Экранный образ человека, прорвавшего завесу молчания о жертвах репрессий - это Анти-Солженицын.
В прокате поставленный по выдающемуся рассказу великого русского писателя Александра Солженицына фильм "Иван Денисович" знаменитого отечественного режиссера Глеба Панфилова.
Опубликованный в СССР в 1962 году с личного разрешения Хрущева на волне борьбы со сталинизмом, рассказ никому не известного начинающего писателя с лагерной судьбой буквально взорвал весь мир. И хотя это было далеко не первое яркое изображение лагерной системы, организованной советской властью, именно рассказ Александра Исаевича Солженицына заставил мир приглядеться к творящимся за железным занавесом жестокостям и ужаснуться им. Конечно, разгар Холодной войны создал условия для того, чтобы перестать закрывать глаза на творимые в социалистической стране несправедливости, но прежде всего огромный писательский талант, подаривший людям "Один день Ивана Денисовича" - короткое, но такое глубокое изображение одного лагерного дня обычного советского политического заключенного.
Признанный мастер Глеб Панфилов, пятнадцать лет назад сделавший качественную телеэкранизацию романа Солженицына "В круге первом", счел возможным написать сценарий своего фильма, внеся изменения по сравнению с каноническим сюжетом. И вот фильм начинается с картинки небольшого поселка, взятым в круг ярких огней, сопровождающейся закадровым текстом, поясняющим почему вдруг лагерь выглядит так непохоже на то, что представляли в голове читатели Солженицына. Конечно, закадровый текст здесь очень необходим, ведь в рассказе так много авторских размышлений, собственно и делающим его жемчужиной русской литературы. Вроде бы, бери и переноси лучшее в комментарий к фильму, чтобы сопровождаемые визуальными образами, золотые слова Солженицына вызывали еще больший эффект. Ан нет, ничего подобного про яркие лагерные огни у Солженицына нет и быть не может, а авторам фильма нужно, думается, лишь для оправдания бедноты съемочных декораций, воплотившихся в нескольких избах.
Но самое интересное впереди, когда вдруг выясняется, что придумана военная судьба Ивана Шухова. Сделано этот поперек лаконичному, но точному описанию Солженицына:
А было вот как: в феврале сорок второго года на Северо-Западном
окружили их армию всю, и с самолетов им ничего жрать не бросали, а им самолетов тех не было. Дошли до того, что строгали копыта с лошадей околевших, размачивали ту роговицу в воде и ели. И стрелять было нечем. И так их помалу немцы по лесам ловили и брали. И вот в группе такой одной Шухов в плену побыл пару дней, там же, в лесах, -- и убежали они впятером. И еще по лесам, по болотам покрались -- чудом к своим попали. Только двоих автоматчик свой на месте уложил, третий от ран умер, -- двое их и дошло. Были б умней -- сказали б, что по лесам бродили, и ничего б им. А они открылись: мол, из плена немецкого. Из плена? Мать вашу так! Фашистские агенты! И за решетку. Было б их пять, может сличили показания, поверили б, а двоим никак: сговорились, мол, гады насчет побега.
Вместо этого трагического военного эпизода, коих были тыcячи, у Панфилова Шухов - артиллерист, герой обороны Москвы 1941 года, вступивший в неравный бой с немецкими танками, взятый в плен контуженным и использованный немцами в качестве живого миноискателя, но нашедший путь среди мин божьей помощью, воплощенной в выведшей его дочке, возникшей из ниоткуда.
Ну хорошо, большой талант Глеб Панфилов всем своим глубоким творчеством доказал право выступить соавтором гениального писателя, наверняка заручившись поддержкой вдовы Натальи Дмитриевны Солженицыной, но эти сцены выглядят абсолютно надуманно и пафосно, от чего так далек Солженицын, изображая совершенно рядового крестьянского парня, жерновами судьбы заброшенного в лагерь и пытающегося противостоять им. Этим и поразил весь мир рассказ - выраженной красивейшим литературным языком большого писателя философией выживания человека в страшных условиях, пытающегося спастись, сохранив при этом, сколь возможно в этом ужасе, человеческое достоинство. Этого всемирно признанного текста не хватает для экранизации? Это скучно и не вызывает эмоций у современного зрителя?
Видно поэтому авторы фильма придумывают нелепую историю про семнадцатилетнюю дочку Ивана Шухова, беременную от мужчины гораздо старше себя, описывающую эти жизненные перипетии в письме к отцу, эмоционально озвученном за экраном. Теперь уже вся экранная деятельность героя посвящена тому, чтобы вырваться из лагеря на помощь дочери, благо что, благодаря опять же фантазии создателей, Ивану Денисовичу остается сидеть десять дней. Ничего подобного не описывал Солженицын, ведь в происходящем в начале 1951 года действии произведения, Шухову отбывать срок еще два года ("зиму-лето да зиму-лето"), да и скорее всего, думает, не домой в родную деревню позволят вернуться, в ссылку отправят, если и освободят в срок ("кончится десятка — скажут: на́ тебе ещё одну. Или в ссылку), а жена пишет редко, да и деревенская жизнь настолько изменилась за десять лет, как он на войну ушел, а потом в лагерь попал, что не знает Иван Денисович, приспособился бы он к ней.
Не нужны были автору мелодраматические линии в его лагерной истории, не было у него такой задачи, как раз наоборот рисовал он тягучую повседневность, которая может на всю жизнь, где Иван Денисович существует с присущими русскому крестьянскому уму находчивостью, упорством и умением радоваться малому. И не придал Шухову писатель героических порывов помочь ближнему, наоборот пойдя лагерную дорогу, уничтожающую людей сотнями тысяч, писатель пишет, всем не поможешь, да создатели фильма закрутили свою фабулу в противовес. Показав другого героя, просящего докурить сигаретку (зачем, если Солженицын прямо пишет про этот момент, что не хотел Шухов просить) и бросающегося в ноги охраннику, выступающему в фильме вершителем судьбы Ивана Денисовича. Такого никогда бы не написал Солженицын, это против всего его творчества, и очень жаль, что в таком виде его главное произведение доходит до массового зрителя. Самое главное, что есть в Иване Денисовиче на экране отодвинуто на второй план привнесенными сюжетами, не идущими ни в какое сравнение с написанным великим писателем.
Наконец, спасающая рука Бога, пусть в образе старицы, сыгранной неизменной Инной Чуриковой, супругой и музой Глеба Панфилова, или дочки Шухова, проведшей его сквозь мины - это снова анти-Солженицын. Сравните сами:
— Слава тебе, Господи, ещё один день прошёл! Услышал Алёшка, как Шухов вслух Бога похвалил, и обернулся.— Ведь вот, Иван Денисович, душа-то ваша просится Богу молиться. Почему ж вы ей воли не даёте, а?— Потому, Алёшка, что молитвы те, как заявления, или не доходят, или «в жалобе отказать». Перед штабным бараком есть такие ящичка четыре, опечатанные, раз в месяц их уполномоченный опоражнивает. Многие в те ящички заявления кидают. Ждут, время считают: вот через два месяца, вот через месяц ответ придёт. А его нету. Или: «отказать».
То, что вышеприведенные слова звучат в фильме, лишь показывает сумбур в голове его создателей, ведь разве сказал бы так герой, спасенный от смерти Божьей помощью. То- то и оно, авторы фильмы привносят, чего у Солженицына и в помине нет, но книга сама сопротивляется этому. И вот уже поставив в один из главных созидающих смысловую ткань фильма эпизодов лишь мельком упомянутого в рассказе лагерного художника, создатели фильма его рукой живописуют Ивана Денисовича в образе какого-то святого, блаженного старичка. И интересно, что сам герой, получив в подарок такой портрет, отказывается признать в нем себя. Не хочет ли Глеб Панфилов, дать нам понять тем самым, что весь конструкт его фильма противоречит авторскому видению, представив как бы голос умершего писателя: "Нет, не он это! ". Вполне допускаю такое от Глеба Панфилова, мастера иносказаний, обходящих цензуру еще в советские времена. И проницательно подмечает художник: "Этот портрет спустя годы больших денег будет стоить". Вот и кино больших денег стоило, и долгие годы делалось, и актер Филипп Янковский сыграл главную роль небесталанно, а на выходе бесценный голос Александра Исаевича Солженицына, пророчески предвидевшего, что Россия, отринув коммунизм, упадет в пропасть тяжкую, откуда и за семьдесят лет не выбраться, и предлагавшего пути, как этого не допустить, который раз перевран!
В наше непростое время важно найти объединяющее начало. Движение «Я – ЛИЧНОСТЬ» - это шесть основополагающих жизненных принципов для каждого человека, которые ведут наше общество в будущее.
1. Всегда иметь собственное мнение
2. Уважать других людей
3. Быть на стороне добра
4. Поступать честно и искренне
5. Познавать мир через лучшие проявления культуры
6. Постоянно совершенствовать свою личность
Вся работа блога ПИТЕРМЭНА нацелена на непрерывное развитие людей. БЕЗ ЭТОГО НЕ ВЫБЕРЕМСЯ! Распространяйте материалы блога и принципы «Я – ЛИЧНОСТЬ». Пишите сообщения о желании поддержать средствами блог ПИТЕРМЭНА