Окончание
Итак, в настоящее время почти во всех городах и весях нашей необъятной родины идет нешуточная борьба между водителями и надзорными за ними органами. И основные схватки случаются, конечно, на дорогах: дорожные надзиратели порой откровенно вешают на водителей всех собак, а водители пытаются сопротивляться.
На Камчатке тоже существовало водительско-полицейское противостояние, но не в такой мере, как пишут из других регионов (особенно южных). Я уже больше сорока лет живу в Петропавловске, но ни разу ни один гаишник не вымогал у меня взятку за нарушение ПДД. Всю совершалось вполне официально через сбербанк. Правда, единожды в конце девяностых прошлого века получился у меня с милиционерами очень серьезный конфликт, вылившийся в последствии в начальственные разборки на самом высоком областном уровне.
Работал я тогда корреспондентом в областной газете, и возникла у меня надобность поздно вечером съездить в город Елизово, который находится в тридцати километрах от Петропавловска.
Ну съездил, сделал, то что хотел, и где-то после часа ночи возвращался обратно. И как-то сразу не заладился у меня обратный путь, потому что выезжая из Елизова на мою сторону вылетел какой-то сумасшедший на легковушке, и мне пришлось выезжать на обочину. Перекрестился я, выдохнул (он чуть мне в лоб не врезался) и поехал дальше… но без приключений доехал только до въезда в город. На кольце при въезде меня остановил патруль ГАИ за то, что у меня не горел передний правый габарит. Вроде ничего страшного, но протокол на меня написали.
Еду дальше в сторону дома, и на повороте в свой микрорайон меня останавливает то ли старший сержант, то ли прапорщик милиции на стационарном милицейском посту (в то время больше десятка милицейских будок понатыкали по всему городу, вспомнив дореволюционную надзорную систему будочников). На этих постах-будках дежурили патрульные милиционеры и иной раз гаишники, и проехать мне мимо него было никак невозможно, а с наступлением темного время суток милиционеры обычно начинали тормозить всех кого ни попадя, обычно без всяких на то причин.
В общем, остановил меня милиционер с наглым выражением на лице, не обремененном интеллектом, и потребовал документы. Я ему документы отдал и сказал, что меня десять минут назад проверил патруль ГАИ, и они составили протокол о том, что в машине не горит правый габаритный огонь.
Милиционер меня выслушал и… велел открыть багажник.
Я его попросил назвать причину такого его требования, зная, что по закону о милиции проверка багажника предусмотрена только в случае открытого на меня уголовного дела и если моя машина находится в розыске. Об этом я и сказал милиционеру.
Милиционер несколько опешил от такой моей наглости и чуть ли ни в приказном порядке велел мне открыть багажник. Я продолжал упорствовать, требовать основания…
То ли прапорщик то ли сержант уже начал откровенно нервничать, сказал, что у него ориентировка… Я попросил предъявит ее мне… Предъявлять было нечего.
Во время нашего с прапорщиком взаимного лая, его напарник небольшого росточка милиционерчик стоял рядом с нами с суровым выражением на простоватой физиономии, делал из себя злобный вид и клацал как можно громче затвором автомата Калашникова.
В общем, договориться у нас никак не получалось, и прапорщик-сержант велел мне садиться в мою машину и доставить его вместе со мной в отдел милиции. Я сел в машину, и через пять минут мы были в отделе (от будки до отдела было не больше километра).
В отделе милиции цирковое представление продолжилось. Меня сразу же определили в обезъянник, где уже сидел пьяный бедолага бичевского вида, и прапорщик – сержант доложил о моем наглом противодействии закону и порядку. Я, конечно, плохо слышал их разговор, только: «бу-бу-бу… бу-бу-бу…» и что-то очень похожее на откровенные матюки.
Совершенно недавно перед этим инцидентом начальник областного управления милиции приказал своим подчиненным орлам немедленно докладывать ему о всех столкновениях милиции с прессой, так как подобные случаи были нередки и милиционеры выглядели обычно здесь в не очень положительных образах.
Я об этом сказал прапорщику-сержанту еще возле поста. Он же истерично пожаловался дежурному по отделению, что я его пугал начальством (хотя я был с генералом совершенно незнаком и даже в живую его не видал).
Я сидел в обезъяннике… инцидент никак не разрешался, потому что моя машина так и не была досмотрена…
В это время помощник дежурного лихорадочно рылся в книге приема ориентировок, пытаясь найти хоть что-то похожее, чтобы выйти из спора с сохраненным лицом.
Меня из обезъянника отпустили, и я стоял возле дежурки и наблюдал за действиями милиционеров.
Наконец помощник дежурного с облегчением выдохнул и посмотрел с радостью на дежурного, указав ему на старую-престарую ориентировку (она еще не отменена…) на машину моей марки.
Я с милиционерами вышел к своей машине, и они с вызывающей тщательностью осмотрели мой багажник, чуть ли ни облизав старые запчасти, которые я никак не решался выбросить… Естественно, ничего криминального в машине не было (впрочем, и быть не могло).
Понятно, что на следующий день я по этому поводу написал материал, но здесь мне еще пришлось выдержать противодействие заместителя редактора (у которого, как я узнал в последствии, были свои дела с ГАИ), однако стараниями другого зама (у которого таких завязок не было) статья была напечатана в нашей газете.
Конечно, после публикации случился настоящий взрыв общественного и правоохранительного сознания… Очухалась ни с того ни с сего прокуратура и по-взрослому наехала на милицию во всех ее ипостасях… По всей области, даже на операции «Путина» на реках и озерах милиционеры не решались заставлять открывать багажники машин. На нашем «домашнем» посту при въезде в мой микрорайон тут же сменили всех постовых (того прапорщика-сержанта, который меня задержал, я нигде в городе уже не встречал). А гаишники сразу же устроили за мной настоящую охоту. А так как я писал под псевдонимом, то они заслали к нам в редакцию начальника пресс-службы областного УВД (откровенный алкаш и предатель), который всякими хитростями выудил у кого-то эту секретную информацию.
В общем, после этого случая кончился на дорогах Камчатки милицейский беспредел, связанный с досмотром машин, а я остался отдуваться за все мной затеянное уже перед гаишниками. Но я их тоже не жалел и пинал при случае в своих публикациях.
Но это были дела минувшие. Нынче же не то что гаишного беспредела на дорогах Камчатки нет – нет и самих гаишников (гибдэдэшников). За последние десять лет меня всего два раза останавливали, и к машине подходил совсем другой милиционер (полицейский), не тот наглый, хмурый тип из темного советского прошлого. Это был вежливый опрятный офицер с правильной речью, и у него не было никаких намерений что-то тебе предъявить незаконное.
Таким образом, можно констатировать то, что на Камчатке в настоящее время нет никакого противостояния на дорогах между водителями и инспекторами ГИБДД. И на счет вымогательства взяток я тоже ничего не слышал.
Иван ТРОФИМОВ.
Фото из открытых источников.