Ранее: Принято решение о продаже квартиры и покупатели пошли.
В мои несколько поездок в Ташкент я не смогла присмотреть съемного жилья для всей семьи, хотелось перевезти всех и сразу, но понимала, что детям надо ходить в школу, а без прописки их не примут, а на съемной квартире не всегда пропишут, тем более в Ташкенте.
Полина уже заканчивала восемь классов, можно было устроить в техникум или училище, тогда уже новые названия учебных заведений ввели – колледжи, лицеи, которые просто резали слух и было непонятно какие у них цели, чему обучают и что ждать от них. Может я просто отставала от жизни.
Часто ходила на рынок жилья, который был в центре Ташкента, толкалась среди продавцов и покупателей, владельцев арендного жилья, но ничего подходящего ни по условиям проживания, ни по оплате. Когда я говорила, что мы с семьей на дому будем работать, а на это жить, то цену сразу завышали в два-три раза, а не предупредить было нельзя.
Был у меня там знакомый риэлтор, как сейчас их называют, а тогда просто человек, который хватался за всё, чтобы выжить, раньше он работал у нас в строительной организации экспедитором, хотя сам из Ташкента, может поэтому и был принят в нашу организацию, знал где и что достать.
Кстати он же мне в павловскую реформу денег и билет на самолет приобрел из Ташкента в Ургенч, что тогда было делом почти немыслимым, а сейчас пытался помочь мне, но и у него ничего не получалось. Отдельное жилье очень дорого, а в квартирах очень рискованно работать на швейных машинках, соседи могут пожаловаться и тогда надо будет съезжать на другое жилье, а уплаченную уже денежку возвращать никто не будет, да еще если узнают, что на них зарабатываешь, то вообще хай-вай – бизнес на дому и проверки за проверками, а там и штрафы.
Это и лишние затраты электроэнергии, которые конечно же оплачивали бы мы сами, но ташкентские почему-то придавали этому какое-то значение. Да и вообще я привыкла жить по-честному, поэтому пытаясь арендовать квартиру, спрашивала про их условия досконально и про свои не забывала рассказать, а потому не получалось у меня снять жильё и всё.
Мои знакомые не раз предлагали мне сойтись то с одним холостым мужчиной, то с другим, которые проживают кто в трёхкомнатной квартире, кто в двухкомнатной, а за бутылку им всё равно кто будет с ними жить. Но я уже жила на квартире за чекушку и знала во что она выливается, да и девочки у меня, поэтому сразу на корню отвергала такую возможность.
Останавливалась у своей шебутной одноклассницы, которая уже продала свою четырехкомнатную квартиру, дети разъехались, и она с мужем и сыном поселилась в двухкомнатной. Она быстро перезнакомилась с соседями, характер общительный и сама вся открытая такая и к ним стал ходить одинокий сосед с соседнего дома. Он с её мужем брали бутылочку и под хорошую закуску любили посидеть на тесной кухоньке и песни попеть.
Сколько раз я останавливалась у неё столько раз и видела его, но как-то не получалось за одним столом с ними оказаться, я не любительница выпить, а тут незнакомый мужчина, которого пьяным тоже никогда не видела, поют и поют, петь я тоже не любительница, когда-то медведь на ухо наступил, так и осталось. Послушать хорошие песни еще могу, но не петь.
Они же, выпив, могли одну и ту же песню тянуть по два-три раза подряд, особенно про черного ворона, вот когда я просто возненавидела эту песню, но хозяин – барин, а гость не указ. Старалась приходить попозже, а уходить пораньше.
Но стали они мне предлагать первое время пожить у него, мол я ему понравилась, видимо с ним уже давно не раз было говорено про меня, и он тоже рад будет, если я приму его приглашение, а там видно будет. Он готов принять у себя и детей моих, все не одному жить, мол он спокойный, не агрессивный, пьет если только для настроения и вот так попеть любит, но это от одиночества.
Давно в разводе, после этого жена умерла, осталась дочь, но у неё своё жильё и она синюшка, что это такое, я не сразу узнала, это потом одноклассница объяснила, что она в постоянном запое, не просыхает.
Есть у него еще сестра и племянники, но живут в других концах Ташкента, общаются редко и он помогает им материально. Пенсия у него хорошая, позволяет не только самому жить сносно, но и сестре помочь.
Я сразу никак не ответила, пообещала подумать. Но во второй и третий мой приезд, они меня уговаривать не переставали, а я не находила подходящего жилья. Тогда я пошла к нему и посмотрела его квартиру. У него была однокомнатная, но большая с кладовкой, отдельной ванной комнатой, с широкими двумя коридорами и просторной кухней, а еще длинная, достаточно широкая лоджия.
Я бы сама никогда не пошла бы смотреть, но моя одноклассница просто не могла успокоиться и уговорила подняться к нему на одиннадцатый этаж двенадцатиэтажного дома и это при том, что у неё страшная боязнь высоты. Я конечно оценила её подвиг ради меня.
Потом мы остались одни и мне было как-то неудобно договариваться с этим мужчиной, хотя казалось, что уж чего там, мы не маленькие. Сначала попросила не торопиться, если я сразу перееду к нему, я понимала, что у одноклассницы будут к нему вопросы про возможный интим, в этом она не стеснялась, то разрешила ему отвечать, что угодно, только не сильно приукрашивать.
Потом для себя я выбрала диван, ему оставила кровать, всё-таки ему это привычней, ещё просила не скандалить и, если что ему будет не нравиться, то говорить мне открытым текстом, без намеков, я могу не понять такие намеки от человека, которого практически не знаю. А он просил иногда выходить со мной в город, по магазинам или туда, где я могу появиться с ним, тут у меня появилось еще одно требование к нему – никогда и нигде не предъявлять на меня права, не устраивать показуху.
Если сможем притереться в таких условиях и не потеряем уважения друг к другу, тогда возможно что-то и может у нас получиться, хотя, если по правде я не особенно об этом думала. Привыкла жить одна, да и он тоже давно один жил и привычки холостяка ему не изжить сразу.
Перед отъездом домой я прибрала его квартиру, обещала поговорить теперь с домашними, а он говорил, чтобы я сразу и переезжала к нему с детьми. Про них я ему рассказывала какие они у меня умелые, да хорошие.
Дома я поговорила о возможности переезда не всем, а только троим – мне, Тане и Полине, чтобы мы там работали, а дома оставить Онегу с детьми и собаками, чтобы она при наличии настоящего покупателя вызвала меня для продажи жилья. Таня за эту идея сразу схватилась, а мне было очень боязно, мне страшно было оставлять Онегу, а особенно внуков, Лана более самостоятельная, но и её с ребенком оставлять было очень тяжело.
Мы стали готовиться к переезду, я паковала вещи, которыми Онега точно не будет пользоваться в наше отсутствие, зашивала в мешки лоскут, заготовки разные, паковала посуду и всё остальное, разобрала стеллажи в подвале и подняла их наверх, сложили всё в одну комнату, но переезжать сразу не стали.
У меня было еще две поездки в Ташкент, когда я все-таки оставалась у него, но искала подходящий вариант жилого помещения для всей семьи, но не получалось, а мне так не хотелось оставаться у него, но когда-то надо было решаться на что-то.
Вечерами перестирала, перегладила и перештопала все его вещи в доме, стараясь никак не демонстрировать своё присутствие в его доме, а он радовался как ребенок чистым рубашкам, штопанным носкам и вкусной еде, всё нахваливал и не переставал удивляться, что я не могу сидеть просто так.
В октябре или ноябре познакомиться с нами и заодно попрощаться решила бабушка Шохиды, но пришла к нам она зарёванная и сама Шохида, которая привела бабушку, с красными глазами, нет-нет утирающая набежавшие слёзы. Мы испугались, думали, что их кто-то обидел, а бабушка, которая хорошо говорила по-русски, садится на диван и причитает: - «Что за люди такие, им бог ребенка даёт, а они от него избавляются, отдали бы тем, кому он нужен, кого бог обидел неизвестно за какие грехи ребенка не дал. Уж как бы они рады были, и ребеночек бы жив остался, и ухожен был, и любили бы его, зачем убивать?».
Ничего не поймём. Кто кого убил, какой ребенок. А Шохида сквозь слезы рассказывает, что шли по дороге, а там милиция возле канализационного колодца, кто-то новорожденного ребенка туда скинул и он погиб. Они видели его, теперь не могут обе успокоиться. Жуть какая. Еле успокоили их, так наше знакомство и прощание было омрачено этим страшным преступлением.
Далее: Переселение началось только не все гладко, да по писанному.
Из моих: Всего понемногу и поминки.
К сведению: Это одно из моих воспоминаний на моем канале "Азиатка" , начиная со статьи "История знакомства моих родителей". За ними следуют продолжения о моей жизни и жизни моей семьи. Не обещаю, что понравится, но писала о том, что было на самом деле.