Когда-то люди верили, что их судьбу прядут мойры. Верят ли сейчас? Ах, оставьте эти мифы, какие ещё мойры… люди верят во что угодно – в науку, в чёрную кошку, в могущество интернета, в плоскую Землю, в рептилоидов… да мало ли во что верят люди сегодня.
- Они никогда не отличались умом и сообразительностью, - тихонько хихикают мойры и продолжают делать своё дело. Людей стало много, и мойры тоже идут в ногу с прогрессом. Что такое судьба одного человека? Мойры тоже читали Маяковского: «Единица — вздор, единица — ноль, один — даже если очень важный — не подымет простое пятивершковое бревно, тем более дом пятиэтажный».
- Разделение труда – это прогрессивно! – решили мойры, и теперь кто-то из них прядёт нити судеб людей, а кто-то плетёт из этих нитей сети – Судьбу Мира.
Их много. И не у всех эллинские имена. Да и где она, та Эллада… Мойры не лишены чувства юмора, и некоторые взяли себе позывные вместо имён, чтобы не вычислил какой-нибудь случайный смертный. Они тихонько сидят в какой-нибудь глуши, и переговариваются между собой сквозь пространство.
- Мойва, Мойва, я Сайра, приём!
- Слышу тебя, Сайра, приём!
- Ну что, всё кружева плетёшь? – вопрошает Сайра.
- А ты кроме рыболовных сетей так ничего и не освоила? – ехидничает Мойва.
- Что за манера — отвечать вопросом на вопрос? – деланно возмущается Сайра.
Смеются.
- Я шелковые нити судеб
сплетаю в кружева узор
и жемчуга и бриллианты
вплетаю изредка в него, - с нарочитым пафосом произносит Мойва и в голос хохочет.
- О! Да ты уже стишками-перожками балуешься, как я погляжу! – не без зависти говорит Сайра, начисто лишённая поэтического дара.
- Я иду в ногу со временем и использую новые формы, - в голосе Мойвы звучит некоторая гордость, - но мало кто понимает, что жемчуга и бриллианты – настоящие. Увы и ах. Думают – пластмасса и стекло. Кстати, а ты что вплетаешь в свои рыболовные сети?
- Конечно, всякие болты, гайки и прочие технические атрибуты. Попробуй-ка сплети судьбу мира без матчасти! – ворчит Сайра, терпеливо связывая морскими узлами грубые и прочные нити людских судеб. Кстати, подкинь чуток жемчуга и бриллиантов, а? У тебя ж этого добра небось ведро!
- Ладно, - включается в игру Мойва, - а ты мне – гаечек поизящнее!
- Держи, - кивает Сайра и посылает подруге горсть гаек и разводной ключ.
Берёт одну из появившихся жемчужин, вплетает в судьбу одного матроса. «Этот будет писателем, - думает она, - наиграется в моряка, напишет про море. А вот этот – станет художником, - следующая жемчужина вплетается в судьбу крестьянина, - и полотна его в Третьяковке выставят. О, бриллиантик – вот этому работяге. И книги напишет, и кино снимать будет». Сайра потирает руки, довольная своей шалостью.
Мойва в свою очередь озадаченно вертит в руках разводной ключ. «Судьба, - вздыхает она и нанизывает его на тонкую шелковую нить судьбы одарённого писателя, - ему придётся поработать сантехником. Эх, Слава... будет тебе слава. Но какая халтурщица спряла такую короткую нить?! Вот Зевс меня разрази, напишу рапорт на эту тупицу. Ну почему так мало?!»
Мойры сплетают судьбы людей в единую сеть и молчат.
- Мойва, слышь?...
- Ась?
- А давай споём? Нашу любимую, а?
И они вполголоса напевают, каждая из своего медвежьего угла в неведомой тьмутаракани. Им нипочём расстояния, и потому голоса звучат слажено.
- Вставай, проклятьем заклеймённый, весь мир голодных и рабов!
- Кипит наш разум возмущённый и в смертный бой вести готов
- Отставить! – ещё один голос вклинивается в дружное пение, - не актуально!
- Стажёр Карасик, умолкни, - лениво отвечает Мойва, продолжая плести кружева, - зато духоподъёмно. Это великая музыка!
- Это деструктивно, - возражает мойра-стажёр с позывным Карасик, - сейчас совершенно другие задачи, а вы всё про «проклятьем заклеймённый», «разрушим». Как можно сплести что-то толковое, когда в Сеть судьбы вплетаются такие слова?
- Молода ищо старших судить, - ворчит Сайра, распутывая неудачный узел, - мы эту песню добрую сотню лет поём, и ничего. А тут влезает какая-то выскочка. Наберут всяких по объявлению, куда только отдел кадров смотрит?
- Новая политика, - хихикает стажёр, - пора уже завязывать с разрушениями.
- Узлы покрепче завязывай, - ворчит Сайра, справившись, наконец-то с непокорными нитями.
- Не, ну давайте что-нибудь повеселее придумаем, а? Новые слова на эту музыку, раз уж она такая духоподъёмная, - азартно предлагает юная мойра Карасик.
– Ну, а что… - задумчиво тянет Сайра, - не лишено рациональности. Хоть гимн СССР возьми, сколько раз текст менялся, а? Имеем право. Для служебного пользования.
- Ну если только для служебного, - раздумывает Мойва, - ну ладно. Чур, я первая!
- Да будет счастлив мир прекрасный
Свободных радостных людей, - мелодично запевает Мойва.
- Вражде и злобе неподвластный и полный творческих идей, - подхватывает Сайра и ухмыляется. «Дожила, - ворчит она про себя, - уже рифмоплётствую».
- Нанижем жемчуг самый лучший
На нити судеб, а затем
Их воедино свяжем в мире,
Где хорошо живётся всем, - где-то вдалеке Карасик звонко завершает куплет.
- Ну, для начала неплохо, - снисходительно хмыкает Мойва, - хотя наивно, немного коряво и слишком оптимистично. Карасик, что там у тебя за участок?
- Информационные технологии, - бодро рапортует Карасик, - вплетаю, что под руку попадётся!
- Мойва, а Мойва, - вкрадчиво шепчет Сайра, - кинь-ка мне ещё и несколько своих ниточек. Смотри, какой узорчик выйдет, если судьбу вот этого капитана связать с судьбой твоей романтичной барышни! Хорошо ж получается? Я у Грина подсмотрела.
- В одну повозку впрячь не можно коня и трепетную лань, - в голосе Мойвы звучит сомнение.
- Это ж не кони, - бурчит Сайра, - люди же! Я ему ещё бриллиантик присобачила. Ну кинь, что тебе стоит? Так ведь и зачахнет девка без толку, а тут может выйти очень интересно.
- А, была не была! – Мойва кидает подруге невесомую шелковую нить.
- Неплохо вышло, - удовлетворённо хмыкает Сайра, глядя на свою работу.
- Да супер же! – радуется Карасик где-то вдали, - А я тоже так попробую! Только не бурчите мне про всякий там мезальянс, я историю изучала – испокон веков это бывало. Порой очень затейливый узор получался. Смелее надо, не те времена нынче! Э, а припев, припев переделать?
- Оставим как есть пока что, - решительно говорит Мойва, - сейчас это актуально. Будет нужно – переделаем.
Сайра молча кивает в знак согласия.
Где-то в других медвежьих углах делают свою работу мойры с позывными Тюлька, Килька, Крабик, да сколько их ещё, этих безвестных и безымянных тружениц?
Они сплетают между собой судьбы людей, творя общими усилиями Сеть судьбы мира.
Люди ещё не осознали, что все их судьбы переплетены между собой, и каждый важен для каждого. Каждый важен для мира. Они непременно это осознают. И мир изменится.
Ведь мойры уже переделали Интернационал на новый лад. Только припев оставили тот же, как исторический артефакт. До поры до времени.
Это есть наш последний
И решительный бой;
С Интернационалом
Воспрянет род людской!
