Сегодня, в пятницу 24 сентября, в Госфилармонии в Алматы был второй день премьеры Симфонии группы авторов "Mission to Mars" (Миссия на Марс). Во втором отделении этого концерта прозвучали произведения Карла Дженкинса на казахские темы. Хэдлайнером концерта выступил наш знаменитый земляк, наверное, самый признанный скрипач из Казахстана, давно проживающий на туманном Альбионе - Марат Бисенгалиев.
Для тех, кто не в курсе - эта ожидаемая и рекламируемая премьера (мировая, на минуточку) была достаточно широко освещена как в СМИ, так и в соцсетях по многим причинам. Поводом для создания симфонии явился запуск первого (как заявила ведущий концерта) спутника на Марс (на самом деле - первого арабского спутника, в котором арабское, как я понимаю - финансирование, японский космодром и американский спутник, подробнее читайте здесь). Хороший пиар благих начинаний - посредством классической музыки прославить ренессанс науки арабского мира.
Музыку симфонии (4 части) создал интернациональный коллектив авторов - Колтон Лестер (США-Великобритания), Хана Бухрис (Тунис), Ибрагим Аль Джунаиби (ОАЭ) и Кайзад Патель (Индия). Ни про кого из авторов, кроме индийского композитора в интернете сведений найти не удалось.
Итак, мы в зале. Концерт задержан на 25 минут, на наши требовательные аплодисменты одна из соседок сказала - "ну Бисенгалиев же звезда, для него это нормально - задерживать", на что другая ответила - "ну не настолько звезда".
Впрочем, концерт начинается. Через 20 минут стало ясно, почему задержали начало - потому что первое отделение в 20 минут - это слишком мало. "Симфония", все ее 4 части, звучали 20 минут. Ну, 22, с паузами на аплодисменты меду частями (sic!).
На сцене оркестр, в ложах, ближайших к сцене - духовые, на крыльях балкона ближе к сцене - хор: мужчины слева, женщины справа. Такова диспозиция этого шоу.
С самого начала исполнения становится ясно что весь оркестр подзвучен микрофонами. Думается, это один из элементов творческого замысла, однако для классического исполнения и такого маленького зала это, конечно, не айс, тут комментарии излишни. Мы сразу переходим в разряд концерта ко дню города на площади, с соответствующим репертуаром.
Первая часть - фанфары, торжественное вступление (ну, я подумал, что это вступление, но этим все и ограничилось). Очень плотная и вязкая музыкальная ткань, рисующая грандиозные космические картины. Густое звучание тутти оркестра и хора, много форте. Музыкальной мысли, оформленной в виде мелодии или темы, или главной и побочной партии сонатного аллегро - не обнаружено. Откровенно прямые цитаты фрагментов из Густава Холста (цикл "Планеты"), Говарда Шора (особенно сцен из Огненной щели на Ородруине из "Властелина колец") и конечно Джон Уильямс - сцены из "Мести ситхов" на огненной планете Мустафар. Очевидно очень голливудская "космически"-грандиозная музыка - только без гениальных мелодий всех вышеперечисленных композиторов.
Однозначно, я ожидал чего-то подобного, однако я недооценил пафосность и вторичность авторов.
Вой меди, хор с колоколами - голливуд в среднебюджетном варианте. Нет, музыка, как любая (наверное) музыка - прекрасна. Грандиозные картины космоса (или апокалипсиса, или акта творения, или...ой хватит), конечно, завораживают слушателя, потрясают его, очень все красиво, и самое главное - понятно. Все в тональной системе (в 21 году в 21 веке). Ни одной ярко выраженной главной темы - попросту говоря - мелодии. Спросил несколько человек по выходе - напойте что-нибудь. Что угодно. Что запомнилось. Просто навойте, насвистите, набурчите. Ясно, что столкнулся с непониманием. Словом - идеи нет, есть настроение, впечатление (но не как у импрессионистов:), общий звуковой массив.
Вторая часть. Меняются тембры, солируют вокал, сабызгы (казахская продольная флейта), кобыз. Вокал с джазовыми интонациями, но это не эклектика и полистилистика, а просто так написано - бойко. Музыкальный язык чуть более современный, но не настолько, чтобы сильно отличиться от первой части. Вообще, контраста (ожидаемого в формате заявленной симфоничности) между первыми двумя частями нет абсолютно. Становится ясно, что каждый из авторов частей пытается превзойти другого во внешней "космичности", как школьные сочинения на тему Болконского и дуба - кто дубовее и балконскее.
Третья часть. Ну вот она, прямая цитата из планеты Мустафар Уильямса, сразу, без камуфляжа.
Четвертая часть. Тут наверное должны были быть некие выводы, подведение итогов, катарсис ну и все такое симфоническое. Но, к сожалению, не получилось. Все закончилось как то неожиданно, форте-фортиссимо и пиано, и бессмысленно.
Конечно, никакая это не симфония - ни по форме, ни по идеям, ни по структуре, ни по масштабу. Просто четырые "космо"-пьесы четырех разных, и откровенно слабых композиторов, скорее ремесленников, отработавших арабский гонорар.
Идея произведения как в философском, так и в музыкально-мелодическом понимании отсутствует. Стержень симфонизма - конфликт, его преодоление и катарсис - отсутствуют. Мы двадцать минут слушали просто плохую музыку к плохому космическому фильму. Сама по себе она была красивой, впечатляющей, грандиозной и где-то лирической и щемящей, но пустой, бессмысленной и скучной. Музыка для людей без воображения. Как будто в "Магнум" за продуктами сходил.
Об исполнении: оркестр и хор на высоте. Звучание капеллы на редкость гладкое, отличная динамика, уровень несомненно обновляется, если не в технической подвижности (не было случая оценить), то в колорите, нюансировке и цельности звука. Очень богатое звучание. То же можно сказать и об оркестре под управлением Бисенгалиева, хотя в большей степени я отношу это к профессионализму оркестра, чем к дирижерским качествам Марата Саметовича.
Солирующий сабызгы (Серик Нурмолдаев) - отдельная удача вечера. Мы нечасто слышим этот народный инструмент с очень характерным хрипло-сдержанным звучанием, краской дельт степных рек и тугайных зарослей, с колоритом тростника; это несомненно голос древности. Удача исполнителя в очень точной нюансировке, техника и характер звучания безупречны, уместны, тонко прочувствованы.
О вокале (Меруерт Мусрали) сказать ничего не могу, поскольку пение в микрофон с техническими спецэффектами - это не вокал. У нас о таком говорили - "спевают".
Второе отделение было посвящено произведениям Карла Дженкинса. Прозвучали пьесы из сюит на популярные темы казахских народных исполнителей. Не вижу смысла описывать каждую пьесу в отдельности - список их вы можете увидеть в афише, погуглив.
Безусловно, заслуга Дженкинса в популяризации казахской культуры - несомненна. Большая удача, что популярный композитор обращается к нашему материалу, работает с ним и выносит его на мировую сцену.
Дженкинс, выйдя из лона популярной музыки, в частности разных направлений рока 70-х - 80-х, уйдя в область псевдоклассики с множеством латинских названий своих произведений, остался глубоко вторичным, давнее убеждение в чем я подтвердил сегодня. Автор знаменитого Palladio (прекрасная вещь в своем роде, конечно) в своем неповторимом стиле работает и с народным нашим материалом.
Неспособный выйти из тональной системы, основным методом развития в переосмыслении народных мелодий он оставляет прямую цитатность (метод национальных школ России, Чехии и Норвегии в 19 веке и казахстанской школы в период становления) и бесконечную репризность (повторение). Да, повторение тоже способ развития, но камооон, в наше то время в тональной музыке...
В "Айтым салем..." из Абая на минуточку музыкальный язык показался более современным, чем в "бригадной" симфонии, но - на минуточку. Вообще, это новое европейское прочтение классики довольно интересное, тем более для неискушенного слушателя. Свежо, но не ново. Бурдонный бас, драматургия на уровне конфликта соло скрипки (Бисенгалиев), с более напряженным языком и хора, с языком более архаичным, песенным, цельным. Скрипка больше варьирует, хор больше цитирует.
"БИ" из Тлепа - подвижная пьеса с хлопками хора, звучание хора и гармонизация очень сближает музыку с африканским народным хоровым пением (эдакий "Король-лев"), колорит интересный и свежий, прямо кенийское звучание.
"Air" из сюиты "Алем" - дуэт скрипки и сабызги, также очень интересная тембровая находка, необычное звучание.
"Шерпек" Шакарима - остроумные находки с пиццикато струнной группы и скрипки соло. При этом солируют шанкобыз (казахский варган) и горловое пение.
Кстати, все солисты-инструменталисты выступили на очень высоком уровне. Я не могу найти имен кобызиста и домбриста (он же горловое пение, или я ошибаюсь, не смог разглядеть?), но вместе с сабызгы они на самом деле украсили сегодняшний концерт. Превосходные музыканты, мультиинструменталисты, тонкая музыкальность, отличные исполнения, без преувеличения - гордость и украшение сцены.
Вообще широкое использование композитором таких (скажем честно) не совсем обычных тембров, как шанкобыз и горловое пение (почти в каждой пьесе), на мой взгляд доходит до злоупотребления. Да, эти звучания бытовали в казахском национальном обиходе, но в данном контексте они приобретают характер каких-то тюркских стигматов, неких маяков узнавания для среднестатистического европейского слушателя. То, что профессор Саида Елеманова называла "самоварно-сарофанный стиль". Перебор, по-моему.
Бесконечное пение и исполнение в микрофон создало ощущение какой-то фонограммности, пластмассовости звучания. Горловое пение - оно было в записи или в живую - я так и не понял. Убежден, что микрофоны и странная рассдка из первого отделения (ну, стулья-то сложно переставить в антракте) во втором отделии были совершенно излишними, как и избыточный попсовый свет. Просто академическое исполнение со сцены много бы выиграло в звучании и аутентичности. Избыточность в шоу убила то немногое искусство, которое было в музыке Дженкинса и уж тем более в замечательных первоисточниках Абая, Тлепа, Шакарима.
Было ли то, что мы услышали - классической музыкой и вообще искусством в широком понимании?
Да, эта музыка была привлекательна, даже красива, интересна кому-то (зал, как всегда, аплодировал стоя, но я не в претензии к неприхотливой алматинской публике).
Давайте разберемся. Первое: предметы, описываемые этой музыкой - легко узнаваемы, и потому используемые средства - очень понятны, общеприняты. Во-вторых, эта музыка не рождает новые смыслы, контексты, дискурсы. Она не трансформирует наше сознание и не обогащает наши ассоциации, она лишь напоминает нам о неких аспектах реальности, но не дополняет их. В-третьих, эта музыка описывает хорошо нам знакомые ситуации, положительные и сентиментальные, вызывает стандартные эмоции и рождает, соответственно, стандартную реакцию на них. Отсутствует конфликт и вообще какая-либо тревога, негатив, столкновение.
Все это , несомненно, имеет очень большую МАССОВУЮ привлекательность. Таким образом, мы подходим к определению услышанного: музыка привлекает нас как объект и как объект, который она описывает, хотя настоящее искусство должно привлекать нас в первую очередь эстетическими достоинствами.
У всего этого есть определенный термин - китч.
Именно поэтому такая музыка находит отклик в сердцах массового слушателя, тем более когда они собрались в одном месте. Именно эти различия позволяют относить к истинному искусству Deep Purple и не относить Даню Милохина. Задача искусства ( и тем более его деятелей) - поднимать слушателя до своего уровня, а не опускаться до уровня слушателя. При этом настоящее искусство часто рискует быть не понятым, побитым камнями, быть нонконформистичным, снобистским, если угодно. Писать так, как пишут авторы прослушанных произведений - это откровенный китч со столетним опозданием, просто гвозди в гроб Нововенской школы.
"То, что для всех - это не искусство", говорил Шёнберг.
Да, вы можете возразить, что "людям нравится", " у всех разные вкусы", "кто-то любит арбуз, а кто-то свиной хрящик", и вообще я сноб и придираюсь. Да, всё так. Но свои 5 тысяч тенге сегодня в зале Государственнейшей филармонии я потратил зря, хотя я примерно знал, на что иду. Большинство слушателей не знали, получили массу удовольствия и не вынесли ничего из зала, кроме капельки адреналина, который впрыснулся в кровь, когда ревел оркестр и хор, орган и микрофоны. Но адреналин растворяется, а жизнь - коротка, и искусство вечно, случай шаток, опыт - обманчив, и суждение - затруднительно.
У многих возникает вопрос после концерта: такой большой музыкант, как Бисенгалиев - неужели он не слышит, что он играет? Такой замечательный звук, такой огромный музыкантский дар. Мягкость, сила и виртуозность, точность и хороший вкус в интонировании. Как бы здорово было его услышать в произведении, достойном его искусства - концерте Сибелиуса или Элгара! Но пока удовлетворимся тем официозом, который мы получили сегодня. Блин, ну для кого это было?
Ребята, давайте разбираться в музыке немного глубже. Мы же все интуитивно чувствуем, что это - не то? Пойдемте лучше на концерт Вивальди, там, уверен, будет здорово. Вот попса, которая никогда не станет китчем, согреет в любое время и будет с нами в горе и радости.
Слушайте хорошую музыку, и увидимся в концертном зале!