102
Вернувшись в дом после отъезда Демида, я чувствовала себя потерянной. Только что здесь он был рядом со мной, и вот я стою одна. Мгновение назад его рука лежала на моей щеке, и вот моё лицо овевает холодный ветер. Только недавно я помогала ему надеть рубаху, а сейчас убираю ставшие не нужными вещи. Так и бродила я по опустевшему дому, не зная, куда податься.
Братья Демида разошлись выполнять свои работы. В доме Ведмурда каждый имел свой наказ и честно его делал. Отроки сами за лошадьми смотрели, дом прибирали, готовили -стирали тоже самостоятельно. Привыкли уже без женщин в доме обходиться. Хотела я взять на себя часть их забот - не дали. Посмотрели на меня большими глазами и сказали, что привыкли всё сами.
Ухаживать я могла лишь за мужем, но его больше не было рядом. Так и бродила я по дому, вспоминая прошедший свадебный месяц и глотая слёзы о нежданно пришедшей разлуке.
Пока в ворота не постучалась бабушка. Она редко сама приходила ко мне, чаще я к ней бегала. Вот и сейчас, я выбежала к ней навстречу, желая заглушить тоску в её объятьях. Хотела выплакать своё горе, но бабушка удивила меня своими словами.
- Что ты здесь слёзы развела? - спросила я. - Случилось что с мужем?
- Уехал он, - ответила я.
- Знаю, что уехал, но так ведь жив - здоров, правда ли? - продолжала колдунья.
- Да, но не со мной и когда вернётся, не знаю. - сказала я.
- Так что ты плачешь? - строго глядя на меня, проговорила бабушка. - Беду накликать хочешь? Что ты живого человека слезами заливаешь? Думаешь легко ему - испытания проходить, когда жена слёзы льёт?
Я удивлённо смотрела на бабушку. Ожидая поддержки и успокоения, я была не готова к отповеди.
- Ты должна помогать мужа, - продолжала она. - Дорогу ровную для него светлую расправлять, недругов стороной отводить, силу свою дарить, мыслями лЮбыми обнимая и оберегая. А ты что делаешь?
Во мне начала подниматься обида на услышанные слова. Ведь горе моё не разделили, а наоборот - отругали.
- Вот уж горе какое - муж уехал по своим делам, тебя в теплом доме оставил, с полным погребом еды и с защитниками. - подначивала меня бабушка.
Я улыбнулась. Утонув в своих переживаниях, я совсем забыла о том, что нужна Демиду.
- Я буду с ним душой, - сказала я. - Буду сопровождать его невидимой птицей, несущей на крыльях любовь. Спасибо бабушка, что вразумили меня.
- То-то, - улыбнулась она в ответ. - Нечего слёзы лить. Пока беда нас стороной обходит. Я многое вижу на других землях, но до нас разбои не доходят. Место тут оберёжное. Не каждого пустит. Так что живи пока спокойно, вернётся Демид, ты только жди.
Я поблагодарила бабушку за её мудрость. И решила, что расстояние не помеха для меня. Я ведь смогла пройти в события прошлого и показать их селянам. До сих пор я не понимала, как у меня это получилось, но это было. И прикасаться душой к лЮбому на расстоянии, я тоже смогу.
Я вышла во двор. Все отроки были заняты своим делом и не обращали на меня внимание.
Разведя огонь на кострище у подножья Перуна, я встала напротив.
Огонь был частью моего суженого. Он тёк в его жилах, как крoвь у других людей. И через огонь я хотела связаться с Демидом. Ведь увидеть его своим привычном способом - через воду - у меня не получалось. Было ощущение, что вокруг мужа стена пламени, не пускающая чужих. И вот я больше не была чужой. Огонь должен был пропустить меня к мужу.
- Огонь - огонёчек,
Яркий дружочек,
Пусти меня к суженому, - начала я.
Дай его увидеть,
Дай его согреть,
Сердцем успокоить,
Душой оберечь.
Огонь продолжал гореть, будто не слыша меня. А я всем сердцем тянулась к Демиду, сквозь всполохи пламени, сквозь расстояние, которое разделяло нас.
Вдруг мне показалось, что я слышу топот лошадей, слышу, как они скачут прочь от меня. В пламени огня мне почудилось три силуэта. Один из которых принадлежал Демиду. Он с отцом и братом скакал не останавливаясь весь день и был уже близок к месту проведения испытания.
Там я увидела земляные дома, хлеб и воду на грубых лавках, странного вида палки и сооружения, с помощью которых мужчины укрепляли мощь тела.
Кроме Демида с родными там было ещё несколько мужчин - взрослых и молодых. Их всех роднил огонь, полыхающий в крoвu.
Днём они развивали свою доблесть, а ночами Демид думал обо мне. Его мысли накрывали меня тёплой волной и качали на волнах любвu.