Недавно мы рассказывали о жизни известного художника Ивана Крамского. Но мало кто знает, что у него была дочь Софья, тоже талантливая художница. К сожалению, судьба ее сложилась очень трагично – она поздно встретила свою любовь, была выслана в Сибирь, где с ней случился паралич. Ее успешные братья, побоявшись опальной сестры, отреклись от нее, а картины Софьи сейчас малоизвестны.
Крамские уделяли большое внимание воспитанию детей. Иван Николаевич возлагал на них большие надежды, мечтая, что они продолжат династию. Старший сын Николай выполнил завет отца, став архитектором, а Сонечка – прославленной художницей. Софья училась в обычной гимназии, но в доме всегда была творческая обстановка, и девочка рано начала рисовать. Первым учителем юной художницы стал отец. Позже она училась живописи у Архипа Куинджи, Александра Литовченко и других.
Софья дружила с дочками известного московского мецената и коллекционера Павла Третьякова – Верой и Сашей. Вера позднее, вспоминая подругу, отмечала, что к шестнадцати годам «...фигура у нее стала длинная, тонкая. Она прекрасно танцевала». И в самом деле, ее отличали веселый нрав и остроумие. Поклонником юной Сони был даже Альберт Бенуа. Но девушка решила связать свою судьбу с молодым врачом Сергеем Боткиным, представителем известной медицинской династии. Молодые были счастливы, родственники тоже, а прославленный художник Крамской по случаю помолвки нарисовал прекрасные парные портреты жениха и невесты…
Но… свадьба не состоялась. Сергей Боткин влюбился в ту самую Сашу Третьякову, близкую подругу Софьи. Брошенная невеста очень страдала, тосковала по возлюбленному, при этом с разлучницей Третьяковой они остались подругами.
После расставания Софья вместе с отцом отправилась путешествовать по Европе, где пристрастилась к живописным этюдам. В 1888 году художница, которой едва исполнилось 20 лет, уже участвовала в выставках – как в России, так и за границей. Она пробовала себя в портретах, миниатюре, натюрморте. Работала иллюстратором, даже оформляла юбилейное издание, посвященное 100-летию А. С. Пушкина.
Софья была настолько увлечена работой и картинами, что, казалось, задвинула на второй план свою личную жизнь. Даже ее отец незадолго до своей смерти переживал за судьбу дочери:
Девочка, а как сильна, как будто уже мастер. Подумаю иногда, да и станет страшно… личная жизнь грозит превратиться в трагедию.
К этому периоду относятся одни из самых известных ее работ – серия портретов царской семьи и их родственников, несколько акварельных портретов императрицы Александры Федоровны, цесаревича Алексея, портрет великого князя Константина Романова в роли Гамлета, а также известный парадный портрет актрисы Марии Савиной.
В возрасте 35 лет в жизнь Софьи Ивановны вновь пришла любовь. Будучи уже успешной художницей, она вышла замуж за петербургского юриста Германа Юнкера. Он был старше избранницы на 13 лет, но это был брак по любви. К сожалению, жизнь не отпустила им долгих лет счастья, они были вместе всего 15 лет, до смерти Германа Федоровича. Супруги поддерживали друг друга во всём. Герман помогал Софье создать музей её отца. А она помогала супругу собирать материалы для его исследования – книги о декабристах, которую он писал в свободное время.
Похоронив супруга, Софья Ивановна встретила новую власть. В 1917 году она была успешной 50-летней художницей, но, как и многим «бывшим», во время советской власти ей пришлось приспосабливаться. Софья Ивановна бралась за любую работу, была реставратором в мастерской Главнауки, преподавала в трудовой школе, занималась устройством антирелигиозного музея в Зимнем дворце, иллюстрировала журналы в издательстве «Атеист». При этом она была очень набожным человеком. Художница старалась помогать своим друзьям из прошлого, тем, кому не удалось «зацепиться» за новую жизнь.
Софью Ивановну арестовали в конце декабря 1930 года по обвинению в контрреволюционной пропаганде и создании «контрреволюционной группировки из бывшей знати, ставившей себе целью проведение своих людей в разные советские учреждения на службу для собирания сведений о настроениях…».
Ей было уже 64 года. Но ее возраст и прежние заслуги никого не волновали. Она писала даже Калинину, что не имеет отношения к политике и как художница работала на советскую пропаганду...
Это помогло. Она получила небольшой срок – ссылку на три года в Восточную Сибирь. 27 апреля 1931 года Софья Юнкер-Крамская должна была отправиться с этапом в Иркутск, но 28 апреля из-за нервного потрясения она заболела и с диагнозом «тяжелая форма паралича» попала в больницу при изоляторе тюрьмы. Оправившись немного от болезни, Софья Ивановна все-таки поехала в Иркутск, потом в Канск, через месяц – в Красноярск. Здесь, несмотря на паралич, она продолжала работать: иллюстрировала учебники и колхозные журналы, работала как фотограф и ретушёр в газете.
Но болезнь только усугубилась, и вскоре у нее отнялась и левая часть тела. Уже из больницы Красноярска она написала письмо Екатерине Пешковой, которая помогала несправедливо осужденным политзаключенным. Художница подробно описала свое состояние – болезни, операции, изнурительную работу.
Письмо к Пешковой оказалось действенным, было возбуждено ходатайство о пересмотре дела в связи с неизлечимой болезнью Юнкер-Крамской, а также в связи с тем, что арестант «не представляет… социальной опасности». Софья Ивановна была освобождена в 1932 году, и ей удалось вернуться домой, в Ленинград. Но жить ей оставалось не так долго. Она скончалась в одиночестве год спустя.
К сожалению, сейчас творчество Юнкер-Крамской в забвении. Многие из ее картин сгорели при пожаре, что-то погибло в частных коллекциях во время революции, а что-то просто пропало навсегда, так как многие из коллекционеров боялись признавать, что хранят произведения опальной художницы.