Привет, мои дорогие читатели!
Сегодня я хочу вернуться к моим одним из самых любимых авторов Литнета. Про их творчество я уже рассказывала неоднократно в своих блогах. Это Татьяна Лайт и Макар Файтцев.
Откровенно говоря, я не большой любитель делать сборную солянку из авторов и книг, если только они не посвящены одной тематике. Так вот, к моему величайшему удовольствию эти авторы объединились и запустили роман под названием «Их одержимость». Роман ещё в самом своём зародыше, так что у вас есть возможность повлиять на судьбу героев.
Да, да, комментарии, которые оставляют читатели, иногда меняют сюжетную линию. Так Макар Файтцев поделился, что его роман «Изнутри по ту сторону двери» был переработан после того, как один из читателей написал ему на его творческую страницу в ВК. И теперь это одно из самых популярных произведений.
Но мы отвлеклись. Вернёмся к роману. История начинается банально. Героиня, решив изменить свою жизнь в лучшую сторону, переехала в Москву. Помните «Москва слезам не верит»? Москва – это лотерея.
Если в двух словах, то роман "Их одержимость" о выборе.
Нам всегда приходится выбирать: ежедневно, безостановочно: что надеть утром перед выходом на работу, чем поужинать, во сколько встретиться. А у героини романа, похоже, непростой выбор: между первым и вторым. Впрочем, давайте следить вместе и время от времени делиться своими впечатлениями. Ну что, приступим?
Аннотация
Сложно ли сделать выбор, когда выбора, по сути, то и нет? Если тебя делят как трофей два сильных, богатых и желанных мужчины, то кого предпочесть? И стоит ли выбирать? Или предоставить возможность мужчинам решить все за тебя?
Как признаться себе, что пропал, если долго болел от любовной болезни и думал, что все выболело и отвалилось? Как очнутся от морока войны и найти себя в мирной жизни? И есть ли мирная жизнь? Или кругом нас один сплошной бой? Сколько надо женщин двум мужчинам, чтобы почувствовать себя умиротворёнными? И принесёт ли мир женщина, у которой душа вывернута наизнанку от партизанского снаряда – «Предательство»?
Роман лёгкий, но о сложных отношениях без цензуры. Горячо и остро описываются сцены переживаний, секса и счастья. ХЭ.
Встреча
Ранняя осень. Ещё теплы по-летнему вечера. Ещё не разогнал народ по домам моросящий холодный дождь, и листопад не начал танцевать свой прощальный танец. Но уже всё раньше выглядывают из своих окошек звёзды и месяц любуется на своё мерцающее изображение на вывеске бара: «Вечерок у Леопольда».
Дверь заведения отделана под толстое старое корявое дерево и оформлена массивным бутафорским запором.
Завсегдатаи этого царства пива и свиных рёбрышек разного пошиба очень отличаются друг от друга. Ибо здесь можно отведать не только указанные блюда, но и посидеть за стопочкой с огурчиком или потянуть новомодный коктейль, а для любителей обойтись без крепкого градуса всегда на выбор ароматный кофе или экзотический чай, всё это и привлекает сюда публику разных возрастов и статусов.
За барной стойкой на высоких стульях рядом сидят двое мужчин лет сорока. Они похожи, как бывают похожи между собой родственники или люди, что прожили бок о бок большую часть своей жизни.
- Эта встреча из меня вытянула все жилы. Словно под артобстрелом побывал. – потягиваясь, устало проговорил первый мужчина, что сидел ближе к выходу.
- А ты молодцом был, не ожидал, честно. – ответил ему другой. – Так разделать контрагента! Красава! А он-то: «Может, изменим…» А ты: «Меняйте, но не с нами!» — и мужчина зашёлся в смехе, поперхнулся, закашлялся. – Всё, можно снять эту удавку.
Тремя пальцами он потянул за узел тёмно-красного галстука в мелкий рисунок оттенка близкого к бордо. Ослабил верхнюю пуговицу на бледно-голубой рубашке. Немного подумав, снял пиджак тёмно-серого цвета, почти воронённой стали и небрежно повесил на спинку высокого барного кресла. Потом снял запонки с манжет, закатал рукава на три четверти. Одной рукой подпёр подбородок, а другую положил на барную стойку перед собой.
- Бармен, а плесни-ка мне чего-нибудь такого, чтобы в душе взорвался салют! – посетитель обладал тем приятным мягким тембром, на который прекрасный пол тут же оборачивается и становится падким, словно пчёлы, учуяв запах липы.
Впрочем, хозяин голоса, не только мягкой сексуальной вибрацией привлекал прекрасных дам. Оголённые руки были мускулистыми. Пальцы с идеальным маникюром, казалось, были созданы, чтобы извлекать из женского чрева музыку зурны.
- Тогда вы не по адресу! Душа от нас взрывается. – засмеялась бармен. Высокая красивая метиска была похожа на эбонитовую палочку. На фоне её белой футболки руки выглядели ещё темнее, чем были на самом деле. – Так что тебе плеснуть? – и она обернулась к стоящим за её спиной бутылкам с напитками. – Мальчики, не спешите домой. Сегодня в баре живая музыка. Будут девочки. Я в этом просто уверена.
- Леа, ты же знаешь, мы по девочкам не ходоки. Да и дедушки мы для таких девочек, как ты. А быть папиками — Фу. Это же неинтеллигентно. – и он, приподняв один уголок губ, подмигнул девушке.
Леа была студенткой и в этом баре подрабатывала на каникулах. Клиентов знала в лицо, как и их предпочтения в выпивке. Эти двое хоть и забредали сюда частенько, но не напивались. Они всегда занимали место у барной стойки, перекидывались шуточками между собой, а также с ней или другими официантами. В дни футбольных баталий – болели за ту или иную команду шумно, но не дерзко, а так, азарта ради. И она, было даже, подумала, что они в модной сейчас тенденции нетрадиционной ориентации, но, как выяснилось позже, мужики, как и женщины, их не интересовали. Между собой они держались строго по-мужски, без обнимашек, поцелуйчиков и двусмысленных взглядов. Обычная мужская армейская дружба.
- Ой, мальчики, когда уже вы женитесь. Вот держите: одному «Зелёный дракон», а другому «Красный пёс». Ничего не перепутала?
Перед одним мужчиной возник напиток зелёного цвета, а перед другим в небольшом стаканчике светлый напиток, разделённый красной полосой.
Девушка собралась было устроиться поудобнее, чтобы поболтать с этими милыми людьми, ибо народу в баре было немного, как вдруг:
- Леа, привет, сделай мне кир-ройяль.
Мужчины, не сговариваясь, повернули голову туда, откуда прозвучал хрустальный звон. Нет, не хрустальный звон, щебет ласточки. Опять не то: мурлыканье кошки… В общем, откуда раздался женский голос.
- Марина, привет! Чего такая невесёлая? – Леа оставила наших героев и подошла к девушке лет двадцати пяти.
Марина, подняла руки, завела их за голову, сделала какую-то манипуляцию и волосы каскадом заструились по спине.
Мужчины, не сговариваясь, дружно сглотнули. Тот, что сидел ближе к женщине, непонятно чем подавился, закашлялся.
- Герман, ты в порядке? – спросил другой, бросив мельком взгляд на друга и тут же вернув его в сторону женщины. – Помочь?
- Спасибо, всё в порядке. Подавился воздухом. Наверно, партнёры вспомнили. – хрипло откашливаясь, проговорил он. – Простите. – повернул голову в сторону друга, чтобы проверить, а понял ли тот причину его недуга. – Валер, у тебя пиджак упал.
Валера спустился со стула, наклонился за пиджаком. Глаза сами, непроизвольно, выцепили аккуратные туфли на небольшом каблучке. «Ножка как у Золушки. Снять бы туфельку и проверить, уместится ли эта ножка на моей ладони»,— подумал он и тут же сам себя отругал, что не о том думает.
- Валера, ты чего там со своим пиджаком застрял? – раздался голос сверху. – Тебе звонят. Я отвечу? Кажется, это она.
Мужчина поднял пиджак, небрежно тряхнул его и бросил обратно на спинку своего стула. И в этот момент заметил, что место рядом с Виталием опустело. «Наваждение», — подумал он. Посмотрел на горевший экран смартфона. Сморщился. Бывшая. Она ему звонила только тогда, когда у неё заканчивались деньги. Он в сотый раз обещал себе, что не даст больше ни копейки, и снова давал. Он знал, что содержит чужого ребёнка. Искусная ложь бывшей была разбита генетической экспертизой. Но какое-то смутное чувство ответственности не позволяло ему окончательно разрубить комок сложных, замешенных на интригах и зависти, отношений. Ему до боли в сердце хотелось верить, что это его ребёнок. И он был согласен забрать его у бывшей, но она не отдала, а от отцовства он официально отказался сгоряча, конечно, о чём теперь жалел.
Герман смотрел на батарею бутылок за спиной барменши и не мог понять, почему ему хочется развернуться и внаглую рассмотреть эту женщину. Чем-то она его зацепила. Возможно, была похожа на ту девчонку, что жила по соседству и постоянно дразнила его общипанным воробьём.
Своё детство Герман ненавидел. Вернее, не всё детство, а двор. Мальчиком он был небольшого роста, ужасно худой и с не по-детски жёсткими торчащими во все стороны волосами и огромными ушами. Родители любили его и таким, а дети во дворе дразнили сначала заморышем. А когда он ринулся наперерез кошке, которая охотилась за воробьём, переименовали в «общипанного воробья».
Особенно его донимала соседка. Ужасно вредная соседка с косичками с бантами разного цвета. У неё было вечно измазанное мелом лицо, подранные коленки и игрушечный пистолет на боку. Это была настоящая атаманша.
Вражда шла не на жизнь, а насмерть. Он дёргал её за косички во дворе, а дома поднимал гантели и качал мышцы и мечтал о том дне, когда станет огромным-преогромным и намылит вредной и прыткой соседке шею.
Прошло время. Они все выросли как-то незаметно. Вредная соседка стала миловидной девушкой. Теперь вместо мела на лице была косметика. Он из несуразного паренька перерос в молодого человека с красивой атлетической фигурой. Потом случилась та самая первая любовь, которая редко заканчивается продолжением истории, но которая оставляет после себя сладковатый привкус юности.
Сейчас им за сорок. Они так и живут в одном городе. И он пересекается время от времени с ней, с той самой соседкой, которая теперь рассказывает ему, как её сына дразнит какая-то девчонка из двора. Всё возвращается на круги своя.
Только он не намылил ей шею, и рассказать ему не о чем. Мужчина не может поддержать разговор о детях, потому как именно в этой сфере его жизни у него не сложилось.
Герман глянул туда, где не так давно сидела незнакомка. Женщина ушла, оставив после себя лёгкий цветочный аромат как послевкусие. Жаль, можно было бы познакомиться.
Валера встал, снял со спинки пиджак, повернулся спиной к барной стойке. Руками он стряхивал с пиджака невидимый мусор, а глазами искал незнакомку. «Марина, морская. Она лёгкая, как морской бриз. Ей удивительно к лицу голубой цвет. У неё обязательно должны быть глаза цвета сапфира».
Самое интересное, что он абсолютно не помнил, какого цвета на женщине была одежда. Её голос. Её взгляд. Её ножка. Ножка. Снять бы туфельку.
Валера вдруг понял, что ему почему-то стало слишком тесно в брюках. И, повесив пиджак на руку перед собой, направился в сторону, где располагались туалетные комнаты.
Беглянка нашлась тут же. Она сидела не одна. Напротив неё улыбаясь располагалась яркая брюнетка примерно того же возраста что и Марина.
- Милая, не переживай, вот увидишь, завтра же найдёшь работу. Помни, всё, что ни делается… — но задерживаться около женщин причины не было, и Валера прошёл в туалет.
Когда он возвращался, в баре стало заметно темнее. Откуда-то из глубины полился рэп. Народу заметно прибавилось. До своего места он добрался с трудом, расчищая себе дорогу локтями в прямом смысле этого слова.
- Посидим ещё или пойдём? – стараясь перекричать улюлюкающую толпу, спросил напарник.
- Ты иди, если хочешь, а я послушаю, о чём вещает молодёжь. – ответил ему Валера, надеясь в душе познакомиться с незнакомкой, а может, и провести остатки вечера вместе.
Интересно, а она опытная в постели или нет? Даже лучше, если нет. Тогда он научит её сам всему, что нравится. Смешок. Неопытная в её-то возрасте... Как жаль, что не успел посмотреть, есть у неё на пальце кольцо. Совращать чужую жену не хотел. По себе знал, каково быть с рогами.
-Тогда и я останусь, — и Виталий заказал ещё по напитку.
На сей раз это был коньяк. Быть трезвым не хотелось. Он точно знал, что трезвым ни за что не подойдёт к этой незнакомке. Марина, кажется, так её зовут. У неё такие блестящие и манящие волосы.
Мужчина представил, что перебирает пальцами её локоны. Подпёр подбородок кулаком, задумался.
Интересно, какого вкуса у неё помада. Или нет помады? Это натуральный цвет её губ. А вообще, было бы здорово, если бы помада была вишнёвого вкуса. Эх и амаретто тоже неплохо. Миндаль. Эта женщина как миндаль. Да, служба на южных рубежах не прошла даром. Есть что-то пленительное в терпких южных вкусах.
Вот он приводит её… А куда? В свою холостяцкую квартиру? Нет, нога женщины никогда не переступит порог его святыни. К ней? Вот ещё. Потом заявит на него свои права. Нет уж. Снимет номер в гостинице в пентхаусе с видом на город в огнях. Закажет шампанское. Женщины любят шампанское. В девятнадцатом веке шампанское было мужским напитком. Женщинам пить его возбранялось, потому что голову им кружил. Закажет шампанское. И её голова пойдёт кругом, а он подхватит её на руки и уложит на широкой кровати и будет любить до утра.
Улыбнулся. Встал. Надо бы пройтись до заведения, а то припирает.
Марина сидела на том же самом месте, напротив своей яркой подруги. Кусала нижнюю губу и промокала под глазами салфеткой. «Плакала. Обидел кто? Или помощь нужна?» — подумал Виталий, но не остановился, не осмелился. «Пошлёт ещё, — почему-то испугался. - Вот если бы была одна, то можно было бы подсесть. А что если… Их двое и нас двое».
Когда выходил из туалета, то с грустью отметил, что подружки уже покинули заведение. Официант вытирал стол и собирал посуду.
Знакомство с таинственной Мариной не состоялось. Ладно, наведается сюда днём. Выяснит у Леи, может та что знает, хотя вряд ли. Вот о них Леа знает: как зовут и какие напитки предпочитают. Если бы Леа была постарше или Марина помоложе, скорее всего, и сговорились бы, а так…
Вся информация и картинки предоставлены авторами!
Для того, чтобы попасть на книгу, достаточно нажать на её название и Интернет вас телепортирует. Поехали? Их одержимость