Я увидела его случайно, когда проходила мимо бассейна, по заросшей аллее. Он сидел на траве под сенью дикого винограда, прислонившись к каменной стене. Растительности здесь было очень много, она так гармонично обрамляла всю территорию комплекса, что не хотелось выходить за ее пределы. Я была удивлена, что несмотря на его вид, он так же вписывался в картину.
Морщинистое лицо старика было скрыто тенью широкополой шляпы, но я чувствовала его взгляд, напряженный и изучающий. Возможно, именно эти глаза привлекли меня, потому что весь его вид вызывал скорее неприязнь. Он был одет в поношенное тряпьё, которое повисло на нем как на вешалке лохмотьями. Волосы длинные и седые лежали на плечах влажными завитками. Одна нога согнута в колене, на ней покоилась рука с длинными грязными пальцами, которые небрежно держали самокрутку.
Я на мгновение остановилась, почувствовав негодование и недовольство: для персонала гостиницы он очень дерзок, смотреть так, будто знает и презирает меня.
Я недовольно фыркнула и двинулась дальше, подумав про себя, что надо обязательно узнать кто он и кем работает, чтобы пожаловаться. Такие люди не должны работать в таком шикарном комплексе и вести себя так заносчиво, они портят атмосферу своим отношением к тем, кто платит им деньги.
Тропинка вела вглубь зарослей, тоненькой каменной струйкой она мягко огибала клумбы и высокие кустики. Окружающая красота немного отвлекла меня от мысли об этом старике, я выбрала этот отель из-за какой-то особой атмосферы романтики, которая отражалась как в архитектуре так и в мелких деталях декораций. Обильная многообразная растительность, в которой терялись беседки, шезлонги и большой бассейн, а маленькие тропинки были для меня ключевыми во всем этом проекте. Каждый день выходя на свою круглую каменную веранду, я восхищалась эстетикой этого места, располагающего к фантазиям, вдохновению, ожиданию чего-то волшебного.
Но этот человек, он все портил и тем самым он меня раздражал.
Как назло, после первой встречи мои мысли зациклились на нем и, прогуливаясь по окрестностям, я непременно искала глазами его присутствие. При этом злилась на него за то, что тот может быть поблизости, хотя, как правило, его не находила.
Через два дня я увидела его снова и смогла рассмотрела поближе - это был мужчина лет 60 или около того, весьма худощавый, но при этом жилистый, движения его были легкими и достаточно энергичными. Длинные волнистые волосы обрамляли худощавое морщинистое лицо, глаза под тяжелыми густыми бровями были бледно серого цвета, губы под острым длинным носом были искривлены в недовольном гримасе. Он занимался поливкой всех растений на территории комплекса, поэтому я его потом часто видела с утра. Не могу сказать, что он как то выделял меня из толпы, поэтому мало замечал, что я за ним наблюдаю.
Из наблюдений я поняла, что он презирал всех жильцов этого отеля, с такой ненавистью он смотрел на них. Пару раз я хотела подловить его на вещах, которые могли бы стать причиной моей жалобы. Но веских так и не сыскалось, поэтому я бросила попытки, довольствуясь только наблюдениями. Потому что, признаться, он выделялся.
Остальное же время, а это была явно большая его часть, я наслаждалась своим отпуском, морем и видами. Первые впечатления, наполненные ожиданиями новых знакомств и ярких воспоминаний, давно поутихли и превратились в скуку к концу первой недели. А оставалась еще одна.
Я не могла понять, почему все люди такие отстраненные? Они важно посиживали на своих террасах, редко выходя на солнце, чтобы один раз окунуться в бассейне и снова уйти в свое уединенное гнездышко. На территории не было ресторана, как в обычном курортном комплексе, в каждом номере была оборудованная кухня.
Возможно, сама идея аппарт отелей в том, чтобы каждый почувствовал уединение с самим собой, и просто насладился окружающей атмосферой. Но как они ее могут прочувствовать, сидя у себя на веранде? Для кого все это построили, зачем украсили так словно ты находишься на приеме у короля? Как можно не подняться по чудесной каменной лестнице, обрамленной перилами в виде маленьких колонн? Как можно не пробежаться среди листвы, свисающих ветвей, оставляющий такой богатый аромат? Как можно не плескаться в этом чудесном огромном бассейне, где поместятся так много народу?
Почему временные жильцы этого поместья ведут себя как отшельники, запершиеся в свои раковины, осторожно вылезая, чтобы никто их не заметил?
Я уже отчаялась увидеть веселую компанию на шезлонгах или в тени беседки, которые готовы делиться своим задором со всеми знакомыми и незнакомыми, радостный смех детишек, делящихся впечатлениями друг с другом, парочек, которые давно или недавно познакомились, и ощутили вкус романтики этого места. Поэтому последующую неделю, я старалась гулять за пределами комплекса.
Как-то вечером я бродила по пляжу и застала такую картину.
На пляже в рядок расположились шезлонги, видимо от дорогого отеля. На них праздно возлежали покрасневшие тушки отдыхающих, явно привыкших к роскоши. Молодой парень в рубашке и штанах с передником галантно подносил им шампанское. Я заметила капли пота на его лбу, и натянутую улыбку, которая кривило лицо сильнее чем того хотелось бы.
У самого берега проходил тот самый старик, без грязной рубашки, но в потертых шортах, с рыбой за спиной. Он остановился прямо перед отдыхающими и засмотрелся на море. Я видела его лицо, оно преобразилось в своей задумчивости. Казалось он вспомнил что-то нежное и глубоко больное. Кто-то со стороны шезлонга свистнул ему, нервно окрикивая, что тот мешает обзору. Наш герой будто не слышал ничего. Тогда пузатый сосед свистуна, крикнул:
- Эй, отродье, ты своим видом портишь весь кайф! Свали с обзора, пока тапком не получил.
Старик опомнился, его лицо резко поменялось, но он все еще не спешил поворачиваться. После нескольких окриков он медленно повернулся, смачно сморкнул и харкнул в сторону шезлонгов, словно ненамеренно решил тут прочиститься.
- Слышь, со мной шутки плохи!
Старик быстрыми шагами пересек пляж и подошел в плотную к жирдяю.
- От тебя несет как от помойки! Уберите этого ублюдка! - вопил он уже в сторону бунгало, где был весь персонал.
И только он закончил свою фразу как получил крепкий удар в челюсть. Сосед тут же вскочил, женщины на шезлонгах всколыхнулись, служащий подбежал и мягко схватил старика за плечи, успокаивая. Он что-то сказал ему на своем языке, и мне показалось даже почтительным голосом, что меня озадачило.
Другой парнишка уже бежал, чтобы успокоить отдыхающих, тогда как первый мягко держа за плечи продолжал уводить старика с пляжа.
Я ошарашенно смотрела им вслед, пока они совсем не скрылись.
Больше я его не видела до конца своего отпуска, и признаться, начала по нему скучать. Мне казалось, что я начинаю понимать его и так же презирать всех отдыхающих, приравнивая их к тому толстяку.
Отпуск подходил к концу, и я с огорчением оглядывалась на все то бессмысленно, потраченное время.
Последний вечер.
Я решила как следует попрощаться с этой красотой и выбрала самое красивое платье, которое лежало в багаже до этого момента. Я знала, что в саду я никого не встречу, но все равно накрасилась так, словно шла на свидание. Открыв шкафчик на кухне я достала один бокал и открытую бутылку вина, и, напялив каблуки,вышла в сад как королева.
Вся территория была освещена фонарями, маленькие светильники, встроенные в стены, освещали громоздкое строение яркими огнями, которые отражались в бассейне, создавая ощущение царственности окружения. Широкая винтовая лестница словно звала тебя на званный ужин, в мир спокойствия и довольства.
Я села напротив главного корпуса, через бассейн, так, чтобы в поле зрения была вся картина изысканности. Я сделала глоток из бокала и мечтательно закрыла глаза, прислушиваясь к шелесту листьев, медленному журчанию воды из бассейна.
Не знаю как долго я так просидела, но я услышала мелодию. Музыка сначала тихая, потом нарастала, унося за собой все внимание. Я огляделась в поисках музыки, и не найдя источник вскочила на ноги. Мелодия была настолько чудесной и манящей, словно в ней была вся грусть и надежда.
Он сидел на возвышенности среди зарослей, его было хорошо видно, он будто притягивал к себе весь свет фонарей. Это был все тот же старик, но что-то в нем изменилось. Руки ласково обхватили гитару, голова опущена, волосы по бокам заправил за уши. Я так обрадовалась, увидев наконец его, что хотела подбежать и обнять. Он заметил мое стремление и улыбнулся самой доброй улыбкой. Я присела недалеко и стала слушать.
Каждая струна, которой он касался, будто была моей собственной, меня одолели воспоминания, и грустные и счастливые. Я заметила как люди появились на террасках и своих балконах, ведомые музыкой. Через некоторое время вся поляна возле бассейна начала заполняться людьми.
Гитарист менял мелодии, будто настраивая пластинку на нужный ему лад. Он от медленных плавно перешел к веселым и энергичным песням. Люди плотно окружили музыканта, кто-то начал танцевать возле бассейна. Некоторые разгорячившись прыгали в бассейн, призывая своим задором сделать то же.
Затем словно насытившись весельем, он смягчил мелодию и перешел на мерный романтический лад. Люди как марионетки поддались влиянию его музыки, многие молодые люди и девушки начали переглядываться, скромно краснея, надеясь и волнуясь.
Когда последняя песня стихла, все стали друг другу родными. Они воодушевленно хлопали, одаривая восхищенными возгласами музыканта, затем переключились на друг друга делясь своими впечатлениями. И не заметили как старик встал, схватил свою гитару и направился в сторону ворот.
Я побежала за ним, теряясь на тонкой извилистой тропинке. Я догнала его уже у ворот:
- Постойте! - окрикнула я его.
Он обернулся, с любопытством посмотрел на меня.
- Спасибо вам! - слезы катились из глаз, как будто внутри открылась рана и медленно затягивалась от моих слез.
Он медленно кивнул, и ненадолго посмотрел на небо. Потом подтянул гитару и ушел в темноту, как будто испарился, оставив после себя только след уходящего отпуска.
