Люди говорят о своем так называемом третьем месте в жизни - первое это дом, второе - работа - как о пристанище, куда они могут прийти такими, какие они есть, без осуждения и стресса. Моим третьим местом был Bowl Rite Lanes - боулинг в Юнион-Сити, штат Нью-Джерси, названный так потому, что он находился на втором этаже кирпичного здания над супермаркетом Shop-Rite. Супермаркет Shop-Rite уже давно закрылся, и его место заняла аптека CVS, хотя владельцы боулинга не видели смысла в том, чтобы переименовывать его в CVBowl или Bowlmacy.
Я был клиентом два-три раза в неделю - "завсегдатаем" - и скромно утверждал, что являюсь одним из лучших левшей в доме. Я играл в высших лигах и тренировался два раза в неделю. Латиноамериканские мальчики-подростки, которые крутились вокруг, хорошо меня узнали и стали относиться ко мне как к какому-то дяде или кузену. Во всем этом была милая человечность, потому что это было доказательством того, что при правильных обстоятельствах люди всех возрастов, классов и культур могут ладить друг с другом как соседи в ностальгическом старом стиле, даже в наши электронные дни и век.
Владельцы, Си Джей и Энни, были последними из исчезающей породы мам и пап, которые знали всех своих клиентов по именам и могли договориться об особых условиях для таких парней, как я, которые тренировались по восемь-десять партий за раз. Я платил ежемесячную фиксированную ставку за тренировки, независимо от того, пользовался я ими или нет.
Однажды после долгой тренировки я проходил мимо стойки регистрации и попрощался с Си-Джеем. Но прежде чем я ушел, он достал клочок бумаги и спросил меня, знаю ли я парня по имени Ник Д. в Хобокене, где я живу. Я не знал. Ник рассказал, что у него два цветочных магазина в Хобокене, но он также подрабатывал профессиональным боулером, который, как и многие профессиональные боулеры, соревновался на стороне, в основном в региональных соревнованиях Про-тура и иногда в открытых национальных соревнованиях. Я был удивлен, что не узнал это имя.
Си Джей дал мне клочок бумаги с номером телефона, но это был номер не Ника. Это был номер брата Ника. Очевидно, Ник только что умер от рака, и его брат спросил Си-Джея, не знает ли он кого-нибудь из левшей, кто мог бы заинтересоваться оборудованием Ника. В противном случае он бы просто выбросил все. Как и у большинства любителей спорта, у меня никогда не может быть слишком много оборудования, и, возможно, левая рука этого парня чудесным образом была такого же размера, как и моя. Через несколько дней я позвонил по указанному номеру и договорился о поездке в цветочный магазин, где, как мне сказали, Ник хранил в подвале все свои старые принадлежности для боулинга.
Наступила назначенная суббота, было холодно, морось и жалко - такой день, когда родители собирают своих детей и ведут их в кино или в боулинг. Я вошел в цветочный магазин и представился. Я встретил менеджера магазина, которого я не знал, и представился.
"Меня зовут Стив. Как я понимаю, у вас здесь есть шары для боулинга".
"Да", - ответил он резко. "Сюда".
Он провел меня в заднюю часть магазина и открыл деревянный люк в полу, чтобы открыть короткую, крутую деревянную лестницу. Ступени лестницы были гладко вытерты в местах, где сто лет обувь ступала вверх и вниз, чтобы хранить и доставать всевозможные вещи, включая шары для боулинга. Я спустился вниз и нашел выключатель. Там, на старом деревянном столе и в пыльных стопках, лежала автобиография этого человека о боулинге. Если вы знаете историю оборудования для боулинга, вы можете увидеть эволюцию технологии и тенденции, показывающие, как определенные шары входили в моду, а затем исчезали, когда на смену им приходило что-то новое. Я увидел перед собой целую археологическую историю этого человека, по крайней мере, 30 лет назад - по крайней мере, в смысле боулинга. Я также понял, что здесь было гораздо больше шаров для боулинга, чем я когда-либо смогу использовать. И его руки, что неудивительно, были не такими, как у меня, что означало, что я не мог использовать ни один из них в том виде, в котором они были.
Я приостановился на мгновение, чтобы обдумать, что именно делать: Должен ли я отказаться от участия, потому что не было причин брать ненужные мне вещи? У меня уже было 12 шаров для боулинга, и больше мне было не нужно. Должен ли я просто позволить всем этим вещам быть выброшенными?
Я просто не мог этого сделать. Я просто не мог позволить им всем быть выброшенными.
Я поднялся обратно наверх и объяснил менеджеру магазина, что вернусь позже со своей машиной и что я заберу шары для боулинга с собой. Все шары.
Я вернулся через полчаса и забрал все, что смог найти в подвале цветочного магазина. Там было около 15 шаров, в все. Собирая их в стадо в торговом зале, я отмечал каждую марку и модель, а также количество следов на шаре от соприкосновения с дорожкой при каждом броске. Дорожка на шаре для боулинга, когда им пользуется профессионал, представляет собой очень узкое кольцо царапин вокруг шара, потому что шар каждый раз бросается точно таким же образом. Чем меньше дорожка, тем точнее бросок. Этот парень был хорош. Пока в моей голове крутились криминалистические данные о шарах для боулинга Ника, я уверен, что среди клиентов цветочного магазина были и те, кто недоумевал, что там происходит со стадом шаров для боулинга, беспорядочно разбросанных по полу.
Когда я упаковывал последние шары в машину, менеджер сказал, что в другом цветочном магазине на другом конце города есть еще шары для боулинга. Я уже был в глубокой яме. Дальше углубляться было уже неважно. "Хорошо", - сказал я уверенно, - "я еду".
Мне не пришло в голову спросить себя, во что я ввязался. Все было просто. Там была целая куча шаров для боулинга в плачевном состоянии, и я только что назначил себя специалистом по перевозке мяса, чтобы разобраться с ними. Я был муниципальным пчеловодом шаров для боулинга, змееуловителем самородков, цирковым слоном, выгребающим навоз из шаров.
Я поехал через весь город в другой цветочный магазин напротив больницы. Я вкратце объяснил менеджеру, как мне стало известно, что в его подвале хранятся шары для боулинга и что я был помазан привилегией их извлечь. Не требуя долгих уговоров, он подвел меня к люку в полу, где я обнаружил еще один пыльный подвал с шарами для боулинга. Археологическая эпоха оборудования для боулинга в этой обстановке, похоже, началась там, где закончилось оборудование первого цветочного магазина - вероятно, в середине 1980-х годов и примерно до 1998 года. Всего было десять шаров. Я погрузил их в свою Subaru Impreza и уехал.
Я проехал несколько кварталов до своей квартиры, вынужденно тормозя раньше обычного, чтобы успеть на знаки "стоп" из-за лишнего веса машины. Это был один из тех моментов, когда, если бы меня остановил полицейский, получилась бы отличная история или, по крайней мере, единственный в своем роде диалог.
Полицейский сказал бы: "Сэр, вы проехали мимо знака "Стоп". Вы ведь знаете, как останавливаться перед знаком "стоп"?".
"Да, офицер. Только я никогда раньше не ездил с 25 шарами для боулинга в машине, так что, наверное, я не понимал, как трудно будет остановиться".
"Какого черта у тебя 25 шаров для боулинга?"
"Ну, видишь ли, я завсегдатай Bowl-Rite Lanes, а этот парень Ник умер от рака....".
Я нашел место для парковки возле своей квартиры и торжественно набрал ведро, немного чистящих средств и ящик из-под молока, чтобы использовать его в качестве табурета. Я не знал точно, что буду делать со всеми этими шарами для боулинга. Но я знал одно: эти шары для боулинга нужно почистить. Это было самое малое, что я мог сделать для забытого имущества Ника.
Поэтому я сидел на ящике из-под молока на обочине дороги, двери и багажник машины были приоткрыты, и мыл каждый шар теплым мыльным раствором и губкой-скрунчи. Среди множества шаров было несколько знаменитых - знаменитых, потому что в то время они были лучшими из тех, что можно было купить за деньги. Там был изумрудный Brunswick Crown Jewel, Columbia 300 Yellow-Dot 1979 года, AMF Pro Classic 3-Dot, LT-48, AMF Angle (первый уретановый шар) и еще несколько лучших, чем обычные. Большинство из этих мячей когда-то принадлежали мне или были желанными в юности. Некоторые из них, например Yellow-Dot, были покрыты упрямой грязью, которая прилипала, как сосновая смола, но я улыбался, потому что именно эта грязь делала Yellow-Dot 1979 года одним из лучших мячей, когда-либо созданных. В свое время его называли "кровоточащим", потому что однажды кто-то на заводе по производству шаров для боулинга изготовил партию Yellow-Dot со случайно неправильной формулой полиуретана, из-за чего смола выпотевала через поверхность шара. Однако эта ошибка привела к значительному улучшению характеристик, и Yellow-Dot 1979 года стал одной из самых востребованных винтажных моделей.
История боулинга Ника была прямо у меня в руках. Он прошел путь от Pro Classic до Crown Jewel, затем до Yellow Dot, затем до LT-48, затем до Angle, затем до Hammer, затем до Thunderbolt и так далее. Некоторые из них использовались много раз. Некоторые были опробованы на короткое время и выброшены. Некоторые использовались только в редких случаях. Некоторые имели вставки для пальцев, некоторые - нет. Я мог видеть, что именно он пытается сделать в своей игре.Мне пришло в голову, что я знаю о его игре в боулинг больше, чем о нем самом, как о человеке. Кем был этот человек? Я вспоминал чью-то жизнь, как будто он был мне родственником, но это мог быть человек, которого я не хотел бы знать лично. Он мог быть расистским ублюдком или неудачником. Или, может быть, он был паршивым мужем и плохим отцом. А может быть, он был человеком, которого все любили и за которого болели, чьи друзья праздновали его свадьбу или клиенты цветочного магазина оставались верными ему более 20 лет. Каким-то образом, подумал я, боги решили, что я буду свидетелем только альтернативного повествования Ника - его Третьего повествования, главы которого посвящены борьбе человека и мяча с кеглей, дорожкой и мозолями; борьбе с постоянным несовершенством и неудачей больше, чем с успехом.
Из всего, что можно было знать о Нике, я не знал ровно ничего, кроме этого: Мы оба чувствовали что-то, что заставляло нас возвращаться в спорт, чтобы попробовать что-то новое, стать лучше - даже несмотря на то, что при самом лучшем оборудовании и спортивной самоотдаче иногда кегли не падали. А еще были моменты, когда наши худшие броски иногда оказывались верными, даже когда мы не заслуживали таких результатов. И не было возможности контролировать результат в любом случае. Мы знали, что играть в боулинг так, как мы играли, значит любить боулинг, никогда не сдаваться, независимо от результата.
Он не бросал, очевидно, до тех пор, пока не заболел раком. Серийные номера на шарах указывали на год их изготовления, и я мог сказать, что время между покупками новых шаров для боулинга увеличивалось к концу. Новейшее оборудование использовалось не так часто. Один из этих последних шаров для боулинга был, вероятно, последним, который он бросил, прежде чем его тело предало его способность делать это.
А потом, спустя некоторое время после того, как он бросил шар Brunswick Blue Rhino, он умер.
Когда я закончил чистить последний шар, я погрузил их все обратно в машину и снова поднялся наверх, чтобы найти восковой карандаш. Я опустошил свои сумки для боулинга и бросил их в машину. Я поехал в Hudson Lanes в Байонне, нагрузил свои сумки шарами Ника и понес их в кегельбан среди хаоса и шума дождливого субботнего дня. Но я пришел туда не для того, чтобы играть в боулинг. Я нашел стойку для шаров, где было достаточно места, чтобы добавить несколько шаров для боулинга, и незаметно выгрузил на нее четыре шара Ника. Я достал свой восковой карандаш и написал на каждом шаре короткую записку, как будто писал ему - простые вещи, например, на шаре LT-48 написал, что у меня тоже был такой шар и что это мой любимый шар всех времен. По какой-то причине он был известен как шар для левшей. Когда мне было 16 лет, я сделал два 299 очков своим шаром.
Когда я закончил, я вернулся в машину, упаковал еще четыре шара и сделал то же самое, положив каждый на стойку с короткой запиской, написанной белым воском. Затем я поехал в Roosevelt Lanes в Джерси-Сити и... выгрузил еще четыре, затем в Wallington Lanes - еще шесть, и наконец в Bowl Rite Lanes, чтобы пожертвовать последние несколько. Я оставил себе один из его шаров LT-48 плюс красный перламутровый шар Hammer, который я в итоге пересверлил для себя. Наконец, я подошел к стойке регистрации, где находился Си Джей, и положил два оставшихся шара на стойку. Я сказал ему, что позаботился обо всех шарах Ника и что эти были лучшими из всех. Я сказал, что заплачу за их затыкание и рассверливание, если он знает каких-нибудь детей, которые могут использовать приличное оборудование, но не могут позволить себе купить новый шар. Он оценил эту мысль, но сказал, что я не должен платить за затычки и рассверливание. Он сам об этом позаботится.
С этим я ушел. Моя работа была закончена. Я хорошо поступил с богами. Но мне нужно было сделать еще кое-что.
Я вернулся домой и взял телефон. Я позвонил в каждый из боулингов, которые только что посетил, и попросил вызвать Ника Ди. Дежурные говорили: "Минутку", клали трубку со звучным щелчком, а потом я слышал, как он объявлял по громкой связи: "Ник Д., телефонный звонок. Ник Д., подойдите к стойке регистрации". Конечно, через минуту-другую после грохота боулинга дежурный возвращался к телефону и говорил: "Нет, извините. Его здесь нет".
"Спасибо", - сказал я, и в переулке воцарился мир. Где бы Ник ни оказался в потустороннем мире, он хотя бы знал, где находится его снаряжение.
Эпилог:
Несколько лет спустя я встретил и полюбил женщину, которая была художницей. Приближался День святого Валентина, и я хотел произвести на нее впечатление, сделав что-нибудь интересное в подарок. Но в то время я был в процессе переезда, и все, кроме самого необходимого - одежды, кухонных принадлежностей, зубной щетки и дюжины шаров для боулинга - было на складе. Я принял решение отправить на пенсию свой красный перламутровый шар для боулинга Hammer - один из предметов, которые я сохранил из наследства Ника.
Я распилил его пополам ручной пилой (на что ушло несколько дней), затем просверлил отверстие в плоской части, вклеил несколько найденных предметов, добавил рисунок из розовой бумаги, отполировал его и подарил ей. Она была в восторге.
Позже она попросила у меня вторую половину шара, чтобы сделать что-нибудь для меня на мой день рождения в мае следующего года, что получилось великолепно. Через год она переехала к нам, и две половинки красного молотка Ника воссоединились на нашем камине. Мы женаты уже 19 лет, у нас двое детей.
Мне пришлось оставить боулинг из-за семейных обязательств, а Си Джей и его жена уже давно продали Bowl Rite Lanes и занялись другими делами. Но где-то там снаряжение Ника продолжает жить.