Уж так бывает, что нежданно-негаданно и жизнь привычная, и мир, что знаем мы, меняется. И вспоминаешь потом с тоской, как раньше было лучше. Со всеми теми невзгодами, бедами и страхами, а всё же, лучше было.
Третьим большим бедствием небо упавшее старики называли. Кто-то даже говорил, что последним бедствие это будет, а после него только тьма.
Одним днём всё началось. Ветер страшный поднялся, землю затрясло дрожью мелкой. Тучи чёрные небесный свод заволокли так, что и не ясно, день на дворе или ночь. А с тех туч дождь кипятком хлынул. Да так, как из ведра.
Почти все посевы тем же днём и погибли. А те, что не погибли, замёрзли, как только дождь закончился. Холод такой начался, что деревья промерзали и ломались.
Недолго бедствие это длилось. Вроде, как и успокоилось всё. Земля дрожать перестала, жара с холодом спорить перестали. Да вот только неба синего так и не видно из-за туч. В кромешной тьме люди бродят. В такой, что хоть глаз коли. Друг на дружку натыкаются, в ямы падают.
А после, в тишине глухой птицы завопили. Будто с них живьём перья вместе с кожей сдирают. Мечутся они в темноте, друг в дружку врезаются, да замертво на землю падают. Если бы не птицы эти, люди бы с голоду померли. А так, подбирали в темноте выискивая, да на пропитание отправляли.
По подсчётам стариков, в три луны тьма большая длилась. Тогда и кваки впервые появились. Горе было тому, кто их утробные голоса услыхав, огня не зажёг. Всё зверьё вокруг пожрали, да и людей немало сгрызли.
Те, кто остался, уже и не знали, чего дальше ожидать, да небо вдруг светом озарилось. Люди головы подняли, а над ними небо ночное, только почти без звёзд. Но, зато по небу луна катится огромная. Настолько огромная, что видно, чего там на ней. И горы лунные видны, и овраги. И, будто ветер там пыль гоняет вихрями.
А как день наступил, так и уныние большое на людей нахлынуло. Облака очень низко плывут. Так низко, что с непривычки голову пригнуть хочется, будто в избе старой стоишь. Небо за облаками уже не синее, а скорее серое.
Вокруг всё как вымерло. Деревья лысые стоят, зверя и птицы нет. Там, где озерки и ручейки были, теперь болота. Где поля были, теперь овраги. Люди к рекам подались, а и там всё хуже некуда. Вся тварь живая, что в реках водилась, к верху брюхом всплыла и по течению пошла.
Запомнили то бедствие как год, когда небо низким стало.
Трудные времена для людей начались. Правила новые. В лесу зверя нет, птицы нет. В реках и озёрах рыбы нет. Поля хоть новые и распахали, да пока оно всё взрастёт. А тут ещё и непонятно, чего от погоды ожидать. Одним днём жара, а другим днём снег валит.
При такой жизни люди сами хуже зверей становятся. Те, кто посильнее, начал отбирать еду у слабых. А у слабых, у кого та еда была, свои мысли. За еду нанимали тех, кому шкуры своей не жаль, да в охрану себе. А тем, кто ещё слабее, хлеб в долг выдавали. Порядки те быстро прижились.
В одной деревне, что не сильно в бедствие пострадала, парень с отцом жили. Да только, всё на плечах парня и было. Во время ночи долгой, когда земля дрожала, отцу ногу деревом упавшим перебило. Кости вроде и целы, а нога не двигается. Да ещё и гнить начала. Вот парень сам и старался и себе на хлеб и отцу больному на пропитание и лекарство как-то заработать. А звали парня Иваном. Ну, или Ванькой. Вот такие имена непривычные были.
Ещё до рассвета Ванька вставал. На нехитром огороде работал, пока жара не начиналась, а дальше шёл искать другую работу. Да вот беда, не нанимал его никто. Каждому бы себя как-то прокормить. На работников и времени и харчей нет. Да и доверия нет. Как не крути, а работник воровать будет.
В кузнецу Иван подался, подмастерьем. Кузнец отказал. Самому работы хватает только на кусок хлеба себе и детям. Хотел на мельню пойти, да мукадел только посмеялся над ним. Дескать, какая мука, когда во всей округе и загнившего зернышка не осталось. Охотится не на кого, рыбы в реках нет. В лесу, разве что, можно кореньев накопать. Да и то, ещё найти нужно те, что есть можно, а потом животом не хворать.
Вот, как-то бродил Ванька по округе и кость нашёл. Думал, может выварить её, да хоть чуть жирка в воде будет. Уже почти суп. Да только там уже нечего вываривать. Мураши всё вынесли. Кость сухая, пустая.
Сел Ванька на камень и в раздумьях стал ножом кость эту царапать. А как понял, что материал мягкий и податливый, так начал резать её. И оказалось, что в руках парня мастерство таилось. Вырезал он из кости трубку курительную. Да не простую, а столь необычную, что сам удивился. Будто змея пасть раскрыла, с дерева свесившись. И каждую чешуйку на теле её видно, каждую, даже самую маленькую особенность рассмотреть можно. Будто кто живую змейку замереть заставил.
Быстро парень смекнул, что такую работу можно хорошо продать или обменять. К мукаделу отправился, потому как, тот большим охотником подымить был. Похвалил мукадел трубку, понравилась она ему. Предложил в обмен на неё одну луковицу и два куска хлеба.
Радости Ивана было столько, что не удержать в себе. Домой прибежал, луковицу на кольца разрезал, на хлеб разложил. Тем и поужинали с отцом. Наверное, впервые за много дней спать не голодными легли.
- Вот что я подумал. – говорит Иван ко сну готовясь. – Коль эта трубка у меня такая получилась, может и ещё что смогу вырезать. Только вот, кость где найти. По всей округе даже птичьих не осталось.
- Ну, где-то кости может и завалялись. Не всё же зверьё пропало. Вон, у мукадела корова жива. Наверняка и в других деревнях какое зверьё сохранилось. Может кто и забивает. Да и в лесах, я так думаю, остались звери. Просто прячутся. – отвечает отец покашливая. – Ты только не спеши сразу резать чего. Это тебе повезло с трубкой. Но, любителей подымит не так много. Ты лучше какую полезную штуку вырезай. А ещё лучше, что-то такое, чего покупателю нужно. И цены сразу оговаривай.
На следующее утро отправился Иван кости искать. Да вот беда, даже ребрышка рыбьего не сыскать. Весь день по округе бродил. То тут, то там ему казалось, что в листве мёртвой белеет что-то. А то не кость. То палка сухая, то камень.
Уже к вечеру день клонился, когда опять краем глаза приметил, будто под бревном белеет что-то. Хотел уже пройти мимо, да всё же проверить решил. Смотрит, а там деревом упавшим собаку раскатало. Да так, что от костей одни осколки. Разве что зубов набрать можно. Но, на счастье, одно ребро почти целое. Только край обломан.
Осмотрел парень находку и пришла ему мысль, нож костяной сделать. Всю ночь при свете свечи сидел и пыхтел. Руки изрезал себе, но работу не бросал.
Рукоятка быстро получилась. Вроде собаки спящей в руке лежала приятно. А вот с лезвием не выходит. Кость слишком непрочная для того, чтоб заточить. Чуть тоньше кромку правишь, враз крошится.
До рассвета помучался и всё напрасно. А как утром отец проснулся, да жалобы сына выслушал, подумал чуток и говорит.
- Ты не делай нож. Сделай шило. Обточи кость так, чтоб круглой была со всех сторон. А на конце острие сделай, как у иглы.
Прислушался Ванька и наказ отца выполнил. Клинок правда короткий получился, потому как много длины в попытках заточить под лезвие попортил, но работа красивая вышла. Как закончил, тем же днём на развал побежал.
Это сейчас люди рынки, да ярмарки устраивают. А после того, как небо низким стало, развалы появились. Тащил люд туда всё, что было. Кто еду продавал, кто ценности какие, а кто последнюю рубаху нёс. Кому продать нечего было, те и себя за товар выставляли. Ну, например, какой мужик за кусок хлеба готов был стерпеть, чтоб побили его, или порезали. А бабы некоторые за мешочек муки готовы были мохнатку свою в пользование на всю ночь кому-то предоставить. Были и те, кто детей родных продавал.
Нашёл Ванька себе местечко, да на вытянутых руках безделушку свою и начал держать, народу показывая. Долго стоял, покупателя ждал. И дождался.
Подошёл мужик какой-то. Одет не бедно, в меру чумазый. Посмотрел на игрушку такую и говорит.
- Где стилет такой взял? Неужели сам сделал?
- Сам. – отвечает Иван.
- Молодец. Знатная работа. – говорит мужик в руках рукоятку покрутив. – Сколько за неё серебра хочешь?
- Серебра? Да на что оно мне тут? Сейчас только хлеб ценится. Мне бы хлеба, да может ещё еды какой, ну хоть бы куриных гузок.
- Ну, гузок не держим. А вот хлеба и куриных лап по случаю у меня в достатке. – говорит мужик. – Давай так, я тебе три булки и мешок лап, а ты мне безделушку свою. Подарю я её атаману нашему. Мировой мужик он. Благодаря ему жив и я, и семья моя. Когда ночь долгая началась, он нам не позволил руки опустить. По рукам?
- Ну от чего не по руками? – отвечает Иван. – Здоровья и долгих лет атаману твоему. Надеюсь, понравится ему моя работа.
- Да, а как такое не понравиться может? А ты мне скажи, где живёшь? Вдруг ещё чего понадобится.
Ударили по рукам, да разошлись. Иван счастлив был так, что чуть мешок с лапами куриными не потерял. Домой прибежал, отцу рассказал, что случилось с ним. Хлеб сразу на сухари пересушил, чтоб не позеленел, а лапы куриные вываривал и тем бульоном и сам сытился и отца кормил.
С тех пор жизнь наладилась немного. У людей огороды ожили, а это уже хорошо. Погода, как говориться, устаканилась. А Иван всё кости искал по округе и безделушки резал разные. Вот, правда, с костями трудно было всё ещё. Даже у охотников ничего не осталось. Так, из мелких костей мышиных иголки и булавки вырезал. Из тех, что доводилось покрупнее сыскать, заколки и гребешки делал. Да все такие чудесные выходили из-под ножа его, будто воздушные. И каждая следующая безделушка краше прошлой.
Вот, только хватало этого всего лишь на пропитание. А между тем отцу Ивана всё хуже становилось. Уже и сесть сам не мог, и боль от ноги гниющей не прекращалась даже во сне. Лекарство нужно было, и врачеватель какой-то. Да только, где ж найти его?
Как-то утром ранним, как к себе домой в хату к Ивану мужик ввалился. Тот самый, которому он стилет свой продал.
- Резчик? Тут ты? – закричал мужик. – Быстрее вставай, работа для тебя есть срочная. Хорошо заплачу.
Вскочил Иван пытаясь понять, чего происходит, а мужик уже как у себя дома расположился. Мешок на стол поставил, а там еды разной. И рыба, и птица, и хлеб и сыр. А ещё три бутыли мутной.
- Вот. Это тебе задаток. – говорит мужик. – У атамана нашего праздник. Сын долгожданный родится скоро. И собрались мы ему подарок сделать такой, чтоб лучше и не найти. Думали мы долго, да и вспомнили, что в прошлом году у соперника своего он видел трость из дерева вырезанную. Красивую, мастерски сделанную. А в той трости кинжал спрятан. А так, как твой костяной стилет ему очень понравился, решили мы с мужиками заказать тебе трость такую же, да только краше. Из кости сделай и лезвие острое в неё спрячь. Сделаешь, в десять раз больше еды получишь. Срок тебе в две луны. – сказал и был таков.
Схватился Иван за голову. И заказ хороший, и представляет он уже как резать будет. Да вот беда, где кость взять такую. Это же, по меньшей мере, коровью нужно. А корова в деревне только у мукадела, да и та дойная. Её не позволит забить.
Несколько дней по лесу бродил, искал. Так далеко от деревни уходил, что за день воротиться не успевал. Всё тщетно.
Ноги в кровь сбил пока бродил. Ногти на руках обломал себе, пока землю рыл в поисках. Ничего. Хоть костей и нашёл немного, да все мелкие. А тут беда, ещё и отцу хуже становится.
- Вот что, сынок. – говорит отец. – Мне не долго осталось, а нога моя уже так гниёт, что боль даже в зубы отзывается. Даже малое движение болью по всему телу разливается страшной. Сил терпеть нет. Отхвати ты мне ногу эту. Коль помру, так за счастье уже будет. А коль выживу, так хоть ещё немного без боли поживу. А кость из ноги моей в дело пусти. Кости у меня крепкие, сам я не мелкий, глядишь и получится чего соорудить, коль скрепить между собой.
Заплакал Иван, да отцовскую просьбу выполнил. Дал отцу палочку закусить зубами, к кровати его привязал и слёзы утирая начал ногу отцовскую резать выше того места, где почернела она уже. А тот деревяшку закусил и воет, глаза закатывая. Стерпеть пытается.
Как нога отхваченная на пол упала, так сразу рану отцу прижёг Иван. Тот уже и без памяти валялся.
Трясущимися руками начал парень кости извлекать. Бережно, будто это самое ценное было, что могло ему в руки попасть. Даже самые мелкие косточки не оставил. Всё вымыл, насухо вытер и на столе разложил. Отдохнул немного, мутной хлебнул, хоть и не пил раньше никогда, и за работу принялся.
Вначале рукоятку резать принялся. Она ведь, самая заметная.
Кость человеческая податливее оказалась, да в тоже время крепче, чем собачья. Сумел Иван на рукояти изобразить девушку красивую. Будто стоит она и в даль смотрит. И так приятно стан её в ладонь ложился, что выпускать не хотелось.
Дальше трость начал парень резать. На ней он вырезал настоящую картину. Будто волки оленя по лесу загоняют. И звери, и деревья так получились хорошо, что вот-вот оживут.
Из обрезков костей сделал Иван крепление, чтоб трость с рукояткой соединять прочно, но чтобы и разобрать можно было без труда. Вместо гвоздиков косточки мелкие использовал.
Кинжал на сей раз вырезать удалось лучше того стилета. И заточить получилось не хуже кованого ножа. Эфес сделал в облике парня молодого. Да так, что когда с тростью соединяется он, получается так, будто парень девушку со спины обнимает и вместе они в даль смотрят.
Посмотрел на свою работу Иван, и сам себе удивился. Очень чудесно вышло. Будто кость сама себя изменила по его желанию. Никаких лишних сколов, царапин. Всё просто идеально. Всё, да не всё. Не хватает чего-то. А на столе ещё кости остались.
Подумал парень и взяв самую большую, из тех, что остались, начал длинное и острое лезвие делать. Долго пыхтел, старался. Резал, подгонял, шлифовал, затачивал, вновь шлифовал. Потом долго пытался это лезвие к рукоятки трости прикрепить, решение искал, думал. А потом и в трость лезвие запрятал. И вышла работа его столь хорошо, что сам себе поразился парень.
С виду трость мастерски из кости вырезанная. Вроде цельная. На древке картина лесная, как через чащу волки оленя гонят. На рукоятке парень с девушкой обнимаются и в даль смотрят. Но, стоит чуть надавить правильно, как парень от девушки отстаёт и из трости кинжал острый появляется. Острый и прочный, будто и не кость это вовсе. Красота. Но, и это не всё. Стоит только древко повернуть, как соскальзывает оно, а под девушкой длинное лезвие показывается. Тонкое, лёгкое, острое и прочное. В воздухе взмахни, так слышно, как пылинки разрубает.
Остаток срока Иван глаз с работы своей не спускал. Куриным жиром каждый день натирал, сушил, да следил, чтоб не пересохло. Спал в пол глаза. Всё чудилось ему, что кто-то украсть хочет работу его.
На счастье, отцу даже лучше стало. Как ногу гнилую отхватили, так будто и на поправку пошёл. Боль хоть и была, да уже не такая страшная. Сам сил поднабрался, садиться сам начал.
Настал срок назначенный, явился заказчик. Осмотрел работу и глаза выпучил.
- Я то, заказывал тебе трость из кости, но лезвие чтоб из железа было. – говорит мужик. У Ивана аж дыхание перехватило. Знать, не заплатит теперь. А мужик работу рассматривает и продолжает.
- Из железа представлялось нам лезвие, а рукоятка из кости. А ты… А ты лучше сделал. Да посмотри, прочно всё как, будто и не кость это. Я мужикам покажу, они ахнут. Да ты посмотри. На вид увесистым кажется, а в руку возьми, как кружево воздушное.
С этими словами снял он древко с лезвия, яблоко из мешка, что принёс, достал. Подбросил яблоко и движением резким лезвием по воздуху провёл. Только свист раздался, а яблоко на пол целым упало. Целым, да не совсем. Полежало немного и на две половинки распалось. Срез был очень ровным, что будь это не яблоко, а курица живая, она бы и не поняла сразу, что случилось.
С тех пор совсем другая жизнь началась у Ваньки и отца его. С разных мест приезжали заказчики. Всё больше безделицы у мастера костяных дел заказывали. Трубки, свистульки, письменные приборы. Один заказчик себе целый набор приборов для еды заказал. Там и ложки были, и вилки, и ножики. И всё у мастера выходило. Тем более, зверьё помаленьку возвращаться в лес начало, охота вновь пошла, а у охотников костями разжиться можно было завсегда.
Вначале Иван едой плату брал, а позже смекнул, что еду хранить трудно. Начал свои товары на другие менять. А как вновь серебро у людей цениться начало, так и за серебро продавать. И вроде хорошо всё, да сам он не шибко доволен. Всё ему покоя та трость не давала. Если с ней ровнять все остальные безделушки его, они вовсе неудачные. Хотелось мастеру что-то подобное ещё раз изготовить. А может, чтоб что-то ещё лучше получилось. Да вот беда, костей крупных нет.
На счастье, а может и на беду, как посмотреть, у макадела корова сдохла. Вот к нему Иван и побежал.
- Продай мне несколько костей от дохлятины своей. – говорит Иван.
- Ну, я даже не знаю. Это кормилица моя. Только благодаря ей я и выжил. Негоже так кормилицу кромсать. Вот что, забирай всю, и плати как за живую. – отвечает мукадел.
- Как это? – удивился Иван. – Она ж дохлая. Уже, вон, воняет. Да мне и нужно то всего несколько костей.
- Это для тебя она дохлая. – нахмурился мукадел. – А для меня она кормилица. Знаешь, сколько она телят принесла, сколько молока дала? А сколько ещё могла принести и дать? Так что, цена не велика чтоб такую потерю покрыть.
- Ещё сколько она может дать? Да у неё вымя уже от гноя раздуло. Её уже мухи едят. Сгниёт и кости негодными станут. А я тебе за кости хорошие деньги предлагаю.
- И что мне с тех денег? Новой коровы я на них не куплю. Или плати как за живую, или не продам! А не нравится, так иди и у бати своего вторую ногу отрежь. – засмеялся мукадел.
Стоит мужик, смехом заливается так, что брюхо булькает. И от смеха этого такая злоба у Ивана внутри проснулась. Будто что-то чёрное и липкое за спиной его встало, будто шептать что-то начало на ухо. А потом и вовсе, будто окутало всего парня липкое это. Да так, что и воля своя на мгновенье куда-то пропала.
Сам и не заметил, как нож выхватил и в брюхо мукаделу по самую рукоять всадил. Опомнился только тогда, когда мужик уже дух испустив воздух попортил.
Бросил Иван нож, дверь в хлев запер и бежать. Всю ночь трясся, потом весь день ждал, что придут за ним. Да никто и не пришёл. В деревне все своими делами заняты, до мукадела никому времени и нет. Да, ещё бы. Это раньше, когда зерна вдоволь было, он первым на деревне был. А сейчас то его мельня простаивает.
С терзаниями, со страхом, а как смеркаться начало, так отправился Иван на мельню. В хлев вошёл, а там всё так, как оставлено было. Туша коровы раздутая, а рядом с ней хозяин мёртвый.
- Надо бы спрятать тело. – подумал Иван.
Как стемнело, выволок он мертвяка за деревню, к реке. Хотел вначале просто в воду сбросить, да замешкался. Начал мертвяка резать, плоть с костей снимать. Плоть в воду бросал, а кости складывал.
Позже люди удивились, что в том месте раков под корягами развелось столько, что хоть вёдрами черпай.
Несколькими днями позже народ всё же обратил внимание, что пропал куда-то хозяин мельни. Да подумали, что как корова сдохла, он и ушёл куда-то счастье искать. А может и просто умом тронулся. У всех своих забот хватает, до чужих забот дел нет. А Иван уж новые работы заканчивал.
Необычный топор костяной из-под его рук вышел, ножи разные, две трости необычно красивые. А ещё он отцу своему ногу сделал. И вроде костяная она, а гнётся где нужно. Ступает мягко, шевелится как настоящая. Отец даже поговаривал, что иногда чувствует её, как свою собственную. Поначалу трудновато ходить на такой ноге было, да потом свыкся и даже бегать пытался.
А как закончились кости, так опять в поиски Иван ударился. Охота хоть и пошла по лесам, да охотники не много чего приносили, да и кости животных не так хороши были для резки. А меж тем заказов всё больше становилось.
Бродил как-то мастер по лесу, в надежде какого мертвяка найти. Ну, а вдруг повезут. Да встретился ему лесовал. Посидели, поели, да поболтали. Рассказал ему Иван, какие товары из кости вырезает, да посетовал, что трудно материал найти.
- Эх, твоя правда. – отвечает лесовал. – Мир уже не тот. Или мы не там. Это западнее, как говорят, народу много и меж собой всё спорят. Да так, что горы костей там людских. Из людских не пробовал резать? – Иван как это услыхал, так вздрогнул. – Мне кажется, людские кости куда лучше для этого подойдут. Люди и сильнее зверя, и крепче. Вот, если бы помирать пришлось мне, то я бы тебе свои кости подарил. Сделал бы ты из них чудесные вещи и разлетелись бы вещи эти по свету. Будто сам бы я по свету постранствовал. А то, вон, всю жизнь в этих лесах с малолетства живу, как родители мои тут обосновались.
Опрокинул лесовал стаканчик и за работу принялся. А у Ивана мысли в голове путаются. Будто что-то чёрное и липкое за спиной его поднялось, за шею обняло и на ухо шепчет. Дескать, сам того мужик просит. Исполни желание его. И он счастлив, и тебе польза.
Руками дрожащими Иван нож достал, к мужику со спины подкрался. А тот, вроде, почувствовал чего. Обернулся и тут же сталь холодную в горле своём и ощутил.
Сам Иван тогда на много шагов отбежал, отвернулся. На землю упал. Полощет его так, будто грибов дурных объелся. Руками уши зажал себе, чтоб не слышать ничего и так почти до самого заката просидел.
Как обернулся, так лесовал и остыл уже. Лежит на листве сухой, кровью залитой, и в небо глазами мёртвыми смотрит. На лицо ему Иван тряпку накинул, нож поднял, да и за дело принялся.
Мужик крупным оказался, кости толстые были у него. Вырезает их убийца, а в ушах всё слова лесовала о том, что за счастье ему кости свои отдать. А в голове мысли, будто благо Иван совершил. Великое дело.
Того материала собранного на много заказов хватило. А как закончился материал, так вновь Иван на промысел вышел. Для отвода глаз скупал по всей округе кости животных. Целыми возами привозил уже, да под покровом ночи в муку перемалывал и по округе рассыпал. А из людских костей свои работы делал.
И, вроде заметно народу, что пропадать люди стали, да особо некогда этим переживать. Свою шкуру беречь надо.
Кто говорил, что бандиты промышляют в лесах. Кто странных волков огромных и горбатых примечал и на них вину возлагал. А кто и вовсе говорил, вроде в болотах твари какие-то завелись.
Довелось как-то Ивану с дальнего развала возвращаться. А по пути с ним семья одна шагала. Родители престарелые и дочь молодая. Милые люди, не жадные. И едой с Иваном поделились, и ночлег предложили разделить, чтоб безопаснее.
Понравилась Ивану девушка. Красивая, гибкая. На такой и жениться можно. Да и он то сам не уродец, и при деньгах. Начал думать, как бы попросить руки у родителей.
В раздумьях своих он попутно набросок новой работы начертить решил. Задумал лук охотничий изготовить. Да такой, чтоб был упругим, крепким. Чтоб натянуть тетиву, и девица могла без труда. Чтоб стрела выпущенная дерево толстое пробить могла. Да вот беда, на такую работу кости особые нужны.
И вот в тот то момент опять нечто тёмное и липкое позади будто встало.
- Особые кости нужны. Гибкие, прочные. Молодые. Вот как у девицы этой. – шепчет что-то. – Погляди, какая она. Коль плоть срезать, косточки тоненькие будут, крепкие. Из них такой лук выйдет, загляденье. А зубки посмотри какие у неё. Ровные, острые. Хорошие наконечники для стрел получатся. А кожа какая у неё ровная. Знатный колчан можно сшить.
И будто глаза чем-то у Ивана заволокло. Кажется ему, что девица и сама рада будет косточки свои отдать. И будто дразнит она его. Глазами хитрыми стрельнула, на Ивана и родителей своих, что у костра сидели, посмотрела, да к ручью пошла.
Идёт девица, песенку напевает, да пританцовывает так, будто бабочка порхает. К ручью спустилась, воды набрала, да искупаться решила. Никого же рядом нет. Раздеваться начала, да вздрогнула. Хрустнула ветка где-то. Смотрит, а из кустов Иван вышел.
Девица вначале даже и обрадовалась, да ненадолго. Глаза у Ивана будто стеклянные. Медленно идёт он к ней, поступью тяжёлой. Руки тянет.
Испугалась девчонка и бежать. А Иван за ней. С заду прыгнул, на землю повалил, перевернул и душить начал. На удачу, девушка палку рукой нащупала и по голове его, что есть сил, приложила. Вскочила и бежать с криками о помощи. Чтоб родителей предупредить.
Да только, как к месту привала выбежала, так и обомлела. Лежат на траве родители бездыханные. Отец зарезан, мать задушена. Девушка даже оплакать их не успела, как Иван уже позади стоял.
- Нет. – прошептала девушка за миг до того, как холодные пальцы на горле её сомкнулись. – Мамочка… - прохрипела она в ужасе, понимая, что последний вдох сделала.
- Ничего. – прошептал Иван. – Не волнуйся. Ты станешь прекрасным луком для охоты.
Возвращается костяных дел мастер по тропе лесной и смотрит, как в стороне, где деревня его, дым чёрный поднимается. Бросил он мешок и туда. Чем ближе подбирался, тем сильнее запах дыма и огня чувствовал. А со временем и крики людские услыхал. Уже до околицы недалеко было, а силы бежать уже закончились.
Смотрит Иван, как чужаки бесчинствуют в деревне его. Видит, как отец его отбивается, да только силы не равны. Какой-то здоровенный мужик удалил его в лицо, потом трость взял. Отец Ивана вновь на изверга того кинулся, за что нож в живот и получил. А изверг тот древко с трости скинул, лезвие костяное обнажил и одним взмахом голову мужику и отхватил.
Закричал Иван. Кинулся на пришлых, да те его как щенка слепого скрутили и бить начали. Руку левую раздробили, глаза лишили. Убили бы, да один из бандитов остановил.
- Атаман. – закричал бандит. – Погоди, вспомнил я. Это ж та деревня, где трость твою тебе и изготовили. А вот этот парень, это мастер тот. Узнал я его. Не убивал бы ты, он пригодится. Вон какие вещи чудесные из костей вырезает.
- Неужели? – удивился атаман на корточки перед едва живым Иваном присев. – Так значит мы твою деревню разорили? Ну, брат, ты уж извини. Не знал я. А этот дурень сразу вспомнить и не смог. Ну, я его без сладкого в наказание оставлю. А ты не серчай. Всякое бывает. Хочешь, иди ко мне на службу. Будешь вот такие чудесные сабли и ножи делать. Крепка она зараза, хоть и костяная. Даже против стальной выстояла в бою.
Поднял Иван голову, оставшимся глазом на атамана посмотрел и в лицо ему кровью плюнул.
- Вот так значит. – утёрся бандит. – Я ему добро предлагаю, а ему плевать. Закуйте его и к нам. В подвале будет работать. А не будет, заставим.
Сколько времени прошло и сказать было трудно. Иван всё время в сыром подвале сидел, за решёткой, что замком тяжёлым заперта была. Только дважды в день она открывалась. Приносили ему еду и воду, кости разные и нож. А вечером забирали всё и обыскивали. Чтоб даже маленькой косточки не припрятал. А то ведь, такой мастер ключик вырезать сумеет.
Да Ивану и не до того было. Рука поломанная чернеть начала. От неё и боль и жар исходили. Часто даже шевелиться было больно.
Бывает, в бреду лежит ночью, и кажется ему, вроде мукадел над ним стоит и смеётся. Или лесовал является и сетует, что плохие из его костей вещицы вышли. Не разлетаются они по миру, а всё также, в лесу у людей пылятся.
В одну ночь девица удушенная явилась. Рядом присела, по щеке Ваньку ласково погладила.
- Что ж ты? Вот так и будешь помирать тут? – спрашивает она. – Неужели зря всё это было? Скольких людей сгубил? Считал или нет? Неужели зря? Так и будешь помирать?
- А что я могу? – прохрипел Иван.
- Можешь то, что лучше всего получается у тебя. Из костей себе путь на волю вырезать. Лишь подожди чуть и руки не опускать. Руку.
Открыл глаза Иван, и вроде легче стало немного. А тут и стражники его явились. Принесли кости, нож и еды.
- Заказ новый. Нужно топор сделать. Да такой, чтоб его метать можно было не целясь. – рявкнул один и для пущей строгости пнул парня в бок. – Сроку тебе до вечера.
- Ишь, какой грозный. – засмеялась девица. – Ты погляди, ну просто барин.
- Ты, настоящая? – прошептал Иван.
- Я? Может и настоящая. Может даже я теперь настоящая, а та, что ты удушил, ненастоящая была. Как знать. Может и лес весь этот уже ненастоящий. Может все, кто тут живёт, данным давно умерли и за злодеяния свои при жизни, тут теперь страдают.
- Злодеяния? Свои злодеяния я только тут и совершил. – откашлялся кровью Иван.
- А может ты не помнишь? Может никто не помнит?
- Тогда зачем ты меня уговариваешь бежать? Если и правда, все мы давно мертвы, какая тогда разница?
- В самом деле, зачем? Может потому, что и я не знаю, настоящее всё это или нет. Вдруг настоящее. Так что, принимайся за работу. Работай и жди.
Режет Иван кость, хоть одной рукой и нелегко это, а девица как муха над ухом жужжит. Издевается, подтрунивает, а то и наоборот, поддерживает. Вроде и успокоить пытается, и в тоже время из себя вывести.
К вечеру работа закончена была и вновь стражники явились. Обыскали парня, забрали всё, что использовать он мог для побега, и издеваться принялись.
- Знаешь ли ты, тварь вонючая, какую нам услугу оказываешь? – говорит один. – Твои ножики и топорики продаются так хорошо, что наш атаман вокруг нашей деревни уже крепость возвёл. Люди новые к нам примыкают и вскоре все эти земли нашими будут. Наберём армию и двинемся на юг. Поговаривают, там огромное озеро есть и люди богато живут.
- Не отвечай ему. – шепчет девица. – Пусть перья распускает и щёки для важности дует. Жди.
- Что молчишь? – говорит стражник. Не веришь? Так смотри. – с этими словами кошель огромный он с пояса снял и развязал. А там серебра столько, что деревню отстроить можно. Потряс бандит серебром перед носом у Ивана и засмеялся. А тот, будто против воли своей взял, да по кошельку и ударил.
- Ах ты… - закричал стражник под звон своих монет и что есть силы ударил парня в лицо. – Собирать теперь. Куда раскатились? Посвети.
- Молодец. – прошептала девица. – Теперь притворись, что сил у тебя встать нет. Лежи, да не смотри под ведро отхожее. Там монетка притаилась, не выдай её.
- Вроде все собрал. – злобно пробубнил стражник. – Пошли, пусть валяется этот кусок дерьма.
- Молодец. – засмеялась девица. – Вот тебе и инструмент нашёлся.
- Инструмент? – закашлялся Иван. – Монету что ли о камень заточить?
- Сообразительный.
- А кость я где возьму?
- Кость? А рука твоя сломанная тебе на что? Всё равно уже гниёт. А будешь меня слушаться, и сбежать сможешь, и отомстить, и живым, насколько это возможно, остаться.
Быстро Иван монету о камень заточил и за дело взялся, как только вечерний обход стражники закончили. Руку свою перетянул обрывком рубахи, чтоб кровью не истечь, и резать начал, боль превозмогая.
До кости добрался быстро. Хоть та и сломана была, да оно и к лучшему. Острый конец торчал. Нужно было только подправить его, подточить. Этим то мастер и занимался до утра, иногда сознание теряв. Да девица всё время рядом была. Заставляла его работу продолжать.
Как рассвело, так прикрыл Иван руку свою калеченную и притворился, что спит. Слышит он, как замок щёлкнул и стражник вошёл. Принёс кости и нож, да поесть.
- Просыпайся, кусок собачьего дерьма. Работа есть. Нужно ложки нарезать для большого обеда в честь дня рождения атаманского сына. Семь лет парню исполняется.
- Полежи, не вставай. – шепчет девица. – Жди.
- Слышишь меня? Подох ты что ли? – закричал стражник и начал тормошить парня.
- А теперь давай! – закричала девица обратившись во что-то чёрное и липкое. Это что-то обняло Ивана за шею и прошептало. – Давай! Он заслужил.
Дёрнулся Иван, будто ото сна пробудившись и неловко рукой калеченной махнул.
- Живой? Работай давай! – прохрипел стражник почувствовав неприятную резь в глотке и попытавшись откашляться.
Ещё раз осмотрев камеру мастера стражник запер дверь и поднялся по лестнице. В глотке першило так, будто свезло подхватить заразу какую-то. Во рту сохло, хотелось кашлять.
Выйдя на улицу, мужик отправился прямиком к колодцу. Набрав воды и наклонившись к ведру, чтоб попить, на своё удивление он увидал, как в прозрачную воду капает кровь.
- Неужто носом пошла? – подумал мужик и потёр по верхней губе. Руки остались чистыми.
Капель крови стало больше, а в глотке запекло так, что стало тяжело сглатывать. Мужик коснулся своего горла и почувствовал, как под пальцами побежали горячие липкие струйки. Мужик попытался позвать на помощь, но вместо крика из его рта потекла кровь. Он сделал несколько шагов и просто упал замертво.
Раздумий было не много. Кто-то быстро смекнул, что в этом замешен резчик по кости. Незамедлительно стражники отправились в темницу и вскоре вернулись. У одного из них в руках был тяжёлый, железный замок, разрезанный надвое так, будто сделан он был из хлебного мякиша.
Начались поиски. Люди атамана метались по деревне, окружённой каменной стеной в попытках выследить беглеца. Самого Ивана они не могли найти, зато то тут, то там им попадались тела. С виду, будто живые люди. Но стоит их тронуть, как открывались раны и человек просто разваливался на куски. Такие мертвецы сидели, стояли, и даже ходили по всей деревне. Правда далеко пройти они не могли. У них отпадали руки, а то и головы.
К вечеру, когда все уже выбились из сил, и кто-то доложил атаману, что обыскали каждый уголок деревни, кроме атаманских покоев, хозяин деревни почувствовал, как по его спине пробежал холодок. Будто кто-то только что прошёлся по тому месту, где будет его могила.
Выхватив костяной меч и растолкав людей, атаман стремглав помчался в свой терем. Его люди едва ли поспевали за своим предводителем.
Ворвавшись в светёлку, мужик прислушался. В тереме была тишина.
- Сын? Ты тут? – позвал атаман.
- Папа. Я тут. – послышался голос сына сверху и мужик выдохнул, почувствовав облегчение. Он спешно запер дверь, чтоб убийца не смог проникнуть внутрь.
- Папа. Помоги мне. – закричал мальчик и атаман, с застывшим в страхе сердцем кинулся наверх.
Распахнув тяжёлую дверь отец увидал своё чадо. Мальчик лежал на кровати, а над ним стоял Иван. Вместо левой руки у него торчала острая кость, а его безумный глаз светился жёлтым огнём.
- Только не трогай пацана! – грозно прорычал атаман сжимая в руке костяной меч и готовясь атаковать.
- Или что? Убьёшь меня? – засмеялся Иван. – А что если мы уже все давно мертвы? Что если, весь этот лес ненастоящий и тут мы оказались за свои злодейства?
- Не говори ерунды. – захрипел атаман.
- Это ты не говори ерунды. – оскалился Иван. – Говоришь, чтоб я не трогал пацана, угрожать пытаешься. А сам знаешь, что это конец.
- Да я тебя… - атаман замахнулся костяным мечом. Успев заметить только как мастер махнул своим обрубком. Почувствовав жгучую боль в плече, он осознал, что его рука, продолжая сжимать меч, упала на пол, как кусок мяса.
Резчик по кости медленно подошёл к атаману. Тот попытался схватить его левой рукой, но и она упала рядом с правой. А затем и ноги перестали двигаться.
- Я тебя не буду убивать. Ты сам подохнешь, как обрубок. – улыбнулся костяных дел мастер и сверкнул глазом. – А заодно посмотришь, как я подготавливаю материал для своих безделушек.
Последние минуты жизни атамана были наполнены невообразимым ужасом. Он смотрел, как это чудовище, орудует обрубком собственной руки, из которого торчит острая кость. Смотрел, как эта тварь вырезает кости из ещё живого сына. Делает это так быстро, так ловко.
Атаман слышал, как его люди пытаются проникнуть в терем. Как они ломают дверь, которую он же и запер по своей глупости.
Атаман проклинал тот день, когда попросил своего подчинённого заказать эту злополучную костяную трость. Он проклинал себя за то, что оставил резчика по кости в живых.
На следующее утро те, кто остался жив, желали ослепнуть. По всей деревне сидели, а то и стояли мертвецы. Как живые, но уже мёртвые. Стоило только коснуться их, как она разваливались на куски холодного мяса.
Те, кто остался жив, кто потерял той ночью близких, решили выследить и отомстить мастеру по кости. Но, увы. Много было попыток, да мало кому удалось вернутся живым.
Те, кому посчастливилось, рассказывали будто обосновался он дальше на севере. Вроде занял себе под логово старые руины. Только вот, уже выглядит он вовсе не так. Страшный, наводящий ужас. Он был закован в доспехи из костей, в пустой глазнице ярче самого солнца полыхал жёлтый уголь. А вместо левой руки, что мастер утратил, у него была новая, костяная, когтистая. И рука эта владела костяным мечом не хуже чем настоящая.
Позже люди оставили эти места уйдя на юг, в сторону плоского озера. Но, они не забыли о том, что случилось. Истории про Костяного и по сей день наводят страхов даже за пределами границы Чёрного леса. Поговаривают, что даже ведьмы боятся мастера.
Надеюсь, не утомил я вас этой сказкой. Буду рад любым отзывам, потому как, здоровая критика всегда в пользу.
Если вы на канале впервые, то подписывайтесь и делитесь со знакомыми.
Полный перечень сказок вы найдёте в Путеводителе.
А также, подключайтесь к чату, чтобы не пропустить новые публикации.
Ну и, не могу промолчать про книжку.
Ведьмы Чёрного леса (подробности по ссылке: https://zen.yandex.ru/media/blackwood/vedmy-chernogo-lesa-613b49e124a814192e2788d7). Это сборник сказок про, как можно понять, исключительно ведьм.
330 страниц, наполненных юмором, колдовством, капелькой эротики и некоторыми печальными моментами. В книжке присутствуют как уже опубликованные на канале сказки, так и те, которые были не допущены к публикации Дзеном за чрезмерно шокирующий контент. А вот модерация издательства Ридеро пропустила.
Приобрести книжку можно как со страницы издательства, так и с таких площадок как ОЗОН, АМАЗОН, АЛИ-Экспресс и Вайлтберрис. Все ссылки на карточки в одном месте. Непосредственно, на первоисточнике, вот тут.
Приобрести можно как электронную, так и бумажную версию. Кому какая нравится. Несмотря на то, что бумажная в разы дороже, причитающиеся мне отчисления и с одной и с другой версии одинаковые. Полученные средства помогут продолжать развлекать вас страшилками, будут пущены в бюджет для работы над следующей книжкой о Мертвородке Власте, а может и позволят затеять что-то интересное, что вам придётся по душе.
ps/ На данный момент куплено 20 экз, не считая тех, что приобретены через маркеты. Статистика по ним обновится только через месяц.
Ну, а если возникнет желание просто поддержать канал, тоже лишним не будет.