Субсидиарная ответственность (то есть ответственность директора и владельца бизнеса по долгам предприятия) в последнее время стала своего рода страшилкой. И небезосновательно. Растет как число поданных заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, так и процент удовлетворенных заявлений.
Складывается ощущение, что и законодатель, и правоприменитель давно решили: в случае краха бизнеса за все должен заплатить его владелец.
Если же банкротство - результат объективных обстоятельств, не связанных с личностью владельца компании, последний должен доказать свою невиновность. Таким образом, хотя это прямо и не закреплено в законе, в случае субсидиарной ответственности по долгам предприятия-банкрота, можно сказать, действует презумпция виновности предпринимателя.
Тем не менее, не все так плохо. Процент удовлетворенных заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности пока не превышает 50%. Это означает, что в каждом споре между кредиторами и контролирующими должника лицами шансы есть как у одних, так и у других.
Сегодня поговорим о шансах ответчика.
Как и в любом другом споре, рассматриваемом судом, ответчик, привлекаемый к субсидиарной ответственности, может резко повысить свои шансы на успех, если будет следовать ряду правил.
Первое (и важнейшее) из них - активная позиция в процессе. Нельзя рассчитывать на то, что суд сам разберется в деле и вынесет справедливое решение об отказе в удовлетворении требований. Нет, суд прислушается к стороне, которая будет лучше аргументировать свои доводы, которая подкрепит их наиболее весомыми доказательствами.
Надо ли говорить, что самый худший, почти самоубийственный вариант поведения - это вообще не являться в судебные заседания. Надеюсь, вы не будете так делать.
Второе (не менее важное) условие для победы - это дать суду услышать то, что он хочет услышать для принятия того или иного (положительного или отрицательного) решения.
Так, Закон о банкротстве предусматривает ряд презумпций, при наличии которых контролирующее должника лицо будет привлечено к субсидиарной ответственности. Возьмем для примера часто встречающуюся ситуацию: директор не передал конкурсному управляющему документы общества. В этом случае считается, что директору есть что скрывать, поэтому он виновен в доведении компании до банкротства. Директор может опровергнуть эту презумпцию - скажем, доказать, что документы общества были изъяты при проведении налоговой проверки, при обыске и т.п. В этом случае суд откажет в привлечении его к субсидиарной ответственности.
Если же основанием для привлечения к ответственности служат не определенные презумпции, а общее поведение директора, доведшего общество до несостоятельности (и, например, своевременно не подавшего заявление о банкротстве в суд), то последний должен доказать отсутствие в своих действиях признаков неразумности и недобросовестности.
Суды понимают, что предпринимательская деятельность сопряжена с определенными рисками, поэтому оправданное рисковое поведение допускается. Аналогично - и в отношении добросовестности. Бизнес не должен носить характер благотворительности, но если он становится близок к мошенничеству - это прямой путь к субсидиарной ответственности.
В общем, задача ответчика - показать суду свои благие намерения и доказать, что они не претворились в жизнь по не зависящим от него причинам. При выполнении этих условий риск привлечения его к субсидиарной ответственности существенно понижается.