После того, как Талибан сформировал правительство, исчезли последние сомнения в том, что это движение, пришедшее к власти в Афганистане, управляется из Пакистана. Правительство удалось сформировать только после приезда в Кабул 4 сентября руководителя Межведомственной разведки Пакистана ISI, генерал-лейтенанта Фаиза Хамида; собственно, оно было сформировано начальником пакистанской разведки.
Таким образом, большой (803 тысячи кв. км, 221 млн. жителей) и сильный (650-тысячная армия, ядерное оружие, развитая промышленность, производство танков и реактивных самолётов) Пакистан теперь контролирует Афганистан (653 тысячи кв. км, что равно Франции плюс Португалии, и 32-35 миллионов жителей).
Зачем Афганистан Пакистану – понятно. Пакистан враждует с Индией, и Афганистан превращается в глубокий тыл пакистанской армии, где можно за маленькие деньги нанимать десятки тысяч пусть плохо обученных, но храбрых и фанатичных бойцов. Контроль над Афганистаном позволяет Исламабаду давить на недружественный Иран, а также пресекать любые попытки Таджикистана и Узбекистана играть какую-то роль на севере страны. Ну, и в перспективе – афганские природные ресурсы (нефть, газ, литий, лазурит, изумруды, железо и медь), которые совсем не помешают для роста пакистанской экономики. Плюс сверхдешёвая, пусть и неквалифицированная, рабочая сила.
Стратегическая цель Пакистана проста и понятна. Но как он намеревается управлять новоявленным протекторатом? Приняв тот факт, что правительство талибов сформировал пакистанский генерал, следует признать, что именно Исламабад ответственен за то, что в правительство Афганистана вошли разыскиваемые террористы, что там нет представителей ни других партий, ни национальных меньшинств, ни женщин. В конфликте между относительно умеренной группировкой Барадара и экстремистами Хаккани Пакистан выбрал вторых.
Поскольку нет сомнений в том, что пакистанцы участвуют в боях в Панджшере, за происходящие там этнические чистки и гуманитарную блокаду ответственность несёт тоже Пакистан. Как и за то, что после терактов в Кабульском аэропорту Талибан объявил о наступлении против сил Исламского государства (ИГ) в Нангархаре и Кунаре, но никакой информации о военных действиях так и не появилось. Поскольку в современном мире с его системами слежения, в т.ч. космическими, скрыть военные операции невозможно, вывод может быть один: никто не атакует базы ИГ. Вместо этого талибы и пакистанцы расправляются с остатками Фронта национального спасения (ФНС) и выгоняют из Панджшера таджиков и хазарейцев.
Значит, Пакистан, формально демократическая страна с парламентской формой правления, в Афганистане сделала ставку на самые тёмные, экстремистские силы. Что вполне понятно с практической точки зрения: легче управлять малограмотной командой (правительством Талибана), от которого шарахается весь мир, и которая без помощи извне ни на что не способна.
Правда, такой подход чреват неприятностями. В частности, явное нежелание талибов, несмотря на громогласные заявления, бороться с ИГ и Аль-Каидой (таджикские талибы, ранее присягавшие Аль-Каиде, базируются у границ Таджикистана, и, по неподтверждённым данным, участвуют в боях в Панджшере). Аль-Каида и ИГ – глобальные террористические организации, и Афганистан для них, как и в 2001-м, всего лишь база для атак на американцев, европейцев, Россию и Китай.
Возникает вопрос: что с этим собирается делать Пакистан. А может быть, ничего не собирается? Может, его устраивает именно такая ситуация?
Вспомним: Талибан в период правления 1996-2001 годов, по сути, управлялся пакистанской ISI. Аль-Каида располагалась в Афганистане и оттуда организовывала атаки сначала в Найроби и Дар-эс-Саламе, а потом в Нью-Йорке и Вашингтоне; неужели ISI об этом не знала?
После 11 сентября руководство Талибана заявило, что ничего не знало о планах атак на американцев. Ложь? Не факт: араб и миллионер, друг и подельник саудовских принцев бен Ладен вполне мог не ставить в известность о своих планах каких-то афганских дикарей. Для него это были местечковые вожаки, а себя он считал глобальной фигурой. Пригреть бен Ладена и тысячи боевиков Аль-Каиды талибы могли только по указке ISI, и главарь Аль-Каиды, если и чувствовал себя кому-то обязанным, то саудовским финансистам и пакистанскому руководству, а не сельским муллам, возглавлявшим афганскую деревенщину.
После 11 сентября президент Дж.Буш потребовал у Талибана выдать бен Ладена и его людей. Талибы, которые – не будем забывать об этом! – не знали о планах атак на США, отказались, хотя угроза со стороны американцев была открытой. При этом талибы не могли не считать себя оскорблёнными бен Ладеном: они дали ему пристанище, а он, за их спиной, организовал теракты вселенского масштаба, смертельно опасные для их движения! Было бы логично выдать негодяя «неверным», и управлять Афганистаном спокойно.
Но нет: Талибан отказался. И был быстро разгромлен американцами и войсками Северного альянса. А бен Ладен преспокойно скрылся. Американское ЦРУ и спецназ искали его в горах Афганистана, день за днём штурмовали тоннели в массиве Тора-Бора. Слухи о том, что самый разыскиваемый преступник скрывается в Пакистане, циркулировали постоянно, но премьер-министр Пакистана Юсуф Реза Гилани это яростно отрицал. А пакистанские власти не позволяли американцам искать его на своей территории.
Но американцы всё меньше верили пакистанским «союзникам», и тайно работали в Пакистане. Агентура ЦРУ обнаружила бен Ладена в пакистанском Абботабаде, где он комфортно жил… рядом с Пакистанской военной академией! Спецназ казнил негодяя – и какую бучу учинили пакистанцы! И про «нарушение суверенитета», и про «незаконное вторжение» кричали…
Всё потому, что американцы с самого начала оказались в ложном положении. Без сотрудничества с Пакистаном военные операции в Афганистане были невозможны, и Вашингтону пришлось это сотрудничество налаживать. Хотя было ясно, что Исламабад играет в грязные игры, и верить ему нельзя. Но даже после ликвидации бен Ладена со всеми сопутствующими неприличными для Пакистана подробностями (проживание преступника № 1 фактически под крылом пакистанских военных), и после истерики, устроенной Исламабадом в этой связи, американцы были вынуждены продолжать сотрудничество с Пакистаном. А мировые СМИ искали покровителей Аль-Каиды в Саудовской Аравии, Йемене, Иране – где угодно, и только изредка и очень робко вопрошали: неужели Пакистан не знал?
Правильно: потому, что американцы втянулись в бессмысленную работу по демократизации Афганистана, а связь с ним без Пакистана невозможна. Даже вывести американские войска, не используя пакистанскую территорию, невозможно! Поэтому Вашингтон, скрепя сердце, делал вид, что Пакистан – союзник в борьбе с терроризмом. И только в сериалах типа «Родины» прямо показывали, что гордиев узел афганской проблемы – не в горах Гиндукуша и пустынях Регистана, а в государственных офисах Исламабада, Лахора, Равалпинди, Карачи и Пешавара.
Талибан для ISI – это расходный материал, призванный обеспечить управляемость Пакистаном отсталых афганских племён. А Аль-Каида – своего рода глобальный спецназ, наносящий удары там, где нужно Пакистану.
Что вышло? США втянулись в 20-летнюю войну в Афганистане, выиграть которую априори невозможно. Между прочим, оставили в Пакистане огромную часть потраченных на войну триллионов. И «потеряли лицо» перед мусульманским миром. А приобрёл его Пакистан. И, когда американцы всё-таки решили уйти из Афганистана, ISI железной рукой вернул талибов на прежние позиции – наводить в Афганистане такой порядок, который нужен Пакистану.
Контроль над Талибаном и Афганистаном важен Пакистану и по другой причине. Горные районы пакистанской Федеральной территории племён контролируют местные талибы (Техрик-е Талибан Пакистан, ТПП). Эта группировка появилась в 2007 году, после того, как пакистанская армия попыталась вычистить оттуда отряды Аль-Каиды, ИГ, чеченских, уйгурских, узбекских экстремистов и неконтролируемых афганских талибов, отступивших из Афганистана под ударами американских войск. Местные племенные отряды отказались выдать «братьев по вере», объявили себя пакистанскими талибами и оказали войскам отчаянное сопротивление. Завязалась война, окончившаяся вничью: часть территорий до сих пор контролируется ТПП.
Идеологически ТПП отличается от афганского Талибана только предельной «отмороженностью»: он воюет против Пакистана как светского государства, призывает к завоеванию и исламизации Индии, угрожает Мьянме и отправляет боевиков в Сирию. С афганскими талибами отношения ТПП запутанные: ТПП присягала главе Талибана мулле Омару, но отказывалась сотрудничать с Пакистаном. Отряды ТПП воевали плечом к плечу с афганскими единомышленниками против американцев, и афганский Талибан после разгрома 2001 года отсиделся и набрался сил под крылом ТПП.
Американские беспилотники, пакистанская авиация и спецназ убили тысячи боевиков ТПП и около 200 лидеров, но не смогли ни уничтожить, ни взять под контроль движение. Отряды ТПП численностью в 30-50 тысяч боевиков и несколько сотен тысяч ополченцев до сих пор контролируют большие территории.
Исламабад прилагал столько усилий, чтобы взять под контроль афганский Талибан потому, что его объединение с близким по всем параметрам ТПП означало бы создание огромного Пуштунистана, который стал бы угрозой самому существованию Пакистана.
Зачем Пакистану талибы и Афганистан, сказано выше. А зачем глобальный спецназ в лице Аль-Каиды и ИГ?
Тут придётся отмотать время назад. Пакистан появился в 1947 году как результат раздела Британской Индии. Исламские радикалы, обладавшие решающим влиянием в мусульманских регионах Индии, не пожелали входить в единую, светскую и демократическую Индию, где все религии будут равны. Потому, что лидеры Мусульманской лиги не смогли бы занять в едином государстве главные позиции – мусульман на Индийском субконтиненте меньше, чем индуистов, и им пришлось бы довольствоваться руководством несколькими провинциями с мусульманским большинством, местами в парламенте и т.п. А они не считали возможным подчиняться светским законам и терпеть руководство со стороны немусульман.
Само название «Пакистан» (страна чистых) подразумевает, что прочие государства, и Индия в первую очередь – страны «нечистых». А это опасно даже на психологическом уровне.
В Индии – равенство и демократия, а Пакистан – Исламская республика, в которой немусульмане не имеют права занимать высшие государственные должности, а по факту – вообще какие-либо должности. В Пакистане немусульмане часто подвергаются преследованиям вплоть до убийств. В Индии же мусульмане пользуются всеми правами, и даже президентами Индии трижды (!) были мусульмане (Закир Хусейн, Мухаммад Хидаятулла и Фахруддин Али Ахмед).
Стратегическая цель Пакистана – разгром и поглощение Индии, превращение всего Индостана в Пакистан. Ради этой цели Пакистан четырежды воевал с Индией. Ради неё Пакистан поддерживает не только исламистские террористические группировки, ведущие войну против Индии, но и маоистов – наксалитов, воюющих в джунглях Восточной Индии, сикхских, ассамских, манипурских и прочих сепаратистов.
Ради этой цели с 1948 года из Пакистана в индийский Кашмир пробираются отряды моджахедов (значительная их часть – наёмники-афганцы) Ради этого в Пакистане в 2008 году была спланирована и осуществлена страшная террористическая атака на индийский Мумбаи, в ходе которой погибли 165 мирных граждан и около 600 были ранены.
Наконец, ради этого Пакистан обзавёлся ядерным оружием.
Всё изложенное не означает, что Индия – страна миролюбивых ангелов. Индийцы много лет поддерживают партизанское движение белуджей, терроризирующее как пакистанскую, так и иранскую часть Белуджистана. Индия тоже создала ядерное оружие, и ведёт себя по отношению к Пакистану не миролюбиво. Но это – ответная агрессивность: а как ещё может вести себя Индия, если Пакистан с момента создания открыто угрожает самому её существованию?
У Пакистана, создавшего в 1998 году ядерное оружие, появились амбиции сверхдержавы. Он стал самой сильной мусульманской страной, и свои ядерные заряды Исламабад задолго до их создания называл не пакистанскими, а исламскими атомными бомбами. По мнению значительной части пакистанской элиты, именно их страна имеет больше всего оснований стать центром исламского мира: она – единственная на планете, сознательно созданная мусульманами, отделившимися от «неверных» (остальные мусульманские государства созданы на исторической и национальной основе). Саудовская Аравия, также претендующая на лидерство, управляется национальной династией, не имеющей права управлять другими народами; Египет пытался играть роль лидера арабского и мусульманского мира при Г.А.Насере, но был неоднократно бит самым ненавистным из врагов – Израилем; Турция – национальное государство, а огромная Индонезия – светская страна, к тому же сильно уступающая Пакистану по уровню развития.
После того, как Пакистан обзавёлся ядерным оружием, Запад, и особенно США ввели против него жёсткие санкции. Более того: после распада СССР Индия, бывшая союзником Москвы, стала налаживать отношения с Западом, и – о ужас для Пакистана! – с Израилем. Отношения Пакистана с США, весьма тесные до 1998 года, рухнули. Сильным союзником Исламабада оставался Китай, но это вынужденный союз: Пакистан совсем не желает зависеть от коммунистического и немусульманского Китая.
Необходимо было отвлечь США от намечающегося союза с Индией, и заставить вновь обратить внимание на Пакистан. Эту операцию и проделал бен Ладен 11 сентября 2001 года: США вынуждены были возобновить сотрудничество с пакистанцами, хотя прекрасно понимали, что при таком союзнике никаких врагов не нужно. И тем не менее 20 лет американские доллары, товары и технологии широким потоком изливались на «Страну чистых».
Удивительно ли, что бен Ладен скрывался от американцев в Пакистане? Стоит ли дивиться тому, что связанная с Аль-Каидой «Сеть Хаккани» стала надёжным инструментом ISI в Афганистане, и костяком Талибана?
Не стоит забывать и об идейном моменте. Демонстрируя американцам (причём неубедительно) показную лояльность, Исламабад изо всех сил показывал мусульманам всего мира, что он – оплот ислама, а его отношения с «неверными» - не более чем военная хитрость. По сути, так оно и было (пакистанская верхушка так же относится и к отношениям с Китаем). Это фактическая реализация ленинского тезиса об использовании противоречий между империалистами для собственного усиления.
В таких условиях иметь под рукой группы безумцев типа бен Ладена, готовых атаковать «евреев и крестоносцев» в любой точке мира для Пакистана очень удобно. Беда лишь в том, что безумцы плохо управляемы, и часто решают, что им самим виднее, кто враг и с кем воевать. Поэтому ИГ не получила поддержки Пакистана, а связанные с Аль-Каидой группировки на территории пуштунских племён подверглись военному давлению. Правда, тут возникает вопрос: правда ли огромная, вооружённая до зубов пакистанская армия не смогла занять территорию племён, или всё же не очень этого хотела?
Тут есть ещё одна проблема. Формально Пакистан – федеративная республика с демократическим государственным устройством. Фактически же над всей госструктурой страны находится армия. В светских исламских странах, исключая монархии, такая система власти жизнеспособна (Египет, Алжир, Индонезия, Ирак до американского вторжения, Сирия, Ливия и Йемен до начала гражданских войн, Турция до Эрдогана). Пакистан – не исключение. Главным действующим лицом в стране является не президент Ариф Алви и не премьер-министр Имран Хан, а начальник штаба армии Пакистана генерал Камар Джавед Баджва. Который управляет страной при помощи армии и ISI, а также контролирует огромную часть экономики.
Армия, если она не является институтом развитого демократического общества, всегда имеет собственные интересы и представление о мире. И поскольку это «люди с ружьями», эти представления не миролюбивы. Генералы всегда мнят себя геополитиками и думают о войнах; «двуногих тварей миллионы для них орудие одно» (прошу прощения у Пушкина за искажение его слов).
Пакистан наладил военное сотрудничество с Бангладеш, полвека назад с боем вырвавшейся из его состава. Эти страны объединяет общая ненависть к Индии. Пакистанцы используют также военные объекты в Шри Ланке. Таким образом, Индия со всех сторон окружена враждебными странами, входящими в китайско-пакистанский военный альянс. Однако Индия даже в таком положении слишком сильна, чтобы соседи решились на неё напасть (нельзя забывать и об индийском ядерном оружии). Кроме того, военного разгрома Индии не потерпят ни США и НАТО, ни Россия.
Другое дело, если индийцев удастся спровоцировать на военную атаку. Нападения в Кашмире и упоминавшееся нападение на Мумбай и есть такие провокации, ответом на которые, по мысли пакистанских экстремистов, засевших в самых высоких кабинетах, должны привести к ответным ударам индийской армии. И тогда Пакистан выступит в роли «жертвы агрессии», и при помощи Китая попытается разгромить Индию.
Разумеется, это похоже на примитивную шахматную комбинацию, но военные во всём митре мыслят примерно так.
Пакистан, метящий на место исламской сверхдержавы – это крайне опасно. Потому, что чревато полномасштабной войной на Индийском субконтиненте, участниками которой станут три ядерные державы, и огромные армии с современным вооружением. Последствия такой войны станут катастрофой для Южной Азии и будут иметь необратимые последствия для всей планеты.
Такая война может быть развязана только Пакистаном (Китай нацелен на медленное удушение и расчленение Индии на мелкие государства). Захват Афганистана пакистанской агентурой в лице Талибана – важное звено в глобальной агрессивной стратегии Исламабада.
Другое дело, насколько эта агентура реально управляема, и сможет ли она контролировать раздробленную многонациональную страну. История с пакистанскими талибами свидетельствует, что пакистанские власти не всегда способны контролировать порождаемых ими чудовищ. Но упорства в создании этих чудовищ им не занимать.