27 сентября 1822 года считается датой рождения науки, которую впоследствии назвали египтологией. В этот день в Париже Жан-Франсуа Шампольон – молодой профессор и член-корреспондент Академии надписей и изящной словесности (тогдашнее ученое собрание, объединявшее гуманитариев, занимающихся историей, археологией и языкознанием) сделал в академии доклад, в котором заявил о том, что ему удалось прочитать иероглифы, выбитые на знаменитом Розеттском камне (см. раздел «Иллюстрации»).
Египтолог окончательно понял как устроены египетские иероглифы, всего неделей раньше, 14 сентября. Утром того дня он получил от приятеля письмо с изображением иероглифической надписи, найденной в Абу-Симбеле. Сопоставив то, что ему удалось выяснить о надписях, выбитых на Розеттском камне, он понял, что иероглифы можно читать. И главное – понял, как.
Напомним, что Розеттский камень представляет собой монолитную плиту из черного базальта, на которой египетские жрецы выбили три идентичных по смыслу текста, но разными письменами – один был древнегреческим, два других написаны иероглифическим письмом и так называемым демотическим, – упрощенным вариантом иероглифического письма. Плиту случайно нашли близ городка Розетта (ныне Рашид) солдаты Наполеона во время Египетского похода в 1799 году. И если демотическое письмо еще можно было когда-нибудь расшифровать, то насчет иероглифического текста такой надежды ни у кого не было – считалось, что египетские иероглифы есть знаки-символы, смысл которых давно утерян и, стало быть, их нельзя будет прочитать никогда. Шампольон считал иначе. С раннего детства он проявлял экстраординарные способности к языкам, а поскольку старший брат его, Жак-Жозеф, увлекался историей Древнего Египта и его письменностью, это увлечение перешло и к младшему брату.
О находке Розеттского камня Жан-Франсуа узнал тогда же, когда он был обнаружен. Как ученый вспоминал, он прочитал о находке в журнале еще в девятилетнем возрасте. И уже тогда, услышав, что расшифровка его иероглифов невозможна, во всеуслышание объявил в школе, что обязательно прочтет их. По-настоящему же заниматься артефактом он начал лет на десять позже – во всяком случае, именно тогда он начинает обсуждать Розеттский камень в переписке с братом.
Начало взрослой жизни Шампольона протекало довольно бурно, поскольку это было время Наполеоновских войн и последующей Реставрации. Шампольон был, как и его брат, убежденным бонапартистом, поэтому испытал и успехи, и лишения – после свержения Бонапарта его лишили профессорской должности и сослали в Гренобль без средств к существованию. Однако, что бы с ним ни случалось, Жан-Франсуа всегда было поглощен изучением египетских иероглифов.