- Как ты сюда попал? – произнес мужчина сидевший сбоку. Он оценивающе кинул взгляд на парня лежавшего перед ним, их взгляды пересеклись, и иссохшее морщинистое лицо любопытствующего озарила ехидная улыбка, словно символизирующая знание ответа на поставленный вопрос.
Молодой человек не говоря ни слова, с аналогичным любопытством принялся осматривать инициатора разговора, но почти сразу же заметил какую-то странную дырявую шапку болотно-зеленого цвета на голове мужчины. Парень лежал на кровати, его охватила паника и он попытался вскочить, но его руки и ноги были связаны крепкими ремнями. Дикое мычание заполнило помещение, где находились эти двое: кляп не давал издать сколь-нибудь существенные звуки. Кинув взгляд на окружающую обстановку, молодой человек принялся биться головой о подушку и пытаться сорвать ремни.
- Ой-ой-ой – иронично произнес пожилой мужчина. Сколько же вас тут таких…Каждый раз задаю один и тот же вопрос и получаю один и тот же ответ, точнее даже не ответ, а…
Внезапно он замолчал и развел руки перед несчастным дергающимся, словно в конвульсиях:
- Вот это! Скучно! Разбуди, когда отойдешь в мир иной, то есть уснешь, там так хорошо. М-м-м-м-м – мечтательно произнес мужчина и, демонстративно переплетя руки, лег на спину в своей кровати, всем своим видом давая понять, что чего-то ожидает.
- Вижу тебя уже промыли – сказал мужчина, склонившись над угомонившимся и обессилившим молодым человеком.
- Сколько заразы сейчас в мире! – продолжил он. Миллионы людей ничего, не подозревая, ходят на работу, зарабатывают деньги, рожают детей, завтракают, обедают, ужинают…А потом бац и все! Какой-то маленький микроб все перечеркивает, и мы оказываемся здесь во благо нашего хрупкого общества. Дико, не так ли? Правда жизни! В конце-концов мы потребляемся обществом потребления. Понимаешь?!
Брови молодого человека задергались, ясно символизирующие о полном непонимании сути происходящего.
- Видимо тебя промыли, иначе бы не положили сюда, это уже хорошо, значит, будешь жить, а, сколько времени пройдет не важно, даже если месяц, неделя или несколько дней, все равно. Жизнь тут мало, чем отличается, чем там, снаружи – он показал на старую потрескавшуюся стену, покрашенную когда-то давно краской темно зеленого цвета.
- Рад кстати познакомиться – продолжал он свой монолог и протянул к лицу парня дрожащую руку. Меня зовут…Иосиф Виссарионович – мужчина с трудом смог произнести свое имя, после чего разразился истерическим смехом. Иван Валерьевич. Люблю, знаешь ли, иногда, пошутить. А впрочем, Иосифом Виссарионовичем меня тут величают, сам не знаю почему. Но мне сказали будто бы это мое настоящее имя. Кто?! Добровольцы. Тут они везде, спасают мир от таких как мы, точнее от вируса, который сидит в нас.
- Если я сниму эту штуковину – он показал на кляп все еще находившийся во рту молодого человека – ты ведь поговоришь со мной? Хочется по душам, мне так этого не хватает. Тут давно уже не было никого, ты первый за несколько дней. Хорошо? Я могу снять?
Иван Валерьевич, медленно, дрожащей, не то от волнения не то от старческого, рукой потянулся к лицу парня и, на мгновение задумавшись, вытащил кляп из его рта.
Молодой человек тут же сомкнул рот и впал в заметную прострацию, словно переваривая весь тот бред, который только что услышал, став невольным собеседником этого полоумного человека.
- Вчера я узнал, что мои родители погибли… – внезапно произнес прикованный к постели парень.
Ухмылка, до этих пор не спадающая с лица Ивана Валерьевича, тут же бесследно растворилась и его глаза беспокойно задергались.
- Вирус?! Не успели изолировать!? Боже…Но почему? Ты ведь здесь!
Лицо парня перекосилось, словно в этот момент он ощутил непреодолимое отвращение к своему собеседнику. Затем он отвернулся в другую сторону.
Проявив учтивость и дав молодому человеку подумать обо всем, Иван Валерьевич, спросил:
- Так как говоришь тебя зовут?
- Яков Иосифович – невозмутимым тоном произнес парень, повернувшись лицом к собеседнику.
Тут они оба засмеялись. Внезапно, Иван Валерьевич, замолчал и, положив ладонь на рот молодому человеку, зашипел:
- Тише…Тише…Нас могут услышать – он стал оглядываться по сторонам.
- Я уже совсем старый, а тебе жить да жить, ты что! – возмутился старик.
- Ты лучше свои шутки оставь при себе, тут такие шутки боком выходят. Вколют тебе по полной программе, узнаешь потом и Якова и Йосю к нему в придачу! Плохо тебя промыли похоже…Или вирус уже совсем хозяйничает.
Взор парня устремился куда-то вдаль, а выражение лица приняло такой характер, словно в это мгновение все тайны мира, доселе спрятанные перед беспросветным занавесом, внезапно приоткрылись.
Воцарившееся молчание продолжалось довольно долго пока чье-то негодующее бормотание не послышалось из-за стены.
- Алексей… – наконец произнес молодой человек.
- Стало быть, Леша? Ну, вот это другое дело – одобрительно кивнул старик.
Парень задумался. Неожиданно ему захотелось высказаться:
- Родители навещали меня, достаточно часто, а потом перестали. Вчера мне пришло извещение, что они погибли. Попали в аварию. Потом меня, как ты говоришь, промыли, вкололи что-то и меня перекосило. Если бы не пробовал, подумал, что дурь… Да какая там! Там хоть сперва приятно, а тут сразу такое состояние как будто прокрутили через полотенцесушитель. У меня никого больше нет, только они, а я тут сижу, понимаешь?
Старик засуетился, его дыхание участилось, изо рта потекли слюни:
- Слушай! Слушай, ты знаешь, я ведь сразу понял, я сразу понял, сразу вижу все. Меня не обмануть…
Голос Ивана Валерьевича перешел на шепот:
- Я ведь тоже…Тоже нормальный – он широко улыбнулся и стали видны черные кривые зубы.
Возникла тишина, а следом по небольшому помещению разнеся истерический хохот обоих.
Внезапно оба замолчали, словно испугавшись, что их могут услышать и стали прислушиваться, пытаясь понять, не идут ли к ним, как их называл Иван Валерьевич, добровольцы.
- У меня тоже никого там нет, Лешенька…Все погибли от вируса – произнес старик мотая седой головой.
Молодой человек пристально поглядел Ивану Валерьевичу в глаза, пытаясь тем самым выразить сочувствие и понимание.
- Ты расскажи, Леша, как ты тут оказался. А то я уже теряюсь в догадках – произнес серьезным тоном старик.
- В Чечню я должен был ехать, за родину погибать, вот родители и решили отмазать. Дали кому-то там на лапу и сюда положили, сказали на месяц другой, а потом выпишут. Не выписали вот, и родителей оказывается больше нет. А тут блин с вами психами разве протянешь! Съедет же в натуре крыша, и заметить не успеешь!
- Да ты на себя посмотри, на себя-то посмотри! – вскипятился Иван Валерьевич.
- Ну, сейчас я тебе психа покажу, – прошипел сквозь зубы старик – сейчас покажу тебе, ты у меня сейчас узнаешь! Везде вирус, вирус, вирус! – заорал Иван Валерьевич и принялся судорожно искать что-то в своей кровати.
- Да ты что! Да ладно пошутил я. Да пошутил я – забеспокоился Алексей.
Было уже поздно, старик вскочил на кровать, вцепился зубами себе в руку и принялся что есть силы кусать собственное запястье, потекла кровь. Алексей истошно закричал. Откуда ни возьмись, влетели люди и быстро скрутили обезумевшего старика. Глядя на происходящее, парень продолжал биться и издавать душераздирающие крики. Внезапно он замолчал. Повисла тишина, следом за которой послышались мужские голоса.
- Продолжает разговаривать с кем-то в одиночной палате?
- Да – последовал невозмутимый ответ.
- Параноидная шизофрения. Состояние пациента резко ухудшилось после известия о смерти родителей.
- Чуть язык себе не откусил, еле успели.
- Когда придет в себя, введите ему диазепам.
Голоса стихли, затем послышались размеренные шаги и стук закрывающейся железной двери. Помещение вновь заполнила монотонная тишина, изредка разбавляемая воплями и бормотанием, доносившимся из-за стены.
Продолжение следует... Пишите отзывы в комментариях.