что значительное число афганцев имели свои собственные представления о природе свободы или отказывались мириться с неверными, указывающими им, как вести свои дела. Конечно, попытки замаскировать имперские цели Вашингтона, установив Хамида Карзая, фотогеничного, говорящего по-английски афганца, номинальным главой номинально суверенного правительства в Кабуле, почти никого не обманули. И как только Карзай, выбранный Западом агент, сам отвернулся от данного проекта, игра должна была закончиться.
Война США в Афганистане на сегодняшний день унесла жизни более 2300 американских военнослужащих, в то время как еще 20 000 получили ранения. Ошеломляюще большое число афганцев было убито, ранено или перемещено. Общая стоимость американской войны давным-давно превысила 2 триллиона долларов. Тем не менее, как указано в “Документах по Афганистану”, опубликованных в прошлом году газетой "Вашингтон Пост" Однако Соединенные Штаты и их союзники не разгромили талибов, не создали компетентные афганские силы безопасности и не создали государственный аппарат, способный эффективно управлять. Несмотря на почти 20-летние усилия, они и близко не подошли. Также США и их партнеры по коалиции НАТО не убедили большинство афганцев принять видение Запада о подходящем политическом порядке. Другими словами, когда дело доходит до минимальных предварительных условий для выполнения миссии, Соединенные Штаты и их союзники ставят 0.
Интенсивные и широко освещаемые в прессе американские попытки обуздать афганскую коррупцию потерпели полный провал. То же самое касается и хорошо финансируемых усилий по сокращению производства опия. С учетом того, что первое является предварительным условием эффективного управления, а второе необходимо для достижения некоторого подобия экономической жизнеспособности, даже несмотря на то, что динамика событий в данный момент явно благоприятствует талибану. С учетом того, что 75% государственных доходов поступает от иностранных доноров, Исламская Республика Афганистан фактически находится на международном пособии по безработице и не имеет никаких перспектив стать самодостаточной в ближайшее время.
Невозможно сказать, были ли с самого начала обречены на провал усилия США по приведению Афганистана в соответствие с западными ценностями. Однако, по крайней мере, эти усилия были продиктованы замечательной наивностью. Оценивая войну десять лет назад — через 10 лет после ее начала — генерал Стэнли Маккристал, бывший командующий всеми силами коалиции там, посетовал на то, что “мы недостаточно знали и все еще недостаточно знаем” об Афганистане и его народе. “Большинство из нас — включая меня — имели очень поверхностное понимание ситуации и истории, и у нас был пугающе упрощенный взгляд на недавнюю историю, за последние 50 лет”. В этом, казалось бы, искреннем признании подразумевается предположение о том, что знание о нем дало бы лучший результат кроме , что Афганистан должен был быть “повержен”.
Для расстроенного, но не изменившегося империалиста считайте это последней линией отступления: успех мог бы быть нашим, если бы только лица, принимающие решения, действовали по-другому. Любой, кто знаком с тем, что должно было произойти после войны во Вьетнаме в прошлом веке США должны были больше (или меньше) бомбить, вторгаться на Север, делать больше для завоевания сердец и умов и т. д., признает что эти отговорки являются: увертками. Как и в случае с Вьетнамом, применить эту линию рассуждений "если бы" к Афганистану значит упустить реальное значение этой войны.
Несерьезная война - серьезные последствия.
По мере того как идут другие американские войны, Афганистан занимает второстепенное место. Тем не менее, этот относительно небольшой, но очень длительный конфликт находится в центре особой и глубоко проблемной эпохи в американской истории, которая началась с окончания холодной войны около 40 лет назад. Две сути определили эту эпоху. Согласно первому, к 1991 году Соединенные Штаты достигли чего-то похожего на бесспорное глобальное военное превосходство. Как только Советы покинули игровое поле, не осталось ни одного достойного этого имени противника. Это казалось самоочевидным.
Согласно второму обвинению, обстоятельства теперь позволяли — даже требовали — задействовать американских военных для работы. Сдержанность, независимо от того, определяется ли она как сдерживание, защита или сдерживание, была для слабаков. В Вашингтоне искушение применить вооруженную силу для свержения “зла” стало непреодолимым. Не случайно периодические демонстрации военной мощи США также предостерегли бы потенциальных конкурентов от даже мысли о том, чтобы бросить вызов американскому мировому первенству.
На заднем плане скрывалось это редко признаваемое убеждение: в мире, переполненном обнищавшими, плохо управляемыми нациями, большинство из которых населено людьми, безоговорочно классифицируемыми как отсталые, кому-то нужно было взять на себя ответственность, обеспечить дисциплину и обеспечить хотя бы каплю приличия. То, что только Соединенные Штаты обладали силой и великодушием, чтобы играть такую роль, считалось само собой разумеющимся. В конце концов, кому оставалось сказать "нет"?
Итак, с окончанием холодной войны началась новая глава в истории американского империализма, даже если в политических кругах это слово "И" никогда не употреблялось. Среди предпочтительных эвфемизмов гуманитарное вмешательство, иногда оправдываемое недавно обнаруженной “ответственностью за защиту", нашло особое одобрение. Но это был в основном театр, обновление доброжелательной ассимиляции в филиппинском стиле, призванное смягчить чувства двадцать первого века.
На практике президенту Соединенных Штатов, которого обычно и без иронии называют “самым могущественным человеком в мире”, выпало решать, куда должны упасть американские бомбы и прибудут американские войска. Когда американские войска напрягали мускулы в отдаленных местах, начиная от Панамы, Ирака, Сомали, Гаити, Боснии, Косово, Сербии, Афганистана, Судана и Филиппин, до Афганистана (снова), Ирака (снова), Ливии, различных стран Западной Африки, Сомали (снова), Ирака (в третий раз) или Сирии, разрешение Совета Безопасности Организации Объединенных Наций или Конгресса оценивалось где-то между случайным и ненужным. Для военных действий, которые варьировались от полномасштабных вторжений до убийств для простой демонстрации силы, какое бы оправдание “лидер Свободного мира” ни выбрал, оно было бы сочтено достаточным.
Военные действия, предпринятые по приказу главнокомандующего, стали негласным, но решительным выражением американского глобального лидерства. То, что Буш-отец, Клинтон, Буш — сын, Обама и Трамп будут обладать внеконституционными полномочиями, чтобы так было «оправдываемо» продвигать дело мира и свободы во всем мире, свидетельствовало только об уникальности Соединенных Штатов. Таким образом, имперское президентство шло рука об руку с имперскими обязанностями и прерогативами.
Сначала незаметно, но с течением времени все более открыто военный авантюризм, предпринятый имперскими президентами, способствовал распространению лицемерия, нечестности, цинизма, расточительства, жестокости и болезней, которые сегодня стали повсеместными. В определенных кругах сохраняется тенденция обвинять бывшего президента Трампа практически во всем, что беспокоит эту нацию, включая расизм, сексизм, неравенство, кризисы общественного здравоохранения и огрубение общественного дискурса, не говоря уже о невнимании к деградации окружающей среды и нашей разрушающейся инфраструктуре. Не снимая его с крючка отвествеености, позвольте мне предположить, что имперский поворот Вашингтона после холодной войны внес больший вклад в наше нынешнее недовольство и беспорядок, чем что-либо, что Трамп сделал за четыре года своего пребывания в Белом доме.
В этом отношении Афганская война внесла решающий и особенно печальный вклад, окончательно разоблачив как иллюзорные претензии на военное превосходство США. Даже в конце 2001 года, всего через несколько недель после того, как президент Джордж Буш пообещал “окончательную победу”, но война там уже пошла не по сценарию. Другими словами, с самого начала имелись безошибочные доказательства того, что военная активность в соответствии с неоимперскими амбициями сопряжена со значительным риском, в то время как высокие затраты намного перевешивают любые вероятные выгоды.
Самая продолжительная война в истории США к настоящему времени должна была побудить американцев задуматься о последствиях, связанных с поддаванием имперским соблазнам в мире, где империя давно устарела. Некоторые могут настаивать на том, что современные американцы усвоили этот урок. В Вашингтоне ястребы выглядят наказанными, и лишь немногие призывают президента Байдена направить американские войска в Йемен, Мьянму или даже Венесуэлу, нашего богатого нефтью “соседа”, чтобы все исправить. На данный момент аппетит нации к военному вмешательству за рубежом, похоже, удовлетворен.
Но я скептик. Только когда американцы открыто признают свои имперские проступки, станет возможным подлинное раскаяние. И только с покаянием избегание дальнейших поводов для греха войдет в привычку. Другими словами, только когда американцы назовут империализм его именем, клятвы “никогда больше” заслуживают того, чтобы их воспринимали всерьез.
А пока наш коллективный долг - помнить. Осада древней Трои, длившаяся десять лет, вдохновила Гомера на написание "Илиады". Хотя американская война в Афганистане сейчас длится почти вдвое дольше, не ожидайте, что она будет увековечена в эпической поэме. И все же, когда такая поэзия вышла из моды, возможно, какая-нибудь музыкальная композиция могла бы послужить заменой. Назовите это — просто чтобы предложить название — “Реквием по американскому веку”. Ибо к настоящему времени должно быть ясно одно: в ходе самой продолжительной войны в стране американский век испустил дух.
Авторское право 2021 Э. Бацевич
ТЕГИ: #война в афганистане #империализм #сша
#империясша
#политика