№52. Грань миров
Глава 15. Пустота
Вадим открыл глаза и увидел каменный потолок. Память вернулась не сразу. Воспоминания прояснялись обрывками, кадрами, как в медленной перемотке кинопленки старых времен. А когда сложились в цельный образ, он чуть не завыл от отчаяния. Первым желанием было вернуться к порталу, найти тело, а потом… что же потом? Уже вскочив с постели, Вадим понял, что не может ступить и шагу. От ран ноги не слушались и отзывались дикой болью. Он упал на пол, ударил сжатым кулаком о холодный камень, еще, еще и еще раз. А потом закричал или завыл, или зарычал, как дикий зверь.
Осознание, что она мертва, и весь мир умрет следом за ней, причинило столько боли, что дышать стало почти невозможно. Он зарыдал так, как рыдал, когда потерял родителей. Как и тогда казалось, будто душу разорвали на множество кусков. Вадим едва мог сделать вдох, и лишь одна мысль помогла ему вернуть контроль над телом: «Это он! Проклятый старикашка! Убью!» Вадим наконец нормально задышал, продолжив глотать слезы. На полу они смешивались с кровью из открывшихся ран, но его не заботило ровно ничего из этого: ни слезы, ни раны.
Теперь все встало на свои места. Храм на пути, вечные совещания королевы с колдуном, глубокие познания обоих в древних пророчествах и легендах, знания колдуна о развалинах. «Ее принесли в жертву… – Вадим складывал осколки воспоминаний. – Психопатка мамаша отдала свою дочь демону, чтобы устроить конец света… Это все старикан! Он и не собирался спасать свой чертов мир, он просто боялся, что Илеорой воспользуется кто-то еще, и он не призовет в мир демонов. Только меня-то зачем притащил? Ненавижу…»
– Проклятый колдун, – услышал он собственный хриплый голос. – Я убью тебя, убью…
И снова тьма заволокла сознание.
Очнулся Вадим опять в кровати. Кто-то настойчиво укладывал его, перевязывал и не давал умереть. В голове мелькнула мысль, что это может быть Ирлим. Оглядевшись вокруг, Вадим не нашел ничего, что могло бы послужить оружием. «Задушу!» – решил он и стал ждать, прикинувшись спящим. Лежал так довольно долго, ради мести он готов был ждать хоть вечность.
Скрипнула дверь. Вадим внутренне собрался, продолжив притворяться спящим. То, что это был именно Ирлим, Вадим не сомневался ни на секунду. Эту неспешную шаркающую походку он ни за что не забудет. Ближе… Еще… Еще… Почувствовав его руку на своей, Вадим резко вскочил, схватил старика за шею судорожной хваткой. Но это был не Ирлим. Тоже старик, только в сером балахоне и коротким ежиком седых волос на голове. Вадим с большим трудом разжал руки. Старик упал на пол и закашлял. Вадим обессилено свалился в кровать. Месть не удалась. Тем временем старик откашлялся и заговорил, так и оставшись сидеть на полу:
– Я ожидал чего-то подобного с твоей стороны. Но не думал, что очнешься так скоро. Твое здоровье удивляет, – он снова покашлял и продолжил: – Тот человек сказал, что ты убил множество нечисти. Я настоятель этого монастыря. Зови меня Танши. Я помогу тебе подняться на ноги.
Вадим отвернулся. Какие еще ноги? Лучше умереть…
– Не хочешь говорить со мной?
Старик встал, кряхтя и покашливая.
– Я подожду, – улыбнулся Танши и, аккуратно погладив Вадима по голове, вышел.
И Вадим остался один на один с серыми холодными стенами и со своей болью. Теперь, когда не вышло отомстить, он думал, что пошло не так. Почему Ирлим с королевой тащили их через снег и горы, не проще ли было принести в жертву принцессу в самом начале? Но вспомнил, что говорил колдун о ритуале. Только в каком-то древнем храме можно совершить его. Значит, именно эти развалины они искали все это время? Мысли путались, перескакивали с одного вывода на другой.
В голове метались обрывочные образы. Вадим думал о том, что стало с его спутниками. Успели они скрыться от монстров или были разорваны в клочья? Он вспоминал лицо Илеоры в ту ночь, проведенную в пещере у костра, вспоминал сказанные ею последние слова и страшную рану в груди. Как сильно Илеора страдала перед смертью? Звала ли его на помощь или не могла и слова вымолвить от боли и отчаяния? Илеора верила ему, а он позволил ей умереть… Он не справился, не сдержал обещания.
В груди так сильно закололо, что казалось – смерть неизбежна. Но удивительно – он совсем не был против. Скрючившись на кровати и едва дыша от боли, Вадим проклинал себя за то, что не сделал единственного по-настоящему важного дела в своей жизни – не защитил Илеору.
Боль в груди отступила, и Вадим с сожалением ощутил, что все еще жив. Он ненавидел себя, ненавидел Ирлима, ненавидел королеву. Ненависть эта словно черная клякса, расплывалась по душе, отравляла остатки разума и воли. Теперь, зная, что Ирлима нет рядом, Вадим не находил причин жить и не желал вести поиски.
Стиснув зубы, он принялся срывать с себя повязки, бередить раны, заставляя их кровоточить. Он надеялся, что умрет от потери крови, и тогда его страданиям наступит конец. Может быть, есть что-то после смерти, может быть, он встретится со своими родными и близкими? Но, если есть рай, Вадиму не попасть туда. Не с грузом ненависти, которая разъедает его словно щелочь. Он попадет в ад и будет вариться в котле, где перед глазами стоит один единственный образ мертвой девушки на краю бездны. И Вадим готов был принять ад. Он уже находился в нем, уже горел огнем преисподней, который сжигал изнутри, но не позволял погрузиться в небытие.
А мысли сами раз за разом возвращались к еще свежему, яркому образу Илеоры – голубым глазам, удивленному красивому лицу, смущенной улыбке. Иногда созание подменяло события – заставляло думать, будто ее смерть лишь мимолетный кошмар, на самом деле Илеора спит рядом у костра, и они почти дошли до цели. И тем ужаснее оказывалась реальность, стоило открыть глаза и увидеть мрачный потолок неизвестной кельи.
Темнота накрыла внезапно. Но и в ней не было спасения. Во тьме он различил чужую волю и сгусток страха, которые обретали черты знакомого чудовища. Кровь капала с клыков и когтей монстра – кровь живых существ этого мира. А перед глазами опять возникла мертвая девушка на краю бездны. Знакомое чувство всепоглощающего ужаса заволокло сознание окончательно, заставив провалиться в забытье.
А потом его будто окунули головой в ледяную прорубь, дыхание перехватило. Вадим судорожно дернулся, открыл глаза. Уже знакомый старик обеспокоенно склонился над ним с кувшином.
– Ну наконец-то, – пробормотал он и поставил кувшин. – Ты чуть не отдал душу Гуинуру.
Вадим поморщился. Он хотел отмахнуться от старика как от назойливой мошки. Но понял, что не может пошевелиться.
– А ты думал, я позволю тебе сейчас умереть? – хмыкнул старик и протянул кружку. – Выпей. Это поможет тебе скорее поправиться.
Вадим отвернулся. Он не хотел пить, не хотел есть, не хотел вообще ничего. Как такое могло случиться? Почему именно сейчас? Почему он не умер раньше? Зачем Ирлим вытащил его оттуда? От вопросов голова пухла и раскалывалась.
Но вскоре ярость, отчаяние и вина окончательно измотали рассудок, а после отступили, наконец позволив забыться сном. Проснувшись, Вадим уже не чувствовал ничего. Даже физическая боль, казалось, притупилась. Не хотелось спорить с монахом, не было сил даже думать. Апатия и безразличие окутали его точно кокон. Вадим потерял счет времени, не задумывался, где находится, и что происходит. Он не слышал, что говорил монах, не чувствовал вкус еды, которую тот усердно впихивал в него маленькой ложкой.
Дни тянулись один за другим нескончаемой вереницей. Старик продолжал ухаживать за Вадимом, обрабатывал раны, кормил, помогал в иных потребностях. Правда непонятно было, для чего монах старается, что от него ждет, где они находятся, и что стало с внешним миром. Но Вадиму было плевать. Он не хотел говорить, не хотел думать – так было легче.
Поначалу Вадим казался сам себе овощем с грядки, причем овощем прошлогодним и давно высохшим. Прошло немало времени, прежде чем он начал смущаться помощи. Он старался сам выполнять некоторые действия, чтобы не беспокоить монаха.
И вместе с элементарной деятельностью стали посещать мысли о смерти как об избавлении. Конечно, жаль будет трудов настоятеля – Танши так старался его выходить, тратя все свои силы. Но и найти причины, чтобы жить, Вадим не мог. Или не хотел. И он начал планировать смерть. К его великому сожалению, в комнате не нашлось ничего, что могло бы помочь его задумке. Если только головой об стену. Но, вряд ли получится как надо, потом с сотрясением лежать… И Вадим ждал, когда сможет выйти из кельи…
Вадим потерял счет дням. Он вообще не понимал в пещере, когда наступает рассвет, а когда заходит солнце. Но раны понемногу затягивались, физическая боль отступала. Забота и ласковый голос монаха медленно вытаскивали из пучины отчаяния. И хоть боль потери и чувство вины никуда не делись, Вадим постепенно приходил в себя. Он начал отвечать на вопросы Танши. Вначале односложно, потом более развернуло. Представился он Ариданом – настоящее имя вызывало лишь чувство ненависти к самому себе.
Однажды Вадим рассказал настоятелю и о другом мире, и о принцессе, и о старике Ирлиме, который сотворил все это с ним, и теперь не показывается.
– Есть ли мне смысл жить дальше? – случайно проговорился он, выдав тайные мысли.
Танши грустно улыбнулся и ответил:
– Всегда есть смысл жить дальше. Если ты выжил – для чего-то это надо.
Вадим умоляюще посмотрел на монаха, словно спрашивая: для чего именно жить мне теперь?
– Это только тебе решать, – произнес Танши, будто отвечая на его мысли. – Я могу лишь быть рядом и поддержать цели, которые помогут тебе жить.
Больше они не возвращались к этой теме. Танши поведал, что случилось за последнее время. А случилось ужасное – нечисти нахлынуло столько, что выгнать ее обратно не представлялось возможным.
– Они прячутся в лесах, выходят на охоту ночами, – рассказывал Танши. – Войска пытаются прочесывать городские окрестности, но все, что могут добиться – оттеснить нечисть в глубь лесов и в горы. Демоны плодятся быстро, умело скрываются, когда надо, и не вступают в прямые сражения. Животные бегут из лесов, люди из мелких деревень. Ночью стало невозможно выходить из домов. Люди в панике, этот мир скоро перестанет принадлежать его обычным жителям.
Танши замолчал и горестно вздохнул.
– Они хоть чего-то боятся? – Вадим помнил тех уродливых тварей, вырвавшихся из портала. Если бы они не были так возбуждены, удалось бы выжить, или его бы сожрали за полминуты?
Он вспомнил Ведлема, Эрна, Увирса, Кирсада и других солдат. Что стало с ними? Удастся ли хоть когда-нибудь узнать это?
– Они боятся солнечного света, боятся огня, – ответил настоятель. – Их кожа под лучами солнца пузырится и сворачивается. И огонь способен воспламенить нечисть гораздо быстрее, чем иных живых существ.
– Странно, – Вадим разгладил теплый плед на ногах. Он только недавно начал ходить сам, но ноги реагировали ноющей противной болью на любое мало-мальское переохлаждение. – В их мире не было солнца? Такое вообще возможно?
– Кто знает… – Танши встал и принялся расхаживать по комнате. – Еще демоны боятся некоторых священных металлов и веществ. Мы начали готовить людей в своем храме и призываем к этому другие. Воинов, кто сможет без страха уничтожать незваных гостей, кто хоть как-то замедлит гибель мира и подаст надежду отчаявшимся.
– Я могу прогуляться по храму? – Вадим опустил голову. – Ты меня не отпускаешь из комнаты, Танши, но мне уже лучше.
Но Танши позволил выходить из кельи только через несколько дней. Опираясь на толстую трость, в сопровождении настоятеля Вадим ходил по залам, где тренировались охотники – так называли людей, посвятивших жизнь борьбе с демонами. В основном они, как и Вадим, лишились близких и мечтали отомстить.
Прошло немало времени прежде, чем Вадим смог самостоятельно гулять по храму. Выздоровление шло медленно, но успешно. Мышцы и связки восстанавливали прежнюю силу, а на коже оставались лишь едва заметные шрамы. Это было удивительно, ведь магией Танши не владел. Настоятель говорил, что возможно, Аридан приобрел особое свойство, перемещаясь через миры. Но было у Вадима и другое объяснение. Однажды в один из первых дней ему показалось, что Ирлим сидит у изголовья, и тепло разливается по телу, боль отступает, а сознание проваливается в глубокий сон. Возможно ли, что колдун до сих пор следил за ним? Непонятно только для чего.
Во время одной из прогулок Вадим пробрался по узкой винтовой лестнице на каменную террасу. Холодный ветер ранней весны ударил в лицо. В горах было пасмурно, начинало смеркаться. Пройдя несколько шагов, Вадим понял, что находится в месте для «особых медитаций». Там, где заканчивалась терраса – начинался обрыв. Бездонный и черный. Однажды Вадим был здесь, только в сопровождении учителя, и видел эти особые тренировки.
Человек вставал на край и смотрел вперед. Что они тренировали этим? Силу духа или же это была борьба со страхом? Вадим не знал. Но он захотел тоже встать над пропастью. Голова закружилась от высоты и свежего воздуха. Вадим улыбнулся. Наконец можно привести план в действие. Он закрыл глаза, попытался насладиться ветром и первыми моросящими каплями дождя. Это ведь в последний раз… Шаг.
Вадим очнулся на кровати в келье настоятеля и долго глазел в потолок, не понимая, что произошло. Он отчетливо помнил, как перешагнул через бордюр навстречу бездне. Приснилось? Его размышления прервал строгий голос настоятеля:
– Нашел тебя на краю обрыва без сознания. Слава Савирату, твоя голова закружилась раньше, чем ты прыгнул вниз! Ты ведь этого хотел?
Вадим нахмурился, вспоминая. Ему казалось, что он уже падал. И вдруг в голову ворвались воспоминания. Невероятной силы ветер подул навстречу, оттолкнул, пронзил насквозь, но не холодом горной осени. Его окутало тепло с запахом, так любимым им прежде. Цветочно-свежих волос Илеоры… Будто она сама стояла рядом. Будто она спасла его. Что же это было?
– Аридан, – отчитывал его Танши. – Думаешь, все закончится твоей смертью?
– Разве нет? – Вадим облизнул пересохшие губы. – Какой толк мне околачиваться тут? Я даже в свой мир вернуться не могу! Прости, что потратил зря твое время.
Танши вдруг улыбнулся:
– Не зря. Я не помогаю безнадежным, в этом нет смысла. Тем более в наше время. В тебе я увидел кое-что, – настоятель легко коснулся лба Вадима ладонью, как делал раньше, когда проверял температуру. – Первое, что ты сделал, когда очнулся – накинулся на меня. У тебя есть цель, но ты забыл о ней. Ты хотел отомстить. Если не исполнишь задуманное, разве твой путь закончится смертью? Неупокоенным, неудовлетворенным духом ты будешь блуждать в вечности. И тогда ты возненавидишь себя за решение, сделанное однажды.
– Не рассказывай сказки. После смерти ничего нет, – скривился Вадим.
– А теперь загляни поглубже в себя, – Танши хитро прищурился. – Не боишься остаться со своей ненавистью наедине? Уверен, что обретешь покой?
Странно, но слова Танши действовали. Он все еще ненавидел Ирлима и желал его смерти. Как можно умереть, если не утащил с собой проклятого старикана? Не бывать этому. Колдун еще пожалеет, что не оставил его умирать в той пещере.
– Но ты должен стать сильным, иначе не сможешь выжить в новом изменившемся мире, не сможешь противостоять ни колдуну, ни монстрам, что пришли к нам, – подбирался Танши к самому главному. – Стань Охотником! Потом, когда удовлетворишь свою месть – вот увидишь, тебе будет легче.
Вадим понимал – его попросту поймали. Но он почему-то зацепился за эту мысль. Утащить за собой на тот свет Ирлима – пожалуй, это и есть его нынешняя мечта. И ради мечты он станет хоть охотником, хоть кем угодно. Уже без лишних раздумий Вадим кивнул. Возможно, было что-то еще. Может быть, в глубинах души жила надежда на нечто лучшее, срабатывал инстинкт самосохранения и цеплялся за любую мелочь, лишь бы не совершить нечто, противоестественное закону жизни.
На этом заканчивается ознакомительный фрагмент, но не история Вадима и Илеоры. Продолжение можно прочитать на Литресе по ссылке