Есть острый крючок, за который мы цепляемся, обдирая кожу до крови.
Даже самые взрослые. Даже самые умные.
Называется этот крючок “настоящая любовь”.
Нам кажется, что настоящая любовь - как бог или универсальный смысл - существует эдаким прекрасным эталоном. Её можно пробудить в любом человеке, кажется нам, если мы - те самые. Если мы достаточно хороши, красивы, мудры и сексуальны.
И тогда она будет долготерпеть и милосердствовать; она исцелит хронического алкоголика, подарит эмпатию нарциссу, наделит теплом шизоида.
Нам кажется, что к ней, настоящей любви, способен каждый - просто к двери, отделяющей от неё, надо подобрать подходящий ключик.
Как в сказке. Как в передаче Поле чудес, где ты можешь попробовать открыть автомобиль. Ключ подошёл - машина твоя.
И мы ищем эти ключи, мы бьёмся за них у коучей, косметологов, на курсах раскрытия женственности. Ведь ставки слишком высоки, чтобы за них не биться. Будет настоящая любовь - будет и всё остальное.
Беда лишь в том, что настоящая любовь - теоретический конструкт. Это призрак, который, говорят, бродит, по Европе, а его никто не видал.
Сколько на свете людей, столько и любовей.
Невротичных, пограничных и психотических. Инфантильных и собственнических, дёрганных и выхолощенных. Мы любим как умеем, ровно на той самой планочке, до которой успели дорасти. И даже миллионы ключей не отомкнут во нас той любви, на которую мы в принципе не способны.
Сколько же раз мне доводилось слышать извечный вопрос брошенных женщин - он что, значит, так меня и не любил? Значит, всё было враньём?
Нет, милые, не было. Любил как умел. Криво, косо, ненадёжно, но вот такой была его любовь. Не настоящая. Не эталонная - увы.
И я понимаю, откуда эта боль. Из детства, да. Из того мира, в которым мы верили в родительское совершенство, и единственной понятной нам причиной, по которой мы так и его не увидали - была та, что мы мало постарались.
Если бы мы были теми самыми детьми, нас был любили до потери пульса. И берегли. И никогда бы при нас не ссорились.
Мы выросли, но продолжаем истово верить в силу старания. Это так печально, что в груди что-то сжимается в комок.
Правда, и наша любовь не для Палаты мер и весов. Тоже ведь люди, тоже кривоваты. Лепим из того, что есть, то порхая бабочкой, то ползая на пузе. Даже если за плечами сорок с лишним годков и три высших образования.