Флешмоб. 10 альбомов, которые повлияли на музыкальное восприятие и музыкальный вкус.
Часть 3. “Александр Башлачев - Время колокольчиков”
И вот когда мне к 10 классу школы казалось, что прекрасный русский рок состоит только из бронебойных команд вроде “ДДТ” или “Алисы”, режиссер театральной студии, в которой я занимался, Алексей Александрович Ульянов дал мне послушать винил СашБаша - "Время колокольчиков”. С предисловием А. Троицкого.
Алексей Александрович всегда был со мной на одной волне, и подкидывал мне шедевры мировой литературы. Карлоса Кастанеду, Рудольфа Штейнера в кошмарном переводе, и, возможно даже Даниила Андреева.
Узнав о моих музыкальных предпочтениях он принес мне пластинку.
Конец 90х. Тогда винил никто уже не слушал, будущая хипстота только перешла в среднюю школу, и мода на пластинки еще не вернулась. Хотя традиционный Добрынин и “Миллион алых роз” Пугачевой все еще зачем-то занимали свободное пространство в коллекции каждого первого меломана.
Я стряхнул пыль с радиолы “Вега 323 стерео”, почистил иглу (обязательно при включенном звукоснимателе, чтобы шурк-шурк!), и практически сразу оказался внутри песен, которые моментально снесли мне и голову, и эмоции. При этом Башлачев не кричал, не пилил соляки. Не декларировал “Мы вместе” или то, что его друзья идут по жизни маршем. Он просто посредственно играл на гитаре и изливал песни.
Началось все с программной “Времени колокольчиков”, и через отходную молитву “Посошок” с русской, практически народной, баллады “Ванюша” - к умиротворяющей и смиренной “Как ветра осенние”. 7 песен, как одно мгновение. На пластинке, вышедшей в 1989 году, уже после смерти поэта. Это было первое “официальное” издание. До этого существовали только самиздатовские магнитоальбомы и квартирники, записанные в том числе в студии Алексея Вишни, на даче у Липницкого и квартире Сергей Рыженко.
Невероятная тоска, невероятная глубина души, которую так сложно отразить в текстах. Невероятная эмпатия к родине и людям.
Долгое время я считал, что СашБаш - это что-то отдельное в русской музыке, настолько мощное и великое, что ставить его в один ряд с рок-бандами того времени - неправильно. Он гораздо был ближе к великой русской литературе, чем огурцы на брезентовом поле.
Во “Времени колокольчиков” он заменил слово “рок-н-ролл” на “свистопляс”: “свистопляс - славное язычество”. Потому, что скоморошничество - гораздо ближе русской душе, чем глянцевое крути-верти.
При этом Башлачев - лучшее, что случалось с российской литературой 20 века. Для меня уровень его стихов - на уровне, простите, Иосифа Бродского и Осипа Мандельштама (ловлю сапог в голову от Michael Yutsis)
Ведь любовь - это поезд “Свердловск - Ленинград и назад”.