Сейчас, собирая детей в школу, покупают им различные школьные принадлежности в магазинах «Канцтовары», а в моё время, в моей деревне такой роскоши не было. Нам покупали лишь чернильницы, для которых наши мамы шили специальные сумочки, чтобы мы не ставили их в портфель, а носили отдельно. Ох уж эти чернильницы! Сколько раз они подводили нас в самый ответственный момент! И вряд ли находился кто-то, без чернильных отметок в тетрадях, в книгах и даже на одежде. Делали чернила мы сами, покупая специальные чернильные таблетки. Учителя почему-то строго следили, чтобы чернила были не синими, а фиолетовыми. Зачем это? Не понятно, какой был в этом смысл?
Конечно, в городских школах ученики имели пенал и стаканчики для карандашей магазинные, а нам всё это готовили сами родители. У меня и моих братьев пеналы, палочки и стаканчики для карандашей готовил отец. Он не был столяром, но работать с деревом любил. Делал он для нас не только школьные принадлежности, но и игрушки, самыми любимыми из которых были дровосеки. Интересная игрушка, которой он снабдил всех моих подруг. У меня и куклы были деревянными, сделанными папой. Помню, как прятала я их, когда пошла в школу. Ведь никто не должен знать, что я, школьница, играю в куклы! Прятала даже от братьев, если увидят, то будут смеяться. Не положено школьнице!
Учиться мне было интересно. Дневников у нас не было, оценки ставились только в журнал за устный ответ и в журнал и тетрадь за письменные работы. Я радовалась полученным пятёркам и придавала им слишком большое значение. Меня расстраивали иногда полученные четвёрки. Помню, как однажды, я плача вернулась из школы домой и долго была в плохом настроении. Тогда мама сказала: «Ничего, постараешься и исправишь оценку» А папа сказал, что я вообще не должна думать об оценках, ведь, главное, получить знания, а какая при этом оценка будет, совсем не важно. «Учись, чтобы знать, а не для того, чтобы получить пятёрку» - говорил он. Он часто повторял, что в школе я должна научиться учиться, так как учиться придётся всю жизнь. Я не сразу поняла то, что он хотел сказать, а поняв, удивилась: Откуда он это знает, имея четырёхклассное образование?
Отцу нравилось, когда мы читали книги. Он и сам нам покупал много книг, вызывая недовольство нашей бабуси. Если отцу приходилось бывать в Ростове, он без книг не возвращался и бабуся всегда побуркивала, мол деньги потратил на чепуху, книги можно и в библиотеке взять. А папа любил и сам читать. Да только читать ему было некогда. Он был механизатором в колхозе и в летнее время работал с раннего утра и до позднего вечера и без выходных. Какое тут могло быть чтение? Но было и менее загруженное зимнее время. Зимой выходные были, можно бы и почитать. Бывало только книгу в руки возьмёт, бабуся тут как тут: «Уселся он… Нет, чтобы пойти у свиней базок почистить, так он читает тут!»
Были у отца и свои собственные книжки. Я помню их названия до сих пор. На этажерке, где в тесноте стояли разные детские книги и учебники, была одна полочка, куда ничего класть не разрешалось, там стояла стопочка папиных книг. Их было четыре: «Человек-невидимка», «Последний из могикан», «И один в поле воин» и «Встреча на Эльбе» При каких обстоятельствах он их купил, не знаю, но были эти четыре книги всё время с ним. Как-то он попросил меня: «Ты смотри за ними, а то бабуся их может и на растопку взять» Я пыталась читать эти книги сразу в первом классе, но осилила их лишь будучи старшеклассницей.
К сожалению, два моих самых любимых человека, враждебно относились друг к другу. Но я никогда не слышала, чтобы отец нам говорил что-то плохое о бабусе, а бабуся всегда высказывала своё к нему отношение. Нет, не такого зятя она хотела для своей младшенькой, не такого.
Но я отвлеклась от школы. А была школа культурным центром на нашей Долгаливке. Долгаливка, это часть Большой Крепки, которая тянулась длинной улицей между речкой и горой и от этой улицы отходили вверх, к горе переулки. Наш переулок из 11-ти домов назывался Дорошивка. Учительница готовила с нами различные спектакли и эти спектакли показывали в клубе. Людей на спектакли приходило очень много, а мы, ученики, с удовольствием участвовали в этих спектаклях. Новый год мы тоже праздновали в этом клубе и к новому году ставили сказочный спектакль про зверей. Я всегда играла лису. Но кроме сказок были и другие спектакли, мне нравилось в них играть, хотя я и не отличалась актёрскими талантами. Односельчане привыкли, что спектакли ставились в клубе каждый месяц и ждали их. Удивляюсь, как У Зинаиды Михайловны времени хватало? Николай Андреевич участия в этом не принимал. Он занимался огородом.
Напротив школы был заброшенный участок земли и его отдали школе под огород. Вот Николай Андреевич и занимался этим огородом. Обрабатывался огород полностью нами, учениками. Мне эта работа удовольствия не доставляла, но ничего не поделать, работали все. Даже не помню, чтобы кто-то увиливал. Слово учителя было законом.
Я была в третьем или четвёртом классе, когда перекапывая огород, наткнулись на жестяную банку, полностью забитую старинными монетами. Не знаю, были ли это золотые монеты или медяки и куда они потом делись. Но даже, если монеты были не золотыми, то всё равно, они представляли ценность своей стариной. В тот день на школьном огороде работал мой брат Виктор и он, как и все кто работал в тот день , получили от Николая Андреевича по одной монетке. Эта монетка долго валялась у нас в доме, но не знаю, куда она делась. О находке разговоров в деревне не было. Видно, народ подумал, кому нужны эти старые монеты? Это же не современный деньги.
Работать приходилось не только на школьном огороде, но и на колхозных полях. Ежегодно июнь мы проводили на прополке, в основном, подсолнечника и кукурузы. И работали так же, как и взрослые, с раннего утра до захода солнца, отдыхая в посадке. Но здесь был стимул. Нам начисляли трудодни. Каждый вечер мы заходили в правление 2-й бригады и смотрели, сколько там набежало. Учётчица тётка Лида Поляничко всё подсчитывала и заполняла таблицу на стене с нашими именами. Нас никто не принуждал выходить на колхозную работу, мы можем делать выходные или вообще не выходить на прополку, и я если трудодней у меня набегало больше, чем у остальных, смело оставалась дома.
Но что такое, остаться дома? Это значит, надо выполнять домашнюю работу, а она никогда не кончалась и трудодни за неё никто не начислял. Дома тоже огород и надо постоянно его пропалывать от сорняков, дома кролики, которые мгновенно уничтожают всю собранную для них траву, дома гуси, которых надо пасти и ещё дома много цветов в кадках и горшках, которые надо не только поливать, но и вытирать каждый листик влажной тряпкой.
Но был и настоящий и интересный отдых! Это поездка каждое лето на месяц к другой бабусе, в другую деревню. Это была совсем другая деревня и люди там были другие. Как же они отличались от людей нашей забитой деревни!
Если не устали и Вам интересно читать о 50-х годах, приходите на ПРОДОЛЖЕНИЕ
