В мое м списке контактов на смартфоне больше шести сотен номеров телефонов разных людей. А все из-за прежних моих мест работы, связанных с журналистикой, где мне приходилось общаться с разными людьми.
И так как моя память не в состоянии вместить имена и фамилии всех этих, иногда случайных знакомых, то выглядит моя телефонная книжка своеобразно. Я записываю не просто фамилию, имя, отчество, а предложение, прочитав которое, я сразу вспомню, что это за человек.
Например, Андрей Лавмобиль для меня означает, что это телефон водителя, с которым я ездила, когда работала на провинциальном радио, вещающем на волнах Лаврадио.
Или есть контакт «Егор, дети раскрыли кражу». И в памяти тут же всплывает история. Я работала тогда в пресс-службе полиции. Ситуация была такой. Вечером школьник Егор вместе со своей подругой гуляли с собакой, к ним подъехал инвалид на коляске и рассказал, что у него только что отобрал сотовый телефон незнакомый мужчина. Дети тут же позвонили в полицию. Но потерпевший описал грабителя подросткам настолько подробно, что, когда они продолжили свой путь (а человек в инвалидном кресле стал дожидаться полицейских), что, встретив мужчину, подходящего под описание, ребята за ним незаметно проследили (детективов, видимо, насмотрелись). Грабитель пошел в скупку сдавать чужой телефон, дети снова позвонили в полицию, рассказали о том, что знают, где преступник, дежурный попросил их назвать адрес. Всё. И только любитель чужих телефонов вышел из ломбарда, подъехали правоохранители. Смартфон тут же изъяли.
Вот такие неравнодушные у нас дети, а кто-то их ругает за черствость и бездушие. Не знаю, стоило ли им самим идти за преступником, вообще-то это может быть опасно. Но то, что дети не отмахнулись от чужой неприятности, а кинулись на помощь – обнадеживает и радует.