101
Когда я вернулась домой, Демид уже переговорил с отцом и ждал меня. Мы были вдвоём в стенах его дома и я чувствовала себя спокойнее.
- Млада, - сказал суженый, после жарких объятий, - ты знаешь, что в нашей семье существует ритуал посвящения сыновей богу Перуну. Вскоре после свадебного огня мы проходим испытания и принимаем огонь наших предков.
Я прикоснулся к нему раньше и был наказан хворью. Больше так рисковать нельзя. Я должен пройти посвящение. Обычно оно проводится с первым снегом, но в это Солнце мы не будем так долго ждать. Где меня застанет первый снег, я не знаю. Поэтому на новой Луне я, отец и старший из моих братьев отправимся к месту испытания.
- Нам предстоит разлука? - с горечью спросила я.
- Да, - ответил Демид, - я уеду, чтобы вернуться. - и сильнее прижал меня к себе.
- Моя душа сейчас не спокойна, - сказала я. - И только рядом с тобой ей становится легче. Я не хочу, чтобы ты уезжал. Ты говорил о приближающейся тьме, если она придёт, когда ты будешь далеко?
- Нет, краса моя, тьма так быстро не сгущается. Ещё только первые штрихи появились. И если бы не пристальное внимание князя, то они остались бы они незамеченными. Но надо готовиться. Пока враг дремлет, мы крепнем. - молвил суженый.
- Ты пугаешь меня! - воскликнула я. - О каком враге ты говоришь?
Демид помолчал.
- То, что я могу тебе сказать - на наших границах не спокойно, дружинники несут потери. Но больше всего нас беспокоит то, что начались местные разбои. Помнишь, мы возвращались с тобой из города и слышали шум в лесу? Это был отголосок разбоя в одном селении. Я понял это по доносившемуся скрежету оружия и дыму, который овевал горящие постройки.
- Но кто же это сделал? - спросила я.
- У нашего князя есть враги. Много земель присоединил к княжеству он и его отец, и не всем это по душе. Правители хотят вернуть свои земли, и нет ничего лучше для будущей вoйны, как обессилить противника изнутри. - рассказывал Демид. - Княжич говорил мне, что с каждой Луной разбоев становится больше. И это не просто местные раздоры. Волнения затевают чужеземцы.
Пока дружина успевает прибыть вовремя и остановить их. Я уверен, что селение, которое мы проезжали, уже освободилось от влияния чужаков. И мы можем быть спокойны, хоть это и рядом с нами. Но чем больше будет таких мест в нашем княжестве, чем сложнее справиться дружине. А если ещё и на границу враг прибудет - совсем тяжело. - ответил Демид.
Я слушала его и думала о том, что мирный уклад жизни был настолько привычен мне, что разбой и война казались невозможными. Я помнила рассказы старших, что много лет назад, когда ещё их родители были детьми, на нашей земле лилась кpoвь. Эти рассказы всегда пугали меня. Но старшие заверяли, что князь больше никогда не допустит подобного крoвoпрoлuтия. А сейчас Демид говорил о приближающейся опасности.
- Можно я поеду с тобой? - попросила я. - Не хочу расставаться. Ведь не известно, сколько нам ещё отмеряно быть вместе.
- Нет, Млада, испытание только для воинов Перуна. Я обещаю, что вернусь. А пока ты останешься здесь с моими младшими братьями, они защитят тебя, если понадобится. Я вернусь со следующей Луной и, надеюсь, больше не покину тебя.
- Сколько я ещё могу быть с тобой? - поникшим голосом спросила я.
- Несколько ночей, до конца свадебного месяца. - сказал Демид и добавил. - Отец разрешил обучить тебя княжескому языку. Он сказал, что тебе пригодятся эти знания. Завтра начнём. Ты обучена грамоте?
- Немного, - ответила я. - Батюшка всегда говорил, что грамота не женское дело, она сбивает девиц с толку. И не подпускал меня к обучению. Я тайком слушала, что он рассказывал брату.
- В моей семье знания даются всем детям и наши мы будут расти также. Я расскажу тебе то, что сам знаю, пусть у нас и мало времени. - сказал Демид.
Ладо мой вновь заключил меня в объятья, заставляя окружающий мир поникнуть перед таинством любвu двоих. Зная, что наши ночи сочтены, я старалась впитать в себя всю нежность и страсть суженого, чтобы помнить и жить этими воспоминаниями.
На следующий день Демид на самом деле начал обучать меня. Проверил, что я уже знала. Рассказал об особенностях наречия, на котором общались князья. В их речи пропускали некоторые звуки. И если не знать какие именно звуки принято «проглатывать», то речь казалась неразборчивой и бессмысленной. Но если человек знал об этой условности, то понять наречие было не трудно.
Суженый говорил мне простые фразы, а я повторяла их на привычном языке. Потом попробовали наоборот. Я говорила княжеским языком, «глотая» часть звуков, а Демид слушал, понятно ли я говорю или нет.
Вечерами гуляли вдвоём, как во времена сватовства. Я крепко держала мужа за руку и ловила каждого мгновение рядом с ним, проживала до дна каждую эмоцию и прикосновение. Запоминала его речь, движения, запах кожи, тепло рук. Мне не верилось, что вот сейчас он рядом, а совсем скоро будет далеко и я не смогу к нему прикоснуться.
Эти несколько дней показались мне длиннее месяца, потому что все мои мысли и чувства были обострены и обращены в лЮбому.
Но и они закончились. Одним утром, когда на небе был едва заметен молодой полумесяц, Демид со своими родными собрался в дорогу. Я не знала, где именно находится место испытаний, и долог ли им предстоит путь. Но муж обещал вернуться живым и здоровым, с печатью воина на плече.
Мне было страшно за него. И за себя. Разлука не была нам впервой, но раньше я не чувствовала опасности из вне. Сейчас, выходя за ворота дома, со страхом оглядывалась по сторонам.
Провожая Демида, я с трудом сдерживала слёзы. Не ждала я такой скорой разлуки. Кусая губы, ни на шаг не отходила от суженого, пока он проверял лошадь, привязывал свои вещи. Его отец и брат тоже делали последние приготовления.
Ведмурд по-отечески обнял меня, просил не грустить и ждать.
- Мы обязательно вернёмся. - сказал он. - Демид станет сильнее и сможет лучше защищать тебя и семью.
Я кивнула в ответ. Говорить даже не пыталась, слёзы не дали бы мне вымолвить и словечка.
С суженым прощались молча. Все слова были сказаны раньше. Демид держал моё лицо в своих руках и смотрел на меня пронзительным взглядом своих карих глаз. Потом поцеловал и с трудом отошёл от меня.
Один из младших братьев открыл ворота и три всадника быстро умчались прочь. Демид не оглядывался. А я смотрела ему вслед и шептала мольбу: «Только вернись, прошу».