-Что такое счастье, дед?
-Счастье?? - дед с прищуром посмотрел на внука, слегка наклонившись в его сторону. Опустив жилистые руки на колени, вздохнул и продолжил:
- Счастье... Так ведь сразу и не ответишь... Оно ведь кому как ляжет, как ты поймёшь и воспримешь его. Иной раз пришло оно, да не заметил сразу, не разглядел воочию. Потом глядь... обернулся, а счастье то оно вон как рядом было. А ты не понял. Не озарило.
Вот посмотри на диване лежит растянулся. Мышку поймает, принесёт показывает , вот мол я какой добытчик. А ты его похвалишь, да погладишь, а он тебе в ответ песню поёт, да так трещит иной раз бродяга, что и заснуть не даёт. А другой раз нет нет, да и угостит бабка молочком, а то и сметанкой. Тоже по своему счастлив. Птица вон и та по теплу радуется, ух сороки по весне стрекочат в роще у дороги,как тараторки.
-А у тебя было оно? Ты счастлив был?-внук посмотрел на деда и тоже прищурил глаз. То-ли изображая его, то-ли от зайчиков, которые бегали по лицу, отраженные от бочки с водой. Садилось солнце и последние на сегодняшний день лучи, били ярким светом из-за противоположного берега реки. Оно опускалось в дымку за лесом, где то там мычали коровы, слышались голоса и редкий лай собаки. Чуть дальше от дома на пригорке, два мужика заводили трактор, о чем то громко разговаривая и жестикулируя руками. Третий сидел рядом и смотрел то на них, то куда то в даль.
-Вот так и не скажешь сразу - продолжил дед-одному счастье в раздолье, природе-матушке. Другой за монетой звонкой стремится, всё в даль куда то смотрит, мол там оно счастье за горами. Нужно только за пригорок перейти... Вот бывало поднимет нас мать по утру, чуть свет на заре. Вручит по кусочку хлеба и по кружке молока. А сама на ферму с бабами. Идут с утра пораньше, а как же? Нужно и коров подоить и прибраться за ними. Мужиков то было не ахти. Кум, сват, да зацепы хват. Война брат покосила. Она не разбирала прямой, рыжий, аль рябой. Всех прибирала, особенно люд работящий,да духом и телом сильных. А я наемся хлеба тёплого, да молоком сверху и счастлив на весь день божий. Выйдешь в поле с братом Егором, ноги знаешь так по травке, росой обдает, а мы морщимся и все равно бежим на берег. Закинешь в речку снасти и ждёшь поклева с нетерпением. Тут как повезёт, иной раз и покрупнее окушка вытянешь и радости твоей и счастью нет предела. А осенью 45-го, отец вернулся. Высокий, сутулый и в чёрной шинели. Помню только лицо всегда отворачивал и хмурый ходил. Мы только потом по прошествии лет поняли... стеснялся он лицо свое обоженное показывать. Так и ходил в кепке на левую сторону сдвинув. Но мать его очень любила и души не чаяла каким бы он не был. Счастлива была. И рыдала горько, когда его не стало. Весной однажды поле он пахал. То-ли усталость его сморила, то-ли на грудь принял, да только трактор его как шёл в доль поля, мимо овражка с березками, так и до берега дополз, а там уж обрыв и вместе с плугом вниз скатился. По распаханному следу и плугу торчащему из воды то и нашли его. А я вырос и в город уехал, ну брат сила была и красота, дома большие, улицы. Трамвай тебе пожалуйста, хоть весь день катайся, вода горячая, электричество и радиоточка на окне. А как же. Новости с утра, каж день. Красота живи да радуйся. Плотником взяли на стройку с окладом и премией . А как же? Все честь по чести. За заслуги вот мои трудовые, да за работу упорную, мотоцикл с коляской, извольте получите. Я на нем по осени на ярмарку в деревню. Приеду к матери, детишек насажаю деревенских и давай вокруг села круги нарезать. Ой, что ты, визги писки, аж до фермы слышно-дед широко улыбался, на сколько мог и от этого на лице, казалось ещё больше морщин появилось. И вдруг неожиданно затих, повернув голову куда то в сторону. Глаза его сразу погрустнели и взгляд стал тоскливым и каким то задумчивым.... Потом повернулся посмотрел в сторону гаража и произнёс:
-мы на нем Колю, младшего самого сына, из роддома забирали, бабка ваша с ним в люльке, одеялом клечатым накрылась, осень. А я нараспашку на радостях. На нем же потом и в армию его провожали. На станцию отвозил-дед снова посмотрел куда то в сторону и добавил:
-в Афганистан попал. Два письма пришло, жив мол здоров чего и вам всем желаю. И фото прислал. Ремень, шляпа на затылке, папироска в зубах. Мы счастливы тогда были. Сержант. Дед потёр руки, как бы проверяя на месте они или нет и сказал :
-Эта же фото карточка и на памятнике.
Солнце село почти совсем, около уха стал слышен звон комаров. И захотелось зайти в дом. Разморило и потянуло на сон. Дед встал, прошёл к воротам, закрыл калитку на щеколду. Поднял с земли камешек и откинул его в сторону. Подошёл к собаке, которая виляла хвостом от радости, иногда постукивая им по будке. Перебирая передними лапами, как будто собиралась в пляс пойти. Поправил ошейник, почесал собаку за ухом,поднял глаза на внука и сказал:
-А теперь вот ты наше счастье. Иди, бабка там корову подоила. Машет в окно. Да осторожно ты, не споткнись.
Внук исчез в полумраке веранды, громко топая по деревянным доскам. Старик посмотрел ещё раз куда то в даль. Там где недавно садилось солнце, осталось только светлое зарево, и плоские облака. Они нависали так низко, что казалось лежат как ватное одеяло. Лес стал тёмным и река провалилась куда то в сумрак. Стало тихо. В передней комнате зажёгся свет. Дед сел на заваленке, улыбнулся и тихо произнес :
-Вот оно счастье .