От культуры к оккультуре. Существует множество определений того, что такое культура. Но я не буду ссылаться на словари и энциклопедии, ведь все мы и без того понимаем, что означает это слово. Правда же? Оно будит в нас ассоциации с музеями, театрами, библиотеками, филармониями, наконец, с телеканалом «Культура» – с чем-то респектабельным, правильным, социально одобряемым, но… несколько скучным и маловостребованным (как фильмы, что награждают на кинофестивалях, но которые почти никто не смотрит). Слово «культура» очень часто соотносится с тем, что принято называть классикой, а классика – это то, что проверено временем.
Такое понимание культуры прививается нам в школе и оно само по себе является «классическим». Под культурой в этом случае понимается культура элитарная. Некогда она создавалась в среде привилегированных слоёв общества, будучи производной от образа жизни их представителей. Культура существовала во дворцах, замках, храмах и монастырях, но не в крестьянских лачугах. Поэтому для образованной публики XVIII–XIX вв. немалым потрясением стало открытие так называемой народной культуры – сказок, легенд, песен, заговоров, праздников, резьбы по дереву, вышивки и т. п. Первые собиратели фольклора (среди них, например, знаменитые братья Гримм) открыли для носителей элитарной культуры настоящий новый мир, которым до той поры никто не интересовался. Оказалось, что культура есть и у простонародья…
Долгое время считалось, что культура бывает двух типов – высокая (элитарная) и низкая (народная или традиционная). Причём представители высших слоёв общества, открывшие для себя народную культуру, часто умилялись на неё, рассуждая о детстве человечества и наивном искусстве необразованных и тёмных «простецов» из народа. А тут ещё последовали открытия недавно зародившейся исторической и этнографической науки, а также первых профессиональных археологов, показавшие, что помимо греков и римлян были и другие древние народы, претендующие на статус носителей культуры. Так от понятия «культура» постепенно отпочковались такие производные, как «национальная» или «этническая» культура и «археологическая культура» (под последней понимается общность археологических памятников, выделенная на основе устойчивых связей культурных признаков на определённой территории в определённую эпоху).
Но в середине XX в. наш лексикон пополнился такими терминами, как массовая культура и субкультура. Оказалось, что своя собственная культура есть и у различных меньшинств, объединённых общими интересами (хиппи, металлисты, скинхеды и т. д.), а массовая культура, проводниками которой стали кинематограф, а также радио- и телевещание, во многом пришла на смену народной (преимущественно крестьянской) культуре.
Сегодня, однако, всё сложнее понять, что следует относить к элитарной культуре, а что к массовой. Во-первых, непонятно, кого и на каком основании следует относить к элите. Во-вторых, массовая культура сейчас далеко не однородна и распадается на множество сегментов, интересных разным категориям потребителей. В то же время разные категории потребителей могут роднить те или иные общие мировоззренческие установки. В этой связи стоит упомянуть ещё один, недавно появившийся термин – оккультура, указывающий на наполнение современной культуры разного рода оккультными, эзотерическими представлениями и практиками, включающими в себя веру в паранормальные явления, приверженность «альтернативной» науке и нетрадиционной медицине. Может показаться, что эти представления свойственны в первую очередь малообразованным слоям общества, но в то же время есть немало свидетельств того, что они распространены и среди политической или бизнес-элиты. Такие примеры показывают, что несмотря на частые сетования по поводу оскудения и опрощения культуры, на самом деле она становится всё более сложной и многогранной.
Зачем изучать культуру? Кто-то скажет: «О’кей, ну есть разные типы культуры и ладно. Мне-то что за дело? Я особо культурой не интересуюсь». Что ж, вы можете не интересоваться культурой, стоит только учесть, что культура вами интересуется. Точнее, конечно, не сама культура, а те, кто ей управляет или, скорее, заправляет. И это не пресловутые рептилоиды или масоны. Наверное, многие уже слышали, что в Голливуде вводят стандарты, по которым при производстве фильмов определённый процент актёров или членов съёмочной группы должен представлять различные меньшинства. Без этого об «Оскарах» можно будет и не мечтать. Разумеется, это будет влиять на массовое сознание не только в США, но и везде, где смотрят американское кино. Пропаганда из сферы культуры никуда не уходила и все мы являемся её невольными потребителями.
Вполне очевидно, что изучение культуры имеет не только научное, но и общественно-политическое значение. Культура не является простым отражением деятельности человека, она во многом предопределяет его сознание и поведение. Говоря современным языком, культура представляет собой пользовательский интерфейс, с помощью которого каждый из нас взаимодействует с окружающим миром. Но возникает вопрос – кто создаёт программный код для этого интерфейса? И нет ли в нём уязвимостей, вредоносных закладок, позволяющих третьей стороне перехватить управление и нанести нам какой-то ущерб? Например, чего нам ждать от политиков, увлекающихся гороскопами и «альтернативной» историей? Можем ли мы быть уверены в том, что они принимают мудрые и взвешенные решения, действуя в интересах своих избирателей? Ещё до появления термина «оккультура» британский учёный Н. Гудрик-Кларк описал ту псевдонаучную интеллектуальную среду, что породила немецкий нацизм. Примечательно, что сегодня некоторые элементы нацистской символики под видом «славянских рун» и «славянской свастики» возрождаются в России, популяризация таких представлений находит своё отражение даже на респектабельных телеканалах. Всё это не пройдёт бесследно. Изучение тех тенденций в сфере культуры, что имеют место сегодня, даст нам возможность хотя бы отчасти спрогнозировать то, что ждёт нас завтра. Ну и, быть может, загодя подстелить себе соломки…
Кто и как изучает культуру? Работники сферы культуры и исследователи культуры могут восприниматься сегодня как люди «не от мира сего» – как те, кто живут прошлым, словно жрецы, поддерживающие неугасимый огонь на жертвенниках в обветшавших храмах, куда успела зарасти народная тропа. Этому немало способствуют абстрактные рассуждения многих из них о духовности, национальных или общечеловеческих ценностях, о смысле и назначении культуры, которые большинству людей не слишком интересны. Те, кому приходилось изучать такой предмет, как культурология, вряд ли смогут вспомнить что-то кроме скуки, которая их охватывала на занятиях. И это понятно, так как на российской почве культурология – это теоретическая и весьма абстрактная дисциплина, которая изучает культуру саму по себе, в отрыве от тех, кто её создаёт, то есть от людей. На Западе эта область исследований называется cultural studies. Она существует уже несколько десятилетий и значительно более связана с практикой, с суровой прозой жизни – например, с политикой. Хотя не стоит идеализировать в этом смысле западную науку – там тоже полно маловразумительных «исследований», посвященных каким-то отдельным фильмам, книгам, пьесам и т. д. Тем не менее, потенциал этого направления далеко не исчерпан, особенно в России, где оно до сих пор не было особо востребованным. В моём понимании, исследования в сфере культуры являются областью пересечения всех наук о человеке и обществе, а не вотчиной какой-то отдельной науки о культуре. Здесь не может быть какого-то Главного Авторитета, который вальяжно рассказывает другим о том, «как всё есть на самом деле». Познать культуру «вообще» так же невозможно, как, например, изучить всю историю целиком. Изучить культуру «в целом» нельзя, но изучать, постигать, анализировать разные её аспекты нужно, чтобы не оказаться выбитым из седла всякий раз, как наша жизнь в очередной раз изменится. А она, безусловно, изменится…