Отмечая сегодня 20-ю годовщину терактов 11 сентября 2001 года, важно задуматься о том наследии, которое это событие — и «война с террором» в более широком смысле — повлияло на то, как средства массовой информации освещают терроризм. Хотя, казалось бы, ясно, что терроризм в том виде, в каком мы его сейчас определяем, предшествует тем атакам более чем на столетие, в событиях 11 сентября важно то, как они превратили терроризм в почти постоянную составляющую ежедневного цикла новостей.
Ученые давно утверждают, что между СМИ и терроризмом существует симбиотическая связь. Для журналистов террористическое насилие отвечает основным новостным ценностям, которые помогают привлечь и удержать большую аудиторию. Для террористов освещение в новостях дает ощущение легитимности и дает кислород гласности, жизненно важный для их дела. Ни одно событие не иллюстрирует эту взаимосвязь ярче, чем 11 сентября 2001 года.
Приуроченные к расписанию утренних новостей по всей Америке, атаки на Всемирный торговый центр учитывали 17-минутную задержку между двумя самолетами, врезающимися в здания, чтобы усилить драматизм и дать сетевым операторам время сосредоточиться на событиях. В некоторых случаях новостные сети сообщали без остановки миллионам людей по всему миру почти 100 часов.
В интервью для книги преподавателя журналистики, политики и коммуникаций Шеффилдского университета Джареда Ахмада об изображении Би-би-си угрозы в то время со стороны «Аль-Каиды» один журналист вспоминает, насколько монументальным был тот день:
Сейчас трудно подчеркнуть, как он остановил мир. И это произошло так, как никогда раньше в моей жизни не происходило ни на одном другом мероприятии. Это было ошеломляюще... наблюдать за ужасом того, что произошло, количеством убитых людей, а затем наблюдать за разрушением этих культовых башен.
С тех пор количество газетных статей, содержащих слова «терроризм» или «террорист», как в Соединенных Штатах, так и во всём мире, увеличилось в геометрической прогрессии. И это несмотря на то, что террористические атаки в Европе и Северной Америке были гораздо более частыми в 1970-х и 1980-х годах. Обычно они проводились левыми или правыми националистическими организациями.
Чьи мнения попадают в новости?
Помимо драматизма и значимости терактов 11 сентября, главной причиной того, что терроризм доминировал в заголовках газет, было то, что политики и другие «элитные» фигуры заговорили о терроризме. Много.
Исследователи политической коммуникации давно отметили влияние влиятельных источников на повестку дня новостей. Тем не менее исследования показывают, как в дни, недели и месяцы после 11 сентября политики и источники в сфере безопасности (часто анонимные и неназванные) доминировали в новостях о террористической угрозе в этот период и способствовали созданию атмосферы патриотического рвения. Утверждается также, что политики используют более эмоциональный язык, когда говорят о террористических угрозах, что ещё больше увеличивает новостную ценность такой информации.
По мере расширения «войны с террором» сами террористы превратились в ключевой источник новостей. Рост Интернета и появление социальных сетей означало, что террористические группы получили гораздо больший доступ к средствам массовой информации, чем когда-либо прежде. Со временем зернистые домотканые пропагандистские изображения превратились в зрелищные голливудские упражнения по пропаганде террора, которыми можно было мгновенно поделиться с глобальной аудиторией сторонников.
Но, несмотря на присутствие таких изображений в западных новостях, в сообщениях СМИ часто не было подробных объяснений того, почему террористы пытались применить насильственную тактику. Полученные данные показывают, что западные СМИ обычно не учитывают политический аспект террористических пропагандистских видео, но сохраняют более угрожающие, часто экзотические аспекты.
Исламизация терроризма
Однако, возможно, самым разрушительным наследием 11 сентября стали гомогенизация и исламизация террористической угрозы. Это привело к смешению ислама и мусульман с терроризмом во многих новостях.
В Великобритании, например, исследования показывают, что новостная аудитория заметила резкий рост новостей об исламе и мусульманах в годы после терактов 11 сентября; пик пришёлся на 2001 и 2006 годы. Сообщения средств массовой информации не всегда имеют негативный оттенок, но они указывают на то, что тематическая направленность сосредоточена на терроризме, насильственном экстремизме и культурных отличиях мусульман от христиан и вообще европейцев. Более того, в Америке ученые показали, что террористическим атакам с участием мусульманских преступников, как правило, уделяется примерно на 375% больше внимания, чем когда виновником является немусульманин.
Но, несмотря на увлечение исламским терроризмом, Global Terrorism Index напоминает нам, что только 2,6% атак и 0,51% смертей от терроризма в западных странах происходят от рук исламистов. Подавляющее большинство таких нападений, как правило, мотивировано этнонационалистическими мотивами, а не исламистскими. Более того, пять стран, наиболее пострадавших от террористического насилия (Афганистан, Ирак, Нигерия, Сирия и Сомали), — это страны, которые преимущественно состоят из людей, которые идентифицируют себя как «мусульмане».
А выучены ли уроки?
Теракты 11 сентября открыли новую эру терроризма. Эти события и последовавшая за ними «война с террором» значительно повысили ценность терроризма как темы, заслуживающей внимания общества. Атаки также убедили, что группы, которые заинтересованы в преувеличении уровня террористической угрозы, такие как политики или сотрудники служб безопасности, остаются главными голосами, формирующими освещение новостей. И для этих групп важен был только один вид «терроризма».
Недавние комментарии бывшего премьер-министра Великобритании Тони Блэра об экзистенциальной угрозе, которую представляет для западных стран то, что он называет «исламизмом», показывают, что редуктивная риторика о «хороших» и «плохих» мусульманах по-прежнему привлекает внимание средств массовой информации. Это происходит даже тогда, когда участники кампании предупреждают о более локальных опасностях.
Следовательно, если СМИ и хотят извлечь уроки из двух десятилетий «войны с террором», они должны лучше понять уроки, которые были так убедительно продемонстрированы 11 сентября. Это означает поиск способов сообщения о террористических событиях, которые не делали бы сенсацию или не преувеличивали террористическое насилие. Это означает оспаривать упрощенный способ, которым политики обычно формулируют проблему, и контекстуализировать события по мере их возникновения. И, наконец, это включает в себя признание и борьбу с укоренившимися стереотипами, отделяющими «нас» от «них».
В противном случае средства массовой информации будут по-прежнему «поглощены» терроризмом.