Юрий Любимов, Таганка, Высоцкий и КГБ, круг замкнулся...
Худрук «Таганки» Юрий Петрович Любимов был на коротком поводке у КГБ, считал парторг «Таганки» Борис Глаголин, который в приватном разговоре с В. Золотухиным заявит: «То, что Любимов писал в КГБ, – для меня это абсолютно ясно. Если бы было что-то, меня, по моему положению парторга, вызвали бы и спросили. Меня за 20 лет никто ни разу ни о чем не спросил. Значит, они все знали от него самого, и ему было многое позволено, и все это была игра».
Парторг «Таганки» был прав, прямую связь Любимова с КГБ обеспечивал Лев Делюсин помощник Ю.В.Андропова (Председатель КГБ в 1967-1982 гг, генерал армии). При этом Делюсин входил в художественный совет Таганки.
У Высоцкого были приятельские отношения с Делюсиным. Высоцкий был практически другом семьи Делюсиных. В интернете полно аудио записей, где звучат песни Высоцкого, записанные во время семейных посиделок на квартире Делюсиных. Через Делюсина худрук Любимов имел прямую связь, когда письменно обращался к Андропову или Брежневу, если у Юрия Петровича возникали проблемы с запретом постановок его спектаклей. Как действовала связь худрука Любимова с Андроповым рассказывал сам Делюсин в интервью газете "Совершенно секретно" .
– После встречи с Любимовым у нас дома я пошёл к Андропову и попросил его принять Любимова, которому требуется помощь в связи с закрытием спектакля.
–У Андропова, как оказалось, во время этого разговора сидел Филипп Денисович Бобков, начальник 5-го главного управления КГБ. Главной задачей 5-го управления КГБ являлась борьба с «идеологическими диверсиями», диссидентами, антисоветскими элементами, профилактика и предотвращение массовых беспорядков, подобных Новочеркасским событиям.
– И он дал команду Бобкову. Бобков на следующий день всех собрал в Министерстве культуры. Туда же приехал Петр Нилович Демичев, министр Культуры СССР. И там было решено спектакль дать.
В своей беседе с корреспондентом «Известий» актер Таганки Н. Губенко заявил: «“Таганку” 60—70-х абсолютно неверно воспринимать очагом культурного диссидентства и противостояния режиму. Это не могло быть хотя бы потому, что тогдашний главный режиссер театра Юрий Любимов, отслужив 8 лет в качестве конферансье в ансамбле НКВД, имел хорошие и тесные отношения с силовыми структурами, которые как раз и были призваны наблюдать за диссидентством. Эти контакты не афишировались и длились до того момента, пока не стали компрометирующими для Любимова, пока у него не возникла потребность в создании основы своего будущего пребывания за границей».
Наверное, больше никогда КГБ не был так близок к диссидентам как при Андропове.
В 1984 году в Лондоне в интервью французскому журналисту Марку Донде Любимов говорил: «Разве у меня был бы такой вертеп, если бы это был мой театр?! Разве я стал бы держать столько дармоедов?»
Наверное, Юрий Петрович, говоря о дармоедах имел ввиду Высоцкого, поскольку их отношения были сложными, если не сказать враждебными.
Самые близкие друзья Высоцкого по театру в один голос говорят о том, что периодически Высоцкий исчезал на неделю-две. При этом, никто ничего не знал и предполагали что Высоцкий угодил в запой.
Вова кормил Любимова сказками о том, что едет в Сибирь бродить по тайге с гитарой, а сам ехал к своему другу золотопромышленнику Туманову давать левые концерты. Где за концерты Высоцкий получал пачки советских рублей. При этом, Юрий Петрович постоянно говорил Директору Театра ДУПАКу: «Надо, либо закрывать театр, либо освобождать Высоцкого, потому что из-за него я не могу прижать других, и все разваливается по частям».
20 марта 1968 Высоцкий явился нетрезвым на спектакль. Директор Таганки Дупак запретил ему выходить на сцену, а Любимов назначил на его роль Валерия Золотухина. Высоцкий в истерике стал срывать с себя костюм в котором намеревался играть роль Керенского, и заорал:«Я ухожу… Отстаньте от меня…». Золотухин догнал Высоцкого у самого выхода, и тот показал ему записку: «В моей смерти прошу никого не винить». Понятное дело, до суицида не дошло. Высоцкий часто впадал в истерику и окружающим угрожал своим суицидом. На следующий день, протрезвев, Высоцкий улетел в Магадан проводить "левые" концерты. В театре это расценили как издевательство, и 22 марта был вывешен приказ об увольнении Высоцкого по статье 47 КЗОТа.
пункт “г” ст. 47 КЗоТ может быть применен в тех случаях, когда нарушение правил внутреннего распорядка со стороны нанявшегося приняло систематический характер, а примененные к нему меры дисциплинарного воздействия, указанные в п. 20 Типовых правил, не привели к должным результатам, ввиду чего дальнейшее оставление нанявшегося на работе находится в противоречии с интересами производства.
В ноябре 68-го Любимов сорвался и наорал на Высоцкого: «Если ты не будешь нормально работать, я выгоню тебя из театра! Я лично пойду к Романову (министр кинематографии СССР) и добьюсь, что тебя и в кино перестанут приглашать! Ты доиграешься!». Но Высоцкому, все как с гуся вода. Высоцкий через 10 дней после взбучки вместо того, чтобы выйти на сцену в роли Маяковского в «Послушайте!», отправляется давать концерт в московском офисе одного американского издания. Когда об этом узнал Любимов, он чуть не задохнулся от гнева. Даже Золотухин не понял такого демарша, сделав в своем дневнике запись: «Это уже хамство со стороны друга».
История повторилась в марте 1969-го, у Высоцкого опять случился запой. В результате 25 марта он срывает спектакль «Жизнь Галилея» и снова оказывается на грани увольнения из театра. Вся труппа возмущена поведением Высоцкого. Золотухин записывает в своем дневнике: «Все наши охи, ахи — как мертвому припарка. Все наши негодования. возмущения, уговоры, просьбы — все ему на хрен. А что мы должны после этого переживать, почему мы должны мучиться и сгорать перед зрителем от стыда?»
Худрук Любимов пытался воздействовать на Высоцкого через его друзей по театру, передавая роли Высоцкого его друзьям. Иван Бортник говрит: Любимов меня вызывает:
"Я не могу зависеть от вашего друга Высоцкого, который постоянно ездит то во Францию, то еще куда-то. Хочет - уезжает, хочет - приезжает. Я прошу вас (тут он перешел на вы, значит, начиналась официальная часть разговора) играть Гамлета. У вас одинаковое качество темперамента, и мне не нужно будет перестраивать спектакль".
Короче, воздействовать на Высоцкого у худрука Любимова были руки коротки. За плечами Высоцкого стояло КГБ и они не могли позволить чтобы Высоцкого выгнали из театра. Кураторы из 5-го управления КГБ дали режиссеру Любимову понять, что этого делать нельзя. КГБ неразрывно связывало имя Высоцкого с Таганкой - театром, где прописалась либеральная оппозиция. Таганка был тем местом, куда как магнитом притягивало иностранцев. В том числе режиссер Любимов приглашал иностранных гостей чтобы продемонстрировать уровень либеральной культуры в СССР. При этом, Высоцкий должен был, сохраняя имидж оппозиционера, «жертвы режима», должен был работать на задачи Комитета госбезопасности.
Но об этом, будет следующая часть исследования.
Не ладились дела Высоцкого и в кино.
Снимался Владимир Семенович не слишком часто. И на то были свои причины. Как рассказывал один из постоянных участников съемок фильмов с участием Владимира Высоцкого, съемки обычно начинались с вопроса: что с Высоцким?
Дело в том, что Владимир Семенович, сильно напившись, имел обыкновение задираться либо к членам съемочной группы, либо к местному населению по принципу: «А ты кто такой?» В конце концов либо местные, либо члены съемочной группы, доведенные до белого каления, основательно мутузили Высоцкого, причем, во время избиения бард кричал: «Только не бейте по лицу! Мне завтра сниматься!» Неудивительно, что режиссеры без большого восторга предлагали Высоцкому роли, особенно главные, поскольку его запой грозил длительной остановкой съемочного процесса. Тогда в кино царил реальный хозрасчет, и каждый день простоя обходился в копеечку.
Невероятная популярность театра на «Таганки» на протяжении почти двух десятилетий была связана исключительно с политической и социальной остротой большинства спектаклей. Но, объявленная в 1985 году гласность, практически полностью ликвидировала интерес к «Таганке» – «фига в кармане» перестала быть интересной публике. Наступил период Гласности и Перестройки, к чему собственно все и шло.
В 1968 году Высоцкий с тоской писал своему другу поэту Игорю Кохановскому: «Ебa.ная жизнь! Ничего не успеваешь. Писать стал хуже – и некогда, и неохота, и не умею, наверное. Иногда что-то выходит, и то редко. Я придумал кое-что написать всерьез, но пока не брался, все откладываю – вот, мол, на новой квартире возьмусь. А ведь знаю, что не возьмусь, что дальше песен не двинусь, да и песни-то, наверное, скоро брошу, хотя – неохота…» Продолжение следует
В продолжении темы
◄На каком языке пел Высоцкий, и почему его язык был так далек от языка строителей коммунизма?
Уважаемый читатель подписывайся на мой канал, и ты узнаешь все подробности того, что произошло с группой Дятлова. Почему не было ни какой радиации, никакого 34-го кадра, ни каких "огненных шаров", а была непреодолимая сила Урала.