«В мировую историю можно войти, совершив великое открытие, написав достойную книгу или музыку, а можно и через блистательное фантазёрство»
Матушка Природа, принимая нас в свои объятия, позаботилась каждому дать хоть какие-то способности. Человек может прожить всю жизнь и не знать про них или, зная об этом, не раскрыть и не использовать свои способности в полную меру. Отдельных избранных, наиболее любимых своих чад, Природа наделила блестящими сверхспособностями, называемыми талантом, который раскрывается или вскоре после рождения, как например у музыканта-композитора Вольфганга Амадея Моцарта или потом, в зрелом, а порой и в преклонном возрасте. Бывает, талант порой так глубоко прячется в человеке, что и вообще в нём не раскрывается. Природа дама серьёзная, но и она склонна пошутить. С этой целью, она избирает среди своих питомцев тех, которые мало чем отличаются от других людей, за исключением склонности к фантазёрству и хвастовству. Но и среди них, для мировой истории, как говорится «на века», она оставляет только избранных.
К такому своему редкостному избранию, Природа отнесла и пятого рождённого из восьми детей в семье кавалериста-подполковника Отто фон Мюнхгаузена из знатного богатого германского нижнесаксонского рода баронов Мюнхгаузенов – Карла Фридриха Иеронима фон Мюнхгаузена. Это случилось в восемнадцатом веке, двадцатого мая 1720 года, почти через шесть веков после того, как фамилия Мюнхгаузен, по результатам военных заслуг одного из членов этого семейства, была занесена в родовую книгу небольшого германского городка под названием Боденвердер. Карл Фридрих Иероним, стал семьсот первым по очерёдности записи в биографической истории данной семьи, прославив нередкостную немецкую фамилию Мюнхгаузен во всём мире на века. При этом надо сказать, что везде и во всех документах, Карл подписывался, как Иероним Мюнхгаузен, оставим и мы, в знак уважения к его выбору в дальнейшем в тексте заметки эти его имя и фамилию.
Фамильный герб рода Мюнхгаузенов.
Забегая вперёд скажу, по возможности, внимательно прочитав в открытых источниках информации всё, что связано с бароном Иеронимом Мюнхгаузеном, осмелился разделить его не сказочную, а реальную жизнь на четыре условные, связанных между собой, составные части, названные мною страницами его жизни. И так, продолжим.
По времени, первая страница жизни Иеронима Мюнхгаузена была не продолжительной. Она, мало насыщенная какими-то событиями, прошла в его родном заштатном германском городке Боденвердере, в котором Иероним тихо и незаметно прожил до своего пятнадцатилетнего возраста.
Городок Боденвердер в наше время.
Хотя он и воспитывался без отца многодетной матерью, после неожиданной и ранней его смерти, когда Иерониму исполнилось всего четыре года, он, как и все равные ему по положению сверстники, с детства бредил мыслями о военной службе, постоянно до самозабвения оттачивал строевые приёмы с оружием и без оного и мечтал о будущей военной карьере. Высокий, стройный, красивый и подтянутый Иероним Мюнхгаузен в пятнадцать лет, без особых хлопот был зачислен пажом в свиту герцога Брауншвейг-Вольфенбюттельского Фердинанда Альбрехта II. Надо сказать, что в те времена паж – молодой дворянин, находившийся в услужении при высокопоставленной особе. Зачисление юношей в пажи считалось для них, как первая ступень к посвящению в дальнейшем в рыцари.
Мальчик-паж (современная реконструкция одежды пажа тех лет).
В семнадцать лет перед юным Иеронимом открылась новая страница его жизни, на сей раз блестящая и многообещающая, которую обозначу, как вторая.
В тот, 1737 год, сын Фердинанда Альбрехта II, у которого в пажах состоял Иероним Мюнхгаузен – герцог Антон Ульрих, был объявлен, а вернее сказать назначен, женихом принцессы Елизаветы Катарины Кристины Мекленбург-Шверинской – дочери герцога Карла Леопольда Мекленбург-Шверинского и царевны Екатерины Иоанновны, которая была в свою очередь, дочерью русского царя Ивана V, жившего с 1666 по 1696 и ставшего царём России в 1682 году после смерти его отца – царя Алексея I. Принцесса была в силу этого ещё и племянницей правящей тогда русской императрицы Анны Иоанновны. Невеста, хотя и проживала в Германии в городе Росток и состояла в католической вере, но, как одна из претенденток на российский престол, в пятнадцать лет перешла в христианскую веру и стала именоваться Анной Леопольдовной. Двадцатипятилетнему жениху Антону Ульриху нельзя было отказываться от столь лестного и выгодного предложения, а фактически, сделки. Он так же, как и его невеста, смиренно перешёл в православную веру, после чего, состоялись венчание, таинство брака и переезд Антона Ульриха в непонятную и далёкую для него Россию, где по рассказам очевидцев, летом по улицам городов и сёл бродят огромные бурые медведи, а зимой снегом дома заносит выше печных труб.
Анна Леопольдовна (годы жизни 1718-1746) и Антон Ульрих (годы жизни 1714-1774).
Отправившись в Россию, Антон Ульрих, так и не принявший в православии славянское имя и фамилию, взял с собой в ту далёкую страну своих наиболее преданных ему пажей и слуг, но среди них Иероним Мюнхгаузен не числился. Но, как говорится, от судьбы не уйдешь.
Антон Ульрих, приехав в Россию, сразу же поступил на военную службу и отправился на шедшую тогда Русско-турецкую войну. Во время штурма турецкой крепости Очаков, в боях, он потерял нескольких своих пажей и отправил своему родному брату прошение, прислать ему из Германии новых пажей, вместо тех, кто погиб у стен крепости. Среди отобранных и присланных вскоре в Россию пажей, был и паж Иероним Мюнхгаузен.
В России, под непродолжительным командованием Антона Ульриха, Иероним Мюнхгаузен, участвуя в той Русско-турецкой войне в составе Брауншвейгского кирасирского полка, успел прочувствовать вкус к русской военной службе и получить чин корнета. Чин корнета в кавалерии – первый младший офицерский чин, соответствовал по нашим дням, чину лейтенанта. Кирасиры, в отличие от легких кавалеристов, прикрывавших грудь металлическими латами, считались тяжёлыми кавалеристами, по одеянию и вооружению чем-то напоминающих конных рыцарей. Продолжая служить в этом же полку, Иероним Мюнхгаузен быстро становится поручиком, опередив нескольких претендентов в полку на получение такого чина. Затем в том же полку, который после окончания Русско-турецкой войны перебазировали под Ригу, Иеронима Мюнхгаузена назначили командиром первой элитной парадной роты.
Единственное подлинное изображение Иеронима Мюнхгаузена в форме офицера Брауншвейгского кирасирского полка на портрете 1752 года (надо сказать, что все остальные его изображения в любом виде – чистейший вымысел их авторов).
Перипетии жизни Иеронима Мюнхгаузена в России, как показало потом время, пошли ему только на пользу. А вот судьба Анны Леопольдовны и Антона Ульриха в России, сложилась неудачно, а, точнее сказать, трагично. Через три года после их переезда в Россию, скоропостижно ушла в иной мир императрица Анна Иоанновна и Анна Леопольдовна, волей судьбы, стала после её кончины правительницей-регентшей при рождённом ею двумя месяцами ранее до этого события в браке с Антоном Ульрихом сыне Иоанне, ставшим после смерти Анны Иоанновны младенцем-императором России Иоанном VI.
А через год, после начала регентства Анны Леопольдовны над младенцем-императором Иоанном VI, в России произошёл очередной дворцовый переворот. На российский престол, как известно, взошла дочь Петра I Елизавета Романова.
Российская императрица Елизавета Романова (годы жизни 1709-1762).
Анна Леопольдовна и Антон Ульрих, сразу же после переворота, были лишены всех дворцовых привилегий и высланы из столицы. Антона Ульриха, разжалованного из Генералиссимусов в рядовые, отправили в поселение Холмогоры Архангельской губернии, где впоследствии он и закончил своё земное существование. Анну Леопольдовну, вместе с сыном Иоанном, в начале содержали под стражей в рижской крепости Дюнамюнде, а затем, от греха подальше, чтобы ни у кого из оставшихся в Санкт-Петербурге её тайных покровителей и сторонников не возникло желания вернуть на трон её сына, скрытно отвезли в глубинку России, в городок-крепость Ранненбурге, ныне это город Чаплыгин Липецкой области. Только через пять лет Анну Леопольдовну наконец-то всё же отправили к мужу в Холмогоры, но разъединили с сыном Иоанном, которого стали содержать в одиночестве в отдельной избе под усиленной охраной в тех же Холмогорах, а в дальнейшем, шестнадцатилетнего Иоанна перевезли в Шлиссельбургскую крепость, где он находился в полной изоляции от всех ещё восемь лет до своей таинственной смерти, случившейся вскоре после очередного дворцового переворота в России в начале правления уже императрицы Екатерины II.
Анна Леопольдовна, через год пребывания в Холмогорах, скончалась от родовой горячки. Надо отдать должное русской православной церкви. После смерти Анны Леопольдовны в Холмогорах, её прах доставили в Санкт-Петербург и торжественно погребли в Благовещенской церкви Александро-Невской Лавры. Где упокоился прах её мужа в Холмогорах, после его ухода из жизни, неизвестно никому до сих пор.
Дворцовые перевороты бывают разными и с различными, порой непредсказуемыми, последствиями. После своего воцарения, Елизавета никого из окружения Анны Леопольдовны и Антона Ульриха не тронула. Всех пожелавших остаться в России и не захотевших уехать из неё, оставили на русской службе, сохранили им прежние звания, но при этом назначили их уже на иные должности.
Среди тех, кто остался в России, был и наш герой – Иероним Мюнхгаузен.
При императрице Елизавете, образцовый и верный российской присяге Иероним Мюнхгаузен получает и первое звание старшего офицера – ротмистр.
Карьера его складывалась успешно. Так, в 1744 году, высокий, стройный красавец барон Иероним Мюнхгаузен был назначен начальником почётного караула для встречи в Риге шестнадцатилетней принцессы Софии Августы Фредерик Ангальт-Цербстской – невестки семнадцатилетнего русского цесаревича Петра Фёдоровича, как вы догадываетесь, будущей российской императрицы Екатерины II, которая, к слову сказать, была ещё и троюродной сестрой своего жениха.
При той встрече, ротмистра Иеронима Мюнхгаузена приметили мать принцессы и сама принцесса Софья. На горизонте перед Иеронимом Мюнхгаузеном вырисовываются признаки блестящей будущей карьеры при царском дворе. Но во всё это, как говорится, вмешивается судьба и Мать Природа. История умалчивает о всех подробностях жизни Иеронима Мюнхгаузена, но известно, что, проходя службу в тех местах, Иероним присмотрел в окрестном с Ригой городке Дерпте свою невесту – дворянку Якобину фон Дунтен, которая вскоре и стала его первой женой.
Якобина фон Дунтен (годы жизни 1726-1790).
Молодость взяла своё, военная служба стала отходить на задний план. А тут ещё подоспел после смерти матери Иеронима необходимый по тем временам раздел семейного имущества. Иероним взял годовой отпуск «для исправления крайних и необходимых нужд», а на самом деле – для разделения с родными братьями родовых семейных владений. При этом разделе Иерониму достался старый отцовский родовой дом-замок, с небольшим земельным участком в том самом городке Боденвердере, в котором он когда-то родился, вырос и из которого тринадцать лет назад уехал на службу в неизвестную для него Россию.
Что двигало делавшего в русской армии военную карьеру, обещающую стать успешной, неизвестно, но в Россию Иероним Мюнхгаузен, после раздела семейных владений, не возвратился.
С этого времени началась и третья страница жизни Иеронима Мюнхгаузена. Он ещё дважды продлевал свой «годовой» отпуск, после чего подал императрице Елизавете прошение об отставке с просьбой – присвоить ему за беспорочную службу при этом, очередное воинское звание. В ответ Иероним Мюнхгаузен получает предложение военного ведомства приехать в Россию и решить все возникавшие вопросы, связанные с прошением об отставке, как говорится на месте. Такое предложение Иероним Мюнхгаузен проигнорировал, и больше, никаких обращений об отставке не писал. Через какое-то время он получил из того же военного ведомства уведомление об отчислении его с российской военной службы без права на пенсионное обеспечение, как самовольно её оставивший. Ещё несколько раз Иероним Мюнхгаузен безуспешно обращался в российское военное ведомство, в том числе используя и ходатайства своих влиятельных родственников, но никакого ответа так и не получил. Всё же, при всём этом, военная служба в России оставила у Иеронима Мюнхгаузена только тёплые чувства и воспоминания. До конца своей жизни Иероним Мюнхгаузен на всех своих деловых и неделовых бумагах подписывался так: «Ротмистр русской армии Иероним Мюнхгаузен». Такая верность прежней военной службе России, пригодилось ему в период оккупации французам его родного городка в Семилетнюю войну, начатой Англией против Франции в мае 1756 года. Звание офицера союзной Франции российской армии, избавило Иеронима Мюнхгаузена от постоя в его усадьбе французских солдат и других тягот, сопряжённых с военным положением.
Что касается Семилетней войны, то напомню, целью Англии в ней была оккупация германских земель находящихся под английским протекторатом, чтобы упредить их переход под французское управление. В войну были втянуты Россия, Австрия, Испания, Польша, Швеция, Пруссия, Саксония. Война в 1763 году закончилась перемирием и очередным разделом европейских, в том числе и немецких земель. Россия в этой войне, ничего из своих территорий не потеряла, но и не приобрела новых земель, как говорили российские современники той войны, она в ней «потешилась», ещё раз показав Европе свою военную мощь и усилив в ней свое влияние.
После возвращения в Германию и до глубокой уважаемой старости, Иероним Мюнхгаузен постоянно прожил в своём родовом доме-замке в том же заштатном городишке Боденвердере. Да и сегодня, современный Боденвердер, так и продолжает оставаться небольшим городком, в котором проживает порядка шести тысяч человек. А теперь представьте себе, что представлял собой родной городок Иеронима Мюнхгаузена почти два с половиной века назад.
Боденвердер и родовой дом-замок барона Иеронима Мюнхгаузена в наше время.
Так Иероним Мюнхгаузен и прожил бы в Боденвердере до конца своей жизни никем незамеченный, как и многие другие его ровесники и соотечественники, проводя свой немудрёный досуг на охоте, в недальних поездках по близким родственникам или сидя дома за чтением книг у огня домашнего камина, а порой по вечерам, в холодное время года, заходя в таверну выпить одну другую кружку добротного тёмного или светлого немецкого пива и, при таком образе жизни, никогда бы не вошёл в анналы мировой истории, если бы не опять в его жизнь и судьбу не вмешалась сама Матушка Природа.
Она, как будто, ждала своего часа, чтобы раскрыть в этом неприметном саксонце во всю ширь его талант рассказчика и фантазёра. В тавернах, как известно, каждый из их посетителей за кружкой пива, перебивая друг друга рассказывал, как ему казалось, невероятные истории, приключившиеся с ними в жизни. Чем мог удивить в таких компаниях Иероним Мюнхгаузен? Конечно же, своими рассказами о жизни и военной службе в России, о которой мало кто в Боденвердере слышал.
В этом-то неприметном германском городке и раскрылся во всей своей необычности талант Иеронима Мюнхгаузена, как рассказчика-фантазёра. Так началась условная третья страница его жизни, наполненная напридуманными им фантастическими историями, каждая последующая из которых, была не менее интересная и увлекательная, чем предыдущая.
В Иерониме Мюнхгаузене, может быть даже неожиданно для него самого, проснулся талант лукавого и искреннего собеседника, с неподдельным юмором преподносящего свои короткие фантастические рассказы благодатной аудитории слушателей. И видя, что его рассказы воспринимаются с нескрываемым интересом и ожиданием их продолжения, Иеронима Мюнхгаузена, как говорится в народе, «понесло».
Все его юморные рассказы или шванки, как говорят немцы, за исключением некоторых, в основном были связаны с его жизнью и военной службой в России, ставшей для Иеронима Мюнхгаузена к тому времени хотя уже и далёкой, но родной.
Чего только не было в тех шванках!
Так, Иероним Мюнхгаузен с серьёзным лицом рассказывал своим слушателям за кружкой пива, как он в России вытаскивал из болота за волосы и себя и своего коня, как торжественно въезжал в столицу России Санкт-Петербург на сером волке, запряжённом в сани. В тех шванках был и конь, который в сражении под Очаковым никак не мог напиться, так как был пушечным ядром разрезан пополам и конь, который в зимний вечер, привязанный к торчащей из снега палки, утром, после того как снег растаял, оказался висящим на колокольне. В его шванках были сбесившиеся шубы, вишнёвое дерево, выросшее на голове у оленя из попавшей в неё при выстреле в оленя вишневой косточкой. Поведал Иероним Мюнхгаузен своим слушателям и о том, как оказался в турецком плену, в котором он пас султанских пчёл на лугу и спасал их от медведей при помощи маленького серебряного топорика, о своём полёт в сторону турецкой крепости на ядре из русской пушки и возвращение назад после стремительной пересадки на ядро, летящего из турецкой пушки в обратную сторону, о его подарке русской императрице тысячи шкур белых медведей, за что последняя, была готова отдать ему – барону Иерониму Мюнхгаузену, своё сердце и руку.
Обычно свои рассказы Иероним Мюнхгаузен начинал в вечернее время, после ужина, не спеша закурив пенковую трубку с коротким мундштуком и поставив перед собой дымящийся стакан пунша. Но в ходе рассказов своих очередных фантастических историй, Иероним Мюнхгаузен постепенно распалялся, начинал отчаянно жестикулировать руками и всё больше возбуждаясь от собственных шванок, краснел лицом и начинал крутить на голове свой паричок. На эти бесплатные спектакли-представления, приходили не только жители Боденвердера, но и приезжали слушатели со всех окрестных мест.
Людская молва быстро разнесла весть о необычном рассказчике-фантазёре из Боденвердера по всей Германии. Узнали о нём и в соседних с Германией странах. Слава Иеронима Мюнхгаузена стремительно росла, но он, был чужд ей. Ни один из своих рассказов он так лично и не записал, за него это делали его слушатели, порой искажая услышанное и добавляя что-то от себя. Иерониму Мюнхгаузену нравился сам процесс происходивший в таверне при его рассказах, его забавляли смех и восторги слушателей, порой, ещё больше распаляясь, он добавлял в прежние шванки новые эпизоды, придумывая и сочиняя их, как говорится, «на ходу».
Иероним Мюнхгаузен не ограничивался себя рассказами эпизодов только из своей жизни в России. Он живо откликался и на все события в соседних странах и даже в мире. В его фантастических рассказах говорилось даже об якобы участии Иеронима Мюнхгаузена в революционных событиях во Франции, спасении им от смертельной опасности королевской четы Людовика XVI и Марии-Антуанетты. А его слушатели, при пересказах этих шванок, в угоду времени, добавляли такие подробности, что случись они на самом деле, изменялся бы весь ход мировой истории.
Иногда Иероним Мюнхгаузен рассказывал, как иногда ночью, он тайно добирался до Америки, где в это время был день, чтобы посмотреть на то, что же там творится. Однажды он рассказал слушателям, что во время одного из таких путешествий, попал в плен к индейцам. Те сняли с него скальп, привязали к дереву и хотели дерево поджечь, но сноровка и сообразительность в очередной раз помогли ему выбраться даже из такой ситуации. Иероним Мюнхгаузен обманом отвязался от дерева, сбежал из плена, нашёл свой выброшенный индейцами скальп, прилепил его на голову, который мгновенно к ней прирос и, живым и невредимым, вернулся на родину. При этом, Иероним Мюнхгаузен сдёргивал парик со своей лысой головы, на которой остались шрамы с ещё с поры военной службы в России и всем желающим разрешал их потрогать. Восторгу слушателей не было предела. А когда он во всех подробностях, в том числе и интимных, рассказывал о своих победах в России на любовном фронте, слушатели замирали, боясь пропустить каждое слово Иеронима Мюнхгаузена.
Так Иероним Мюнхгаузен шутил и увлекал своими рассказами до глубокой старости всех, кто его слушал. Но судьба, под конец его жизни, как бы сама подшутила над ним. После потери первой, верной ему жены Якобины, которая так и не осчастливила супруга наследниками, семидесятитрёхлетний Иероним Мюнхгаузен женился на семнадцатилетней девушке Бернардине фон Брун. Весь Боденвердер, все окрестные с ним германские городки, да и все в Германии, кто знал рассказчика-фантазёра, смеялись над этим браком, а некоторые уверенно заявляли, что это его очередная шутка.
Предполагаемые портрет Бернардины фон Брун и гравюра с якобы профилем Иеронима Мюнхгаузена на склоне его лет.
Новая волна смеха поднялась в Боденвердере и в его окрестностях после того, как у Бернардины, через три месяца после свадьбы, значительно округлился животик, как знали все в городке «до последней собаки», от усердий её молодого любовника.
Последующие семейные перипетии и попытки ещё больше постаревшего Иеронима Мюнхгаузена оправдаться перед достопочтимыми горожанами Боденвердера, окончательно сломили его и он тихо, через три года после своей второй женитьбы, отошёл в иной мир, упокоившись в семейном склепе одной из родовых деревушек под Боденвердером.
Памятник Иерониму Мюнхгаузену в его родном городе.
А где же в этой заметке рассказ об обещанной четвёртой странице жизни Иеронима Мюнхгаузена, ну что ещё можно рассказать о нём, если он уже отошёл от нас к праотцам?
Содержание четвёртой страницы жизни Иеронима Мюнхгаузена, будет представлена для прочтения в следующей заметке и, надеюсь, она будет не менее интересной, увлекательной и познавательной, чем три предыдущие! Ждите продолжение заметки про барона Иеронима Мюнхгаузена!
Юрий Сластников. Анапа. Краснодарский край. 24 сентября 2021 года.
Мои заметки выходят еженедельно по пятницам.
Набирайте в поисковых строках каналов Яндекс и Дзен мой псевдоним – Феофан грек собиратель, заходите на мою страницу и читайте все те заметки, которые уже опубликованы!
Обещаю, вас ждёт много интересного!
Подписывайтесь! Ставьте лайки! Подключайте к чтению моих заметок своих близких, знакомых и друзей! Делитесь ими в других социальных сетях, используйте для распространения их другие каналы. Комментируйте! Буду рад ответить на все ваши вопросы!
Продолжение заметок следует!