1 августа 2021 года Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) вынес постановление по делу об убийстве сотрудницы чеченского представительства Правозащитного центра «Мемориал» Натальи Эстемировой в 2009 году.
ЕСПЧ установил, что власти Российской Федерации несут ответственность за нерасследование этого преступления. Найдено нарушение процессуальных обязательств по статье 2 (право на жизнь) Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Также ЕСПЧ посчитал, что в деле нарушена статья 38 (порядок рассмотрения дела), поскольку власти России не предоставили ЕСПЧ большую часть материалов дела.
К сожалению, ЕСПЧ не установил ответственности властей за убийство правозащитницы. Сестре Натальи Эстемировой Светлане присуждена компенсация морального вреда в размере 20 тыс. евро.
Почему ЕСПЧ вынес такое решение, в эфире телеканала «Дождь» (внесен Минюстом в список иноагентов) рассказали член Совета ПЦ «Мемориал» Олег Орлов, старший юрист ПЦ «Мемориал» Татьяна Глушкова, спецкорреспондент «Новой газеты» Елена Милашина и дочь Натальи Лана Эстемирова.
О чем была жалоба?
Олег Орлов: Мы жаловались на то, что российское государство нарушило ст. 2 Европейской конвенции о правах человека и основных свободах, что называется, субстантивно − т.е. нарушило право на жизнь Наташи Эстемировой. Значит государство непосредственно виновно и несет ответственность за ее убийство. Второй, что называется, процессуальный аспект ст 2 Европейской конвенции: власти виновны в нерасследовании убийства Наташи Эстемировой.
Но Суд не признал непосредственную вину Российской Федерации в нарушении ст.2, т.е. вину за ее гибель. Суд признал в процессуальном аспекте нарушение ст. 2. - Российская Федерация не расследовала убийство Наташи Эстемировой. Дополнительно признали нарушение ст. 38 Европейской конвенции, т.е. нарушение правил процедуры: материалы уголовного дела не были предоставлены суду в полном объеме.
Елена Милашина: Где-то через полгода после гибели Наташи следствие выдвинуло, с нашей точки зрения, абсурдную версию, что к ее убийству причастен некий житель Чечни, якобы входивший в шалажинский джаамат, который прочитал анонимный материал на сайте «Мемориала» весной 2009 г. А через несколько месяцев за этот материал, определив каким-то непонятным образом, что автор Наташа Эстемирова, ее убил.
Другая версия, которая была на поверхности, потому что все опрошенные свидетели об этом говорили, - это причастность к похищению и убийству Наташи чеченских силовиков и властей, которые неоднократно лично угрожали Наташе.
Следователи, которые вели это дело, прямым текстом говорили, что ни при каких обстоятельствах российские власти не позволят расследовать преступление, совершенное чеченскими силовиками. Другие следователи предупреждали сотрудников «Мемориала» и свидетелей, дававших показания по поводу этого дела, чтобы они вели себя осторожнее, потому что за ними ведется наружное наблюдение.
Это дело вообще уникально. Это заказное убийство, у меня в этом плане не возникает никаких сомнений. Редко когда на месте заказного убийства остаются генетические следы убийцы. Обычно профессиональней действуют киллеры. А здесь остались образцы ДНК трех или четырех убийц. Как с такими уликами провалить расследование? Я думаю, все дело в том, о чем следователи прямым текстом говорили: они не могут расследовать преступления чеченских силовиков.
Я уверена, что очень много ответов, по крайней мере вещей, позволяющих сформировать прицельные вопросы следствию, в материалах дела Наташи. Эта жалоба была направлена в первую очередь на то, чтобы следственный комитет России дал эти материалы дела потерпевшим. Они в первую очередь имеют право на это дело.
Почему ЕСПЧ вынес такое решение?
О.О.: Европейский суд в своем постановлении говорит о том, что нет никаких серьезных доказательств в пользу основной версии следствия. Т.е. на самом деле есть фальсификация расследования.
Татьяна Глушкова: Возможно, могло быть другое решение: если бы были показания очевидцев, например о том, что Наташу похитили вооруженные люди в форме, о том, что полицейские присутствовали. Грубо говоря, если бы очевидцы похищения могли не бояться и дать показания о том, что они видели, да еще и от своего имени − возможно, это бы сработало.
О.О.: Европейский суд меняется. Мы, к сожалению, сталкиваемся с двойными стандартами. С тем, что Европейский суд все более и более осторожен, если не сказать жестче − труслив, вынося постановления, касающиеся России. Понимаете, вот эта наглая, шантажирующая позиция России, видимо, воздействует и на Европейский суд. Поэтому я, с сожалением, но ждал такого решения.
Невозможно не признать отсутствие эффективного расследования, это уже потеря всякого представления о собственном лице. Дважды два четыре − это же очевидно.
<О своем заявлении, что ответственность за убийство Н.Эстемировой несет Рамзан Кадыров> Мое «столкновение с Кадыровым» − это был вполне юридический процесс. Сначала был иск о защите его чести и достоинства. Я его проиграл, а потом еще дополнительно меня решили наказать в уголовном порядке. Был длинный-длинный процесс, который я, к своему изумлению выиграл. Было отказано в признании меня виновным по статье «Клевета».
А ведь в этом процессе я и другие свидетели доказывали ровно то, что не захотел признать Европейский суд. О том, что власти Чечни целенаправленно и очень эффективно создавали в Чечне атмосферу, в условиях которой любой правозащитник чувствовал себя беззащитным. Когда официально, публично говорится о том, что правозащитники − это пособники террористов. И тут же − что пособников террористов надо уничтожать без суда и следствия. Когда в Чечне любое слово Рамзана Кадырова, а он говорил именно о том, что я вам сказал, воспринимается как закон − это, по сути дела, вина за создание условий властью для совершения того, что произошло с Наташей Эстемировой. И я в ходе суда это доказывал. Очень печально, что Европейский суд эту часть решил вообще не исследовать.
Е.М.: Почему он не признал участие государственных агентов в похищении и убийстве Наташи Эстемировой? Потому что непонятно военные это были люди или нет. Когда военные приезжали в Чеченскую республику и похищали людей − тогда он даже с меньшими доказательствами признавал нарушение ст.2 Европейской конвенции, а вот здесь непонятно − может быть действительно боевики. А что тогда мешает людям, если им не нравится моя деятельность или Олега Петровича, или таких как мы, нанять каких-то пьяных бомжей и сказать им: «Не убивайте. Просто покалечьте». И что? Это же прекрасный результат! А ЕСПЧ скажет потом: «Ну это же пьяные, непонятно кто». А контекст, в котором работаем мы и еще куча людей, когда нам угрожают каждый год и мы каждый год подаем заявления в Следственный комитет, который их вообще не расследует.
Реакция на решение и планы на будущее
Т.Г.: Меня глубоко огорчило, что Европейский суд никак не проанализировал то обстоятельство, что Наташа получала угрозы и вообще те обстоятельства, которые окружали правозащитников в Чечне. Все случаи нападения на них, похищения и т.д., которые были и до, и после.
По большому счету в задачу юристов, тогда еще небольшого «Мемориала», входило доказать Европейскому суду, что на первый взгляд Наталья Эстемирова была похищена властями. И если бы Европейский суд счел это доказанным, дальше правительство должно было бы опровергать эту версию. Но, к сожалению, суд счел недоказанным. Он сказал: «Предоставленных доказательств нам недостаточно для того, чтобы засчитать, что на первый взгляд ее похитили власти». При этом Европейский суд сослался на свои постановления где людей на Северном Кавказе похищали, например, на машинах, люди в форме или какие-то непонятные люди, но при сотрудниках полиции – вот на это он сослался.
При этом он не сослался на имеющиеся постановления свои же, где он признавал ответственность властей за похищения людей на Северном Кавказе при гораздо меньших доказательствах. Я сама вела несколько таких дел, где мы были не уверены в том, что Европейский суд посчитает доказанным. Здесь доказательств намного больше и было важнейшее доказательство, что Наташа была правозащитницей и получала угрозы от чеченских властей.
Особое мнение двух судей ЕСПЧ о том, что они вообще даже не считают, что в этом деле есть процессуальные взаимоотношения меня, конечно, тоже огорчило. Я бы даже сказала − шокировало.
Е.М.: Наташа была очень смелым человеком, который ставил чеченские власти на место. Когда они уже начали наводить порядок не только антитеррористически, а когда они начали регулировать жизнь в Чечне. От того, что носить женщинам, до того, как вести себя чеченцам. Это человек, который никому не подчинялся, ни перед кем не склонялся, ни на что не соглашался. Человек не мог выжить в этой Чечне. И огромное количество личных столкновений с Рамзаном Кадыровым, угроз, которые получала она и сотрудники «Мемориала», и все то, что было потом, после ее смерти. На самом деле, ее смерть во многом развязала руки для того, чтобы уничтожить все правозащитное сообщество, а оно было достаточно сильным в Чечне, потому что две войны родили очень смелых людей и их очень быстро заткнули.
Вот это все произошло и это, на самом деле, контекст, который доказывает очень многие вещи. И на это все ЕСПЧ наплевал этим решением. Какие тут могут быть эмоции?
Лана Эстемирова: Есть еще один вариант: подать в следующую инстанцию ЕСПЧ не совсем апелляцию − это другой процесс, на который дается три месяца. Если нас что-то не устроило в приговоре, мы можем это каким-то образом обжаловать. Разумеется это не конец, а только начало.
В любом случае, даже если нам сейчас не удастся увидеть эту справедливость, я уверена, что режим Кадырова, режим Путина рано или поздно падет. Через десять, двадцать, тридцать лет. И все тайное станет явным. И рано или поздно люди, которые ответственны за смерть моей матери, будут сидеть на скамье подсудимых. Даже если их придется вытаскивать из дома престарелых. Я буду ждать.
21 июля 2014 года Министерство юстиции РФ включило Правозащитный центр «Мемориал» в «реестр некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента»