Удивительная штука – поезд. Каждый раз можно говорить – таких соседей у меня ещё не было.
И да. Когда купе наполнилось тончайшим писком, взывающим о помощи, я поняла: таких – точно ещё не было.
Я уже успела расположиться на своей нижней полке (вот уж и правда, – «полка», а не спальное место), расставила, разложила, развесила всё, что мне пригодится в ближайшие сутки пути, когда появился мой попутчик.
Точнее – сразу два на одно место.
Опустив на пол перепуганное пищащее белое чудо с торчащим во все стороны, словно наэлектризованным, пухом, его хозяин повел себя сразу, как… как хозяин.
– Смотри и запоминай. Здесь – спать! Здесь – жр@ть! Здесь – ср@ть!
Выставив под своей полкой разные коробки и чашки, он, словно со знанием дела, тыкал в них носом котёнка раз по десять. И повторял эту скороговорку.
Хм... Легкое сомнение закралось сразу. А умеют ли они общаться? И понимают ли друг друга?
Естественно, личный интерес – в первую очередью. Ведь мне с ними целые сутки в одном купе надо будет как-то выживать.
– Сколько вам ехать? Как давно вы вместе? Ты знаешь, что с ним делать? – не постеснялась обратиться на «ты» к прыщавому пацану лет 14-15 на вид.
По логике, случайностью их совместное путешествие быть не может. Не на вокзале ведь животное подобрали. Котёнок должен быть официально признанным в человеческом мире, и прививки иметь, и какой-то документ. Иначе в поезд бы не пустили.
– А… – отмахнулся парень. – Позавчера подарили в гостях. Вроде какой-то бракованный родился, неполучившийся. Не продадут. Вот и отдали. Помогли документы сделать для дороги. Инструкцию на словах выдали. Сказали – ерунда. Главное – кормить не забывать. А ехать – всего четыре дня с пересадками.
Ма-моч-ки…
«Инструкция на словах» – это чудесно. Только вряд ли в ней был пакет с сухим кормом для взрослых кошек, который котёнок не только не разгрызёт, но и не переварит.
Ребёнка только вчера отняли от мамки. Он не умеет ещё даже воду из блюдца лакать – давится, захлёбывается, чихает.
– Ничё! Научится! Есть захочет – научится! – опять отмахнулся «хозяин».
Ну, наверное, в этом была доля правды. Только первая пара часов дороги эту правду не подтверждала. Малыш плакал без остановки. Тыкался носом во все уголки закрытого купе, искал то, что может его успокоить.
Но страшный и непонятный новый мир был холоден и безразличен к нему. А у нового хозяина лопалось терпение. Его дрессура переходила уже на крик:
– Заткнись! Хочешь пить – иди пей. Только не ори! Не мешай!
Вскоре терпение лопнуло у меня. Я сгребла пушистика в свою охапку и попыталась напоить из импровизированной соски-пипетки. А после – накормить тщательно размятыми кубиками влажного корма, который купила на ближайшей же станции.
И – ура! Обед удался. Довольно урчащий он так и уснул у меня на руках. Хозяин не возражал.
Но стоило нам решить одну маленькую проблему, как в его жизнь ворвалась другая. Большая, пышнозадая, едва втиснутая в фирменную одежду, громкоговорящая, с жирными сосульками волос и ярко-оранжевыми губами.
– Это кто тут у нас такой хорошенький? Кто всему вагону отдыхать не даёт? – сиплым прокуренным голосом просюсюкала спящему комочку заглянувшая в купе проводница.
И, не дождавшись ответа, подхватила его на руки.
Даже я не успела сообразить, что случилось, а малыш – тем более. Он проснулся в воздухе, делая сальто!
Сильные руки уверенно его поймали и начали «гладить».
Было ощущение, что чудовище в форме проводницы проверяет малыша на качество сборки: гибкий ли скелетик, хорошо ли держится шкурка, надёжно ли прикреплены лапки и ушки.
– Вы с ума сошли? – прыгая вокруг неё, я пыталась отобрать орущего котёнка.
– Ой! Да что ему будет? Кошки ведь любят, чтобы с ними игрались! Они для этого и нужны!
Ндааа... Корявая какая-то картина мира в голове у тётеньки.
– Ничего, малыш. Вот вырастешь, станешь тигром, поедешь обратно на этом поезде и наиграешься вдоволь с этой дур..чкой. Она тоже для этого и нужна! – шептала я трясущемуся пушистику, крепко прижимая к себе, когда удалось вырвать его из рук вагоновожатой.
Ярко-оранжевые губки обидно поджались. И их владетельница, с опаской на меня поглядывая, удалилась наконец из нашего купе.
А котёнок на ближайшие несколько часов променял весь мир на мой полосатый матрас. Никуда с него больше не уходил. До самой моей станции.
Прощаясь, с комом в горле, я взяла «честное слово» с прыщавого пацана, что он довезёт малыша живым. И, если не сможет с ним ужиться – отдаст в хорошие руки.
Очень хотелось верить в его слово...
О, человеки, принимающие спонтанное решение завести домашнее животное. Для чего вы это делаете?
Это даже не горшочное растение, за которым и то следить надо.
- Выживет – хорошо!
- Зацветёт – чудесно! Значит, я – великий цветовод,
- А засохнет – не судьба мне домашней оранжереей владеть. Не моё это.
Это что? Традиция, мода, стадное чувство? У всех есть живность, а мне что – слабо? И мне нннаадА!
Или эксперимент? Тест для проверки своих возможностей? Смогу ли я о ком-то позаботиться? Дано мне или нет?
Или это – живая игрушка? Или подопытный кролик? Захотел – погладил, захотел – попинал, захотел – поломал… Всё зависит от настроения. А надоело нянькаться – выбросил (усыпил).
Может, правильно было бы всем, кто задумывается о четвероногом друге, сдавать какой-то экзамен?
На понимание того, с кем придётся жить несколько лет:
- что это за создание,
- каким может быть его характер,
- как ухаживать, чем кормить,
- с какими сложностями придется столкнутся и т.д.
Чтобы это был выбор! Осознанное решение, а не случайные отношения.
Чтобы человек брал на себя ответственность за чужую жизнь. И клятву давал, как при многим известной процедуре: «и в горе, и в радости…»
Хотя... Что это я, размечталась. Сейчас и браки-то на эмоциях заключают. И семьи создают случайно и не всегда осознано.
Печально как-то. Но надежда и вера в «человека разумного» во мне ещё теплится.