Рассказик из моей новой книги "Макака Мишель". Из серии "Просто почитать".
После ссоры с женой по поводу покупки новых сапог Николай, у которого так и не получилось заснуть, решил посмотреть телевизор.
На одном из каналов выступал психолог – пузатый дядька с окладистой, как у писателя Льва Толстого, бородой. Он убедительно рассказывал о том, как конфликтов и разногласий в семье можно избежать, если у супругов выработан свой специфический алгоритм, как возникающие проблемы - решить.
Николай вернулся в супружескую спальню и, собравшись с мыслями, ровным тоном объявил жене Наталье, что покупку сапог в этом году придется отложить.
- Мы будем делать ремонт.
Наталья, которая, как умела, делала вид, что уже спала, метнулась на кровати, как заблудившаяся в свинцовых тучах молния, и сунула мужу под нос наспех сложенный кукиш.
- Видал?
Николай, не успев увернуться от кукиша, сник, поправил пижамные штаны и невнятно пробубнил в сторону про «алгоритм».
- Не смеши, - сказала Наталья так, будто Николай, и вправду, был смешной.
Хотя…чего греха таить – был. Особенно в этих клоунских штанах в «сердечках», подаренных ему Натальей на годовщину свадьбы.
- Не смеши, - сказала Наталья, - ты кран на кухне не способен починить – третью неделю течет, а тут - «алгоритм»! Ты хоть знаешь, что это такое?
Николай обиделся. Он уже не раз намекал жене, что институт физкультуры – это серьезное учебное заведение. И он окончил его на «хорошо» и «отлично». Популярным гимнастом не стал, да, но разве ж в этом дело?
Наталья, когда муж в очередной раз вынес из кладовки папку с грамотами, только рассмеялась в ответ.
- Ты еще медальку свою найди! Единственную! За пятиборье в пятом классе!
И отвернулась от мужа к стене.
Следующим вечером жена Наталья явилась домой в новых сапогах.
Николай, увидев обнову, сморщился, как от зубной боли, забросил на антресоли папку с грамотами, отказался от ужина и демонстративно уселся перед телевизором.
Казалось, дядька с бородой ждал его. Он увлеченно рассказывал сидящей по ту сторону экрана аудитории про психологическую совместимость и искусство уступать.
Николаю же слышалось совсем другое.
- Ну, что, брат, - слышалось Николаю, - подкаблучник ты, брат. Неудачник, клоун, мямля и рогоносец. Что, задело тебя, что благоверная твоя сегодня в дорогущих сапогах домой пришла? Вижу, задело. И поделом! Не умеешь ты мужиком в доме быть, Николай! К коту у твоей Натальи Сергеевны и то больше уважения.
Николай посмотрел на сидящего на спинке дивана кота, и пальцы его инстинктивно сжались.
Дядька же, сделав глоток воды и поправив лежащую на коленях бороду, продолжал:
- А скажи-ка мне, Коля, - продолжал дядька, - где твоя Наталья Сергеевна деньги на наряды берет? У тебя же зарплата – смех один! И смех этот, Коля, сквозь слезы. Ты вспомни-ка, друг мой, когда ты последний раз что-нибудь бесполезное для себя покупал? Маску для дайвинга, ножик грибной или игрушку компьютерную? Когда ты последний раз с мужиками в баре пиво пил? Что? Не помнишь? А я тебе напомню – перед свадьбой. Именно тогда, брат, ты последний раз по грибы ходил, пиво с друзьями пил и нырял. Свадебное путешествие – не в счет. В нем все расходы были тещей твоей оплачены. Кстати, как ее драгоценное здоровье, Николай? Мигрени не мучают? Тебе бы следовало ее, голубушку, поберечь. Она обещала в ваш с Наташкой ремонт вложиться. Если вы к тому времени не разведетесь еще. А что ты бледнеешь, брат? Надо же! Страшное слово услышал – «развод»! Да, для многих, Коля - для таких, как ты - брак – это приговор, а развод – это спасение. Кстати, сколько там сапоги Наташкины стоят, спрашивал?
Николай обхватил голову руками и, как ребенок, вбежал на кухню.
- Сколько? – промычал он, показывая жестами на стоящие в прихожей сапоги.
- Много, - усмехаясь, ответила жена, наматывая на вилку спагетти. – А в чем, собственно, дело? Деньги мои. Хочу и трачу.
- Как это - твои? – удивился Николай, не опуская рук. – У нас с тобой, Наташа, общий бюджет. И, если твои деньги – в сапогах, то мои – где?
- Твои, Коля, в сантехнику и плитку вложены.
Наталья плавно и грациозно, как кошка, поднялась из-за стола и погладила мужа по щеке шелковой на ощупь ладошкой. Тотчас же по позвоночнику Николая прошел малый электрический разряд, от которого слегка заломило зубы, а волосы на голове встали дыбом.
- Я могу тебе, конечно, и чек показать, раз уж у нас с тобой все общее, только что это даст?
- Не надо…чек, - прохрипел Николай, хватая губами тонкие нежные пальцы жены, с острыми красными ноготками…
В этот момент дядька в телевизоре хлопнул себя по коленям и смачно сплюнул в бороду.
- А платье, синенькое такое, с каймой, мне одна девочка с работы дала поносить…А зелененькое такое…Помнишь? Оно на распродаже мартовской куплено. Костюмчик желтенький, брючный, сумочка и солнечные очки – моя квартальная премия. А сапоги…
- Прекрати, - простонал Николай, прижимая к своей широкой груди без умолку говорящий Наташкин рот. – Да, я – клоун, детка. Клоун, неудачник и идиот. Деньги у нас в доме не копятся, краны текут, бригаду отделочников – и ту твоя мама наняла. Я же абсолютно ничего не способен тебе дать! Платья в аренду берешь. Сапоги на распродажах покупаешь. А я же столько тебе тогда наобещал? Помнишь? Когда предложение делал?
- Глупый ты мой, - зашептала Наташка и перевернулась с простыней на мужа. – Разве ж в деньгах дело? Считать, сколько зарабатывать, сколько тратить. Главное – друг друга любить.
Она коснулась щеки мужа губами и вновь пустила по его позвоночнику ток…
Ночью, едва дождавшись, когда жена заснет, Николай вновь уселся перед голубым экраном.
Дядька, сцепив руки на животе, процедил ему сквозь зубы:
- Ооооо…святая наивность пожаловала! Меня от тебя тошнит.
- Кажется, мы, наконец-то, разработали свой алгоритм, - похвастался телевизору Николай. – Это, папаша, абсолютное доверие и любовь.
И тоже ушел спать.
Вечером после работы нагруженная авоськами Наталья зашла на кухню и едва не присела от удивления: Николай, ползая по полу с ключом и тряпкой, чинил кран.
- Тата, - поприветствовал он жену. – Проверь-ка! Почти не течет. А лужицу я сейчас подотру.
Ночью психолог в телевизоре, увидев Николая в штанах с «сердечками», молча покрутил пальцем у виска.
Николай хотел было развязать аргументированную дискуссию, но передумал и переключил канал…
(…)
- Ты этикетки со всех платьев срезала? – спросила Наташку мама.
- Конечно, - прошептала Наташка в телефон. – Еще вчера, пока он перед «зомбоящиком» торчал. Только он же не разбирается в торговых марках. И коробку из-под сапог в мульду с мусором выкинула.
- Ой, - всполошилась мама. – А жать будут? А брак какой вскроется?
- Разношу, придумаю что-нибудь – заверила ее Наташка. – Мой брак мне дороже.
Апофеозом же семейного счастья стала висящая в рамочке на стене медаль «За победу в пятиборье» учащегося 5-го «а» Николая Бессапожникова.
- Может, купим тебе еще одни сапоги? – спросил Наташку ночью Николай, зарываясь носом в копну ее рыжих волос. – Только какие-нибудь очень дорогие. Модные. Я думаю, что плитку в ванной я и сам положу. Будет значительная экономия.
- Тогда давай и тебе что-нибудь купим? – предложила Наталья. – Что ты хочешь, дорогой?
- Наташка, любимая! Я ж мужик, я перебьюсь, правда! Разве что…игрушку, «танчики». Новую версию.
- Конечно, - пообещала жена и утопила щеки Николая в шелк.