Примерно пару лет назад на периферии моего сознания зазвучало имя Нил Стивенсон и слово Анафем. С завидной регулярностью данное сочетание звуков исходило от Сергея Переслегина, а он признанный специалист по фантастике. Переслегин считает фантастику одним из ключевых методов мыслительной деятельности современности, и данное суждение имеет все основания.
В когнитивной психологии есть термин “опережающая обратная связь”, то есть реакция на еще не случившееся событие. Высшие хищники, двигаются не туда, где находится цель сейчас, а где она окажется в будущем. Таким образом если брать более слабую гипотезу, то фантастика это форма опережающей обратной связи, позволяющая исследовать и рефлексировать еще не случившиеся состояния системы. Но в более сильной редакции мы можем сказать, что фантастика является также могучим инструментом формирования и изменения будущего.
Мне вспоминается любопытный метод политтехнологии, открытый Олегом Матвейчавым или его коллегами. Метод называется “формирующее социологическое исследование”. Обычно социолог стремится к тому, чтобы его инструментарий вносил минимально возможные изменения в объект, но это, естественно, невозможно. Формулировка опросников, методы опросов, место, время, состав фокус групп, инструкции фасилитаторов и масса других факторов влияют на результаты. И в один прекрасный момент, группа Матвейчева решила использовать нежелательный эффект на полную. Они разработали якобы исследования, реальная цель которых была сформировать у аудитории необходимые представления. При чем там не нужно было действовать совсем уж нагло, задавая вопросы типа, а не в амперах ли измеряется сила тока. Важнее создавать повестку.
Фантастика создает повестку.
Нация, способная генерировать фантастику мирового уровня, генерирует повестку и является мировым лидером.
Как сказано у Пратчетта, (не дословно) одно из главных качеств волшебника - умение видеть то, что есть и не видеть то, чего нет. Совершенно нетривиальный навык. Одного его достаточно чтобы прослыть мудрецом или даже сверхчеловеком. Если применить метод Пратчетта к фантастике, то мы видим, что на сегодня только одна нация генерирует качественную фантастику в значимых объемах. Это американцы. Под качественной фантастикой я подразумеваю старый добрый science fiction, НФ. Признаться, я довольно давно не следил за темой и полагал, что жанр почил в бозе, целиком выродившись в фэнтези с бластерами и хакерами.
Чтение Анафема стало для меня шоком. Как если бы вы решили навестить родственника давно пребывающего в коме и нашли его здравствующим и полным сил. Автор создал произведение, основанное на свежих научных изысканиях, развернул серьезнейшие вопросы теории познания, ответственности ученых, отношений науки и власти, показал перипетии взаимодействия различных школ и традиций. При этом произведение получилось художественным и воспринимается как художественное! По формату напоминает книги Умберто Эко: с одной стороны блестящий интеллектуальный этюд, а с другой живые персонажи, которым невольно сопереживаешь, отличный сюжет и композиция, тончайшая ирония, проработка деталей, любовь и уважение ко всем героям, короче всё, что мы так ценим.
Кстати, последний пункт к сожалению не является обязательным для хороших и даже великих писателей. Я не могу простить Толстому, что Ростовых он любит и всячески ими умиляется, а Элен и ребят просто презирает. Булгакова понимаю. Выжить и остаться собой в то время было подвигом. Но Лев Николаевич неправ. Кто может защитить персонажа от опалы со стороны собственного автора? Может быть учредить фонд защиты персонажей от презрения автора? Даже у Джорджа Мартина ни один герой не презираем своим творцом, хотя те имеют гораздо большие основания для подобного отношения.
Но вернемся к Анафему. Кроме того, что произведение представляет собой крепкую научную фантастику, оно еще и выступает интересным моделированием социума. Автор смело экспериментирует с устройством когнитивных институтов общества и их взаимосвязью с остальным миром. Получается круто. Безусловно, мы находим аналоги подобных конструктов и в нашем мире, но в мире Анафема склонность когнитивного сообщества к герметичности доводится практически до абсолюта, что действительно интересно.
А вообще, на написание этого текста меня подвигла только что просмотренная кинокартина 2019-го года “Джей и Молчаливый Боб: перезагрузка”. Фильм ставит животрепещущие вопросы современных тенденций массовой культуры. Если так дальше и пойдет, то в дальнейшем мы будем потреблять только перезагрузки ремейков и ремейки перезагрузок. В нем, кроме всего прочего, раскрыто различие между ремейком и перезагрузкой. Если если от вас ускользают тонкости этих дефиниций, то смотреть обязательно.
Опыт чтения Анафема, открыл мне, что в бесконечном тиражировании бесконечных франшиз повинны не только жадные и трусливые продюсеры, но в какой-то степени мы сами. Нил Стивенсон, беспардонно пользуясь, полученными ранее лаврами заслуженного деятеля пера, без всякой подготовки обрушивает на читателя абсолютно новый для него, читателя, мир, во всём богатстве, сложности и разнообразии. Новые слова, сущности, связи захлестывают синапсы, приученные к сериалам и франшизам. Сперва, возникает мысль, что автор просто издевается. Ведь есть по меньшей мере два почтенных и проверенных временем способа ввести читателя в новый вымышленный мир: амнезия и попаданчество. В обоих случаях читатель познает мир вместе с протагонистом, что делает погружение комфортным и безболезненным. Прямой ввод требует от читателя существенного по современным меркам интеллектуального усилия и в целом является травмирующим. Поэтому данным приемом могут пользоваться только ультра профи с регалиями. Но если преодолеть кессонную болезнь первых страниц, дальше остается чистое наслаждение. Ну и конечно, приятное послевкусие в конце.
Остается только порадоваться за нашу планету, что она еще рождает писателей, способных создавать НФ высшей пробы, и что еще осталось на ней достаточно читателей, готовых с благодарностью оценить сей труд. Это значит, что у нас есть будущее в прямом и самом прямом смысле.
#литература #фантастика книги #нил стивенсон