Наша младшая кане корсо, Мона, в те времена была еще молода, красива, но абсолютно бестолкова.
Собственно, с тех пор практически ничего не изменилось, разве что Мона уже не столь юна, как раньше. молодость в принципе такой недостаток, который гарантированно проходит со временем. Но не будем о грустном.
Так вот, рассказ, как кто-то уже догадался, будет о весьма давних событиях, случившихся много лет назад (2015 год, если нам память не изменяет).
С тех пор не только прошло много лет, но и Мона все же стала несколько больше слушаться.
Хотя и недостаточно хорошо, и до сих пор у нее временами случается откат, один вот совсем недавно. Видимо, пора очередной курс лечения лекарствами проводить, хорошо помогает.
...Так вот, идем мы по проселочной дороге среди полей с тремя кане корсо. Время года - сентябрь. Окружающий пейзаж такой: народу на несколько километров вокруг никого, кроме нас. Справа и слева убранные поля, на которых кое-где еще остались стожки - такие, рулончиками. И где-то далеко на горизонте, буквально в виде точек, пасется стадо коров (вроде бы как, нам толком не видно, да мы и не приглядывались особо).
Собаки идут поблизости, без поводков. Одна Мона бегает, но далеко не отходит. Тем более что в спокойной обстановке, а тут именно что такая, она вполне управляема и головы не теряет уже давно. О старших собаках и не говорю, они при любом раскладе выполнят хоть тормозящую команду вроде "Стой" или "Сидеть", хоть собственно "Ко мне".
Но тут вроде кругом такая обстановка, что не только нормальных старших,, но даже безбашенную Мону можно спокойно отпустить.
Ага. Ключевое слово - "вроде".
Потому что в какой-то момент ветер дунул в направлении от стада к нам. И если старшие корсо просто блаженно повели носами, "о, какой божественный аромат, эх, жаль, не нам достанется!", и потрусили себе спокойно дальше, то Мона резко оживилась.
О как! Какое богатство-то! Навоз! Молоко! В конце концов, говядина! И сколько этого всего! И может без всякого напряга стать нашим, а точнее, моим!
Думать, что все может оказаться не столь однозначным - не Монино. В принципе думать - это не ее, что уж там. Тут нос учуял, а лапы сами побежали. Голова в этой цепочке лишняя.
А уж сообразить, что сначала вообще-то у хозяев надо спросить, что делать в подобной ситуации - и вовсе незачем. Какое там "спрашивать", когда тут такие соблазны!
Последние мозги у Моны отключились напрочь, и остался лишь инстинкт добычи.
Который и сорвал ее с места и погнал в направлении стада.
А все наши крики в плане ее возвращения на базу она предпочла не заметить и пропустить мимо ушей. В одно ухо влетело, в другое вылетело, причем, похоже, в прямом смысле слова.
А поскольку Мона удалялась от нас на более чем приличной скорости (видео, как она бегает, я тут выкладывала), да еще и ветер в нашу сторону - то очень скоро до нее стало не докричаться.
И сам силуэт собаки растаял где-то на фоне горизонта.
Это еще коров хоть как-то было видно, пусть и точками. Но Мона-то, хоть и не совсем крошка, но все же куда как мельче коровы. Так что невооруженным глазом ее стало и не разглядеть.
Ну что, остановились мы и ждем. Переговариваемся по теме, что рязанцы, похоже, имеют все шансы обзавестись местной легендой о звере диком, невиданном и кошмарном. Что-то вроде собаки Баскервилей рязанского разлива.
Душевно так: в рязанских полях, в есенинских рощах, бегает жуткий неведомый монстр итальянского происхождения. А поскольку молва любит преувеличивать, то там и горящие глаза, и огнедышащая пасть, и рога с копытами, и прочие атрибуты ужастиков не замедлят появиться.
Уходить, понятное дело, не торопимся. Поскольку до дома еще довольно далеко (хоть он и виден, но собака вряд ли это сообразит). Так что весьма вероятно, что Мона вернутся на то же место, с которого стартовала. А если и помчится домой без нас, то там ее и так встретят, а по безлюдью и безмашинью шансы добежать у нее есть.
И тут слышим: вдалеке лай. Причем на несколько голосов, пара собак лает, не меньше. И к нам приближается.
О, и Мона показалась из-за горизонта, уже можно различить! Вон несется со всех лап. Уже и выражение морды видно, изумленно-всполошенное.
А за Моной, тоже уже видно, две собаки бегут: гораздо мельче, обычные, беспородные.
Видимо, собаки пастуха. Молодцы, работяги, отогнали от стада наглую захватчицу. Честно отрабатывают свой хлеб.
Увидели нас, увидели, что Мона к нам бежит, развернулись и пошли с чувством выполненного долга обратно стадо стеречь.
Мона к нам подскочила, пот со лба утерла:
- Уф, надо же, чудом лапы унесла. Ну я же не знала, что все это богатство чье-то! Вон там какие сторожа, ы-ы-ы-ы-ы! Я думала, ничье - заходи кто хочешь, бери сколько влезет!
- Думала она, - проворчали старшие корсо. - Скажите пожалуйста, это она, оказывается, еще и думает! Страшно представить, что бы было, если бы вообще не задумывалась.
Мы Мону похвалили, кусочек дали, порадовались, что вернулась. Но какое-то время гуляли на поводке даже по полям. Пока не убедились, что теперь Мона надежно не отходит далеко и следит, как бы нас не потерять. А на все окрестные стада только поводит носом и с сожалением вздыхает. Эх, чует нос, да зуб неймет!