Решили мы ты тут с младшим внуком на днях, посетить чердак, с целью замены стёклышка в раме окошка, треснувшего в процессе освоения стрельбы из рогатки. Как и на всяких других чердаках, на нашем тоже наличествует множество артефактов прошлого, а то и позапрошлого веков. И всегда оправданием этого безобразия, служит надежда, что следующее поколение наконец-то со всем этим разберется окончательно. Пока я возился со стёклышком, внук копался в прадедушкином сундучке для зимней рыбалки, в котором отец означенного внука хранил в своё время свои сокровища. Вытащив содержимое - обычный набор мальчишки 9-10 лет, мой исследователь обнаружил , что дно сундучка приподнимается. Призвал меня на помощь, тайник был вскрыт и вот , что там оказалось:
И сразу всплыли в памяти семидесятые, времена, когда на нашей улице не было асфальта, машины проезжали одна в две недели, детишки бегали и играли где, когда и сколько хотели, вплоть до купания в пруду, в конце улицы. в котором ещё караси и лягушки водились во множестве.
И время от времени, проезжал по улице на телеге дед старьевщик с призывами тащить всякое ненужное более барахло, за соответствующее вознаграждение. Так вот эта пара, вполне себе стреляющих пробками типа пистонов, можно сказать пистолетов, стала наградным оружием наших сына и дочки, которые полтелеги деду Семену натащили. Юлька, конечно, хотела чего-нибудь другого, но ассортимент наград был ограничен. Дальнейшим восстановлением в памяти, происшедших сорок пять лет назад событий, , было установлено, что расстреляв с приятелями прилагавшийся к наградам боезапас, сын припрятал пугачи до лучших времён, которых всегда ждёшь, а дождёшься или нет, известно только всевышнему.
Вот вспомнил, и так стало жалко, что ушло то время безвозвратно, не надо этого изобилия колбасы , машин по паре в каждом доме, даже асфальта этого на улице, а что-бы можно было не беспокоиться за гуляющих детишек, быть уверенным в завтрашнем дне, и в конце концов, , в какой-никакой но справедливости,которая была при советской власти. И честно говоря, не уходит уверенность в том, что рано или поздно, и скорее всего не совсем так, как было, но вернется нормальное, по настоящему социальное государство.