Найти тему

Он нас кормил, поил, а теперь сразу раз

– А теперь то же самое, но поподробней,– скомандовал Илья.

Перебивая друг друга, воинство Ильи поведало о событиях этой бурной ночи.

– Теперь дело за тобой, папа! – кивая на Саламандру, сказал воевода.– Твое слово последнее.

– Я редко иду против мнения коллектива. Принимаем!

– Ура!!! – Команда дружно приветствовала решение «папы».– Братину сюда!

«Опять,– мысленно простонал Илья,– это никогда не кончится».

Братиной на этот раз служила большая глиняная ваза, покрытая глазурью и затейливой росписью по краям. На этот раз увильнуть было невозможно. «Была не была»,– подумал капитан и строго сказал:

– Пью чисто символически, в грядущей битве с паханом требуется ясная голова.– И, сделав маленький глоток, передал чашу Горынычу.

– Какая сила воли! – поразилась Левая, оглядывая практически не тронутую чашу. Все с уважением посмотрели на «папу». Их сила воли была явно слабее. К концу круга Саламандре досталось лишь несколько капель на дне. Ящерка быстро их слизала и посмотрела в сторону ушата.

– Ванны принимать не будем,– пресек возможные поползновения Илья.– К вечеру все должны быть в форме. Череп нам стрелку забил.

– Мы ему тоже,– довольно пискнул Чебурашка.

– Это вы молодцы, марку держите,– одобрительно кивнул капитан.– Как я понял, Кощей в этих местах самый крутой авторитет. Значит, к стрелке готовиться серьезно будем. Какие предложения? Начнем с тебя, Горыныч.

Правая и Левая в замешательстве посмотрели на Центральную. Центральная тоже растерялась:

– Ну, появится Кощей... набьем ему морду, и черт с ним... Нет у меня никаких предложений.

– Вот тут ты не права. Предложение есть, и достаточно ценное. Черт не с ним. Он с нами. И не один, а целых три. Так что крылья в лапы – и на болото! Мухой! Передашь: Череп стрелку забил. Папа трубит большой сбор. На разборку не опаздывать. Пахана мочить будем. Ясно?

– Какой базар, папа? Все будет путем! – загалдели головы.
– Не будет,– неожиданно подала голос Саламандра.
– Почему? – удивился Чебурашка.
– Морду Кощею бить – пустое дело. А убить его нельзя – он

бессмертный.
– Хороший удар по черепу ни один бессмертный не выдержит,–

мрачно кукарекнул петух.
Правая при этих словах как-то сникла и пригорюнилась. Это не

укрылось от внимательного взора Ильи.
– Тебя что-то смущает? Перед битвой все сомнения побоку.

Выкладывай!
– Понимаешь, папа... неудобно как-то получается... столько лет на

Кощея пахали. Он нас кормил, поил, а теперь сразу раз... и голову ему отрывать собираемся. Нехорошо получается... непорядочно...

– Это он-то нас поил-кормил? – возмутилась Левая.– Да, кормил. А ну- ка вспомни, отчего у нас недавно животик болел? Молчишь? То-то! А сколько раз он на наших шеях ездил? И не сосчитать! Не-е-ет,– протянула Левая,– будем башку отрывать по полной программе.

– Ну а ты-то что молчишь? – обратилась Правая к Центральной.– Ты ж у нас самая умная,– съехидничала она. Однако Центральная приняла все за чистую монету, глубоко задумалась, а затем изрекла: