– Не волнуйся, бать, здесь тебе будет очень уютно, – убеждал высокий мужчина в очках, попутно ища место для парковки во дворе больницы. – Мне это заведение посоветовал Паша. Помнишь Пашу?
Старик на заднем сиденье машины лишь мило сам себе улыбался. Он вообще мало кого и что помнил – был просто счастлив, что Алексей привез туда, где хорошо. Когда-то давно и сам Андрей Иванович часто возил сына в хорошие места. Мимо них проносились интересные пейзажи. И где им только не приходилось бывать!
Что было потом, сквозь годы? Старческая память предательски путала временные промежутки и события, разбрасывая их по сторонам обломками разбитой люстры. Леша закончил ВУЗ что-то связанное с коммерцией или, как там его... бизнес. Сынок открыл компанию и, слава Богу, не разочаровал отца – начал помогать людям.
- Помогаю людям, отец! – именно так он всегда говорил, а Андрей Иванович и не лез в подробности. Зачем?
– Ну, все, – Алексей Андреевич, в конце концов, припарковался около входа. – Время выходить, старый. Приехали!
На улице шёл ливень. Двор залило так, что сын был вынужден подхватить своего отца под руки и нести внутрь с помощью двух врачей, поскольку инвалидная коляска просто не проехала бы над таким океаном.
Андрей Иванович сколотил еще несколько крошек воспоминаний: Леша всегда любил дождь. Они с ним нарочно выжидали тучу, такую, чтобы ничего не видно было, – а потом гоняли на велосипедах по грязным дорогам, которые только могли найти. Покрытые глиной или землей с пяток и до макушки, заходили в родной дом, долго отмывались сами, дальше оттирали пол – но все равно веселились. А к ужину в дни таких прогулок, на которые мало кто решился бы вообще, Андрей Иванович варил сыну борщ, отпаивал горячим чаем, чтобы тот не простудился... Эх было весело! Но где это было? Где же они жили?
Память снова отказалась показывать Андрею Ивановичу картинки, ведь в нос ударил острый запах. Очень неприятный, жуткий. Разве может вообще пахнуть так плохо место, где, как говорил его сын, должно быть хорошо?..
– За что я вам, ****ь, заплатил?! – кричал тем временем на медсестру Алексей Андреевич, что от такого шума робко оглядывалась проходящие.
– Но мне...
– Я заказывал для него отдельную палату! Отдельную!!! Вы знаете, что это значит?!
– Мы его обязательно переведем только...
Отдельную палату обеспечили, перераспределив всех пациентов по соседним палатам. Двое работников больницы ввезли тележку с Андреем Ивановичем внутрь, переодели в зеленую больничную робу и вложили на пропитанную потом, кровью и мочой кровать, что стояла посередине помещения.
– Все будет хорошо, отец, вот увидишь! – Алексей склонился к старику. – Тебе будет хорошо. Все будет хорошо, старик.
Андрей Иванович пытался спросить, как часто сын будет заезжать к нему в гости, но не смог – ему уже несколько лет как одняло язык сразу после нескольких инсультов подряд. Да и это важно? Конечно, Леша часто будет здесь! Он же любит его, любимый сынок, он же обещает, а значит, что все будет замечательно! Будет весело, как прежде! А, может, будет даже еще веселее – кто знает, куда они поедут путешествовать в следующий раз?
Закрывая глаза от каменной слабости, что покрыла его саваном сна после какого-то укола, отец вспомнил слова сына: «Пора выходить, старый. Приехали».
И пришел сон.
В коридоре хосписа Алексей Андреевич совершил важный, по его мнению, звонок.
– Але, бычара, здоров! – пренебрежительно затараторив в дорогой мобильник. – Дело решено. Можем выставлять хату под аренду. Барахло только оттуда все выкидывайте, а то мой старый по жизни всякого дерьма навалом туда понатаскал! – он на мгновение задумался и продолжил: – И фотки, фотки главное снимите со стен, какая-то пурга...
Пьяные гробовщики похоронили очередного неизвестного пациента на кладбище не подарок больницы. Не стихал ливень...