Первую часть рассказа можно прочитать, перейдя по ссылке Часть 1.
Банальный мюзикл. Часть 2
Одной из компаний холдинга руководил ее брат. К нему меня и пристроили замом после того, как выяснилась моя полная неспособность что-то делать самостоятельно. Мне пытались несколько раз доверять какое-нибудь направление, но это каждый раз завершалось полным провалом и убытками.
Я долго думал, какую музыкальную тему выбрать себе на это время, потом решил спрятаться за общим музыкальным фоном, не пытаться на этот период сделать себя главным героем, я перевел себя на второстепенную роль, настало не мое время, пришло время завоевательниц, а мое и моих родителей осталось в прошлом.
Супруга оказалась человеком, не забывающим доброе к себе отношение – мои родители до самой смерти не знали ни в чем отказа, жили, на мой взгляд, намного лучше, чем во времена своей власти. Да и меня яркая представительница нового времени не выбросила на свалку сгинувшего мироздания, тянула за собой, пыталась создавать впечатление, будто верит, что я хоть на что-то способен, я делал вид, словно тоже в это верю.
Являясь замом Генерального директора, я, практически, ничего не решал, мне не позволялось, я был исполнителем, а точнее – мальчиком на побегушках у брата жены.
Одной из моих обязанностей было ездить в Этот город, отвозить туда документы, подписывать по доверенности какие-то акты и договоры. Дело в том, что в Этом городе чудом уцелел «почтовый ящик», через который мы очень успешно «отмывали» бюджетные деньги.
Этот город – жуткая, глухая провинция, почти вымершая, но уж точно полностью спившаяся.
Сам населенный пункт – областной центр – умирал в прямом смысле этого слова.
Прогнившие дощатые тротуары, вдоль которых текли из забитой канализации ручьи нечистот, покосившиеся, просевшие в землю по окна деревянные дома даже на некоторых центральных улицах, осыпавшаяся штукатурка, скрипящие двери подъездов, ямы на дорогах, в которые и грузовики опасались заезжать, проржавевшие старые машины, ревевшие дырявыми глушителями, фонарные столбы без лампочек, библиотеки нетопленные уже несколько лет, где сквозняки сдували со станиц буквы, а те оседали на пол серой, ядовитой пылью, в областном же театре был цех по розливу поддельной водки, в разбитом кинотеатре жили БОМЖи, только бывший Дворец культуры держался, там теперь заседала областная администрация.
Я помню, что когда первый раз подъезжал на поезде к Этому городу и смотрел на него, то возникла ассоциация с волком, сидевшим задрав к небу морду. Дело в том, что город располагался на пологом склоне высокого холма, второй склон которого обрывистый, а на самой вершине находился полуразвалившийся храм с колокольней, которая и напоминала поднятый вверх нос хищника.
Когда я вышел из заплеванного и забросанного окурками здания вокзала на грязную площадь с заваленным пустыми и битыми бутылками фонтаном посередине, то явственно услышал протяжный звериный вой – это выл город, задрав колокольню-морду к низко нависшим тяжелым, серым облакам или тучам, за которыми, хотелось верить, была луна.
Город выл отчаянно и надрывно, рвя душу себе и горожанам.
Он выл о своих детях, рожденных в его домах, которые теперь при маломальской возможности бежали отсюда, с облегчением бросая родителя, который никогда не сможет сдвинуться с места. Он выл о своих детях, которые не имеют никакой возможности его бросить, и продолжают в его чреве влачить нищенскую, тяжело пьяную жизнь, вымещая злобу за не сложившиеся судьбы друг на друге. Он выл о себе, о все новых на домах трещинах – морщинах на его лице, о выбитых окнах – своих пустых глазницах. Он выл и плакал, поливая детей своими слезами сквозь прохудившиеся крыши. Он выл и молил, ему бы несколько косметологов с мастерками и кистями, ему не надо сложной капитальной пластики, чуть-чуть косметики, макияж еще никому не вредил, и он бы засиял, засверкал, подняли бы горожане головы, глядя на его красоту, распрямили бы спины, проснулись бы от пьяной спячки, вдохновились бы прекрасным видом родителя, на что-нибудь бы решились, сдвинули бы махину лени и безынициативности… Нельзя в таком состоянии содержать родителя, себе дороже выходит, такое отношение к нему не остается безнаказанным.
Этот вой напоминал мне хор бездарно настроенных скрипок, попавших в руки никогда их до этого не державших.
3.
В «почтовом ящике» продолжали числиться еще многие сотрудники, которые давно уже не получали зарплаты, но боялись уволиться из государственного предприятия, по привычке видя в этом какую-то стабильность. Но государство уже давно обеспечивало только стабильность нищеты, до людей это не доходило, они продолжали на что-то надеяться вместо того, чтобы взяться самим за устройство своей судьбы, плюнув на государство, которое на них уже давно плюнуло.
Меня же интересовали только три человека из дирекции, которые должны были подписать бумаги, получив за это от государства приличный процент от украденных у него денег.
Этот город меня всегда, независимо от времени года, встречал полумраком пасмурного дня, сыростью, пронизывающим ветром и недобрыми взглядами в мою спину местных жителей, в лицо они всегда заискивающе улыбались. Я в отместку всегда, приезжая, вспоминал «Gemini»
и вел себя, как заморский богатый принц, осчастлививший своим визитом бедную подвластную страну, которая полностью зависит от него.
Здесь, где меня никто не знал, я всегда оттягивался, изображая удачного бизнесмена, раздавал чаевые, снисходительно ухмылялся, похлопывал по плечу... Я пытался играть роль баловня судьбы, так знакомую мне по юности.
Но в один из приездов все изменилось – среди мрачной пасмурной погоды мне навстречу вспыхнула до неприличия яркая, рыжая копна солнечных волос.
Женщина шла мне навстречу, было ощущение, что все вокруг нее приобретает цвет, все оживает, преображается, но стоит ей пройти, окружающая обстановка опять приобретает привычный серо-мрачный оттенок.
Я так и стоял с открытым ртом, пока не осознал, что она сейчас скроется и останутся в воздухе только отзвуки «The Flame Within»,
музыки которая постоянно звучала в том цветном пространстве, которое окружало Незнакомку.
Наши отношения развивались быстро, они были наполнены нежностью и очень важным для меня фактором – я наслаждался, на меня не смотрели, как на ни на что не способного, мне не надо было ничего доказывать, пытаться что-то из себя изображать, я, надеюсь, был самим собой, но отношения были, как мне казалось, заранее обречены, они звучали, как «Petite Fleur».
Пролетели три дня, пора было уезжать, а во мне поднималась волна протеста, я не хотел уезжать, я не хотел опять туда, где… Но я уезжал, твердя себе мысленно, что еду, чтобы поставить точки над «i» и вернуться, вернуться навсегда.
Окончание следует.
Автор: Вадим Сазонов https://proza.ru/avtor/vadim60
#рассказы #музыка #литература