1 февраля 1951 года чернокожая американка по имени Генриетта Лакс отправилась к врачу клиники Джонса Хопкинса с жалобами на женские проблемы. После обследования у неё обнаружили рак матки — небольшую опухоль на одной из стенок. Как и положено в те времена, этот рак предложили лечить с помощью радия. Ну да, чудесные свойства излучения тогда были ответом на многие вопросы. Её просто-напросто закрепили в шейке матки особую пробирку с этим веществом и стали ждать, когда опухоль исчезнет. Не исчезла. Оказалось, что разновидность рака у Генриетты максимально устойчива к радиации. Через 8 месяцев, несмотря на все процедуры, болезнь победила. Женщина умерла. Но это событие навсегда изменило медицину, науку, человечество и сразу несколькими разными вариантами обессмертила имя женщины. Да, я сейчас говорю о HeLa. Если вы не микробиолог или не такой любитель рыться во всяких странных вещах, вроде меня, то для вас это просто набор букв. И значит, добро пожаловать. Да, это ещё одна история из разряда: неизвестные людям герои, без которых человечество было бы иным.
Для начала — посмотрим, каким мир науки был до «дела Генриетты Лакс». А он был довольно странным местом. Вроде бы микробиология совершала свои первые робкие шаги, выбирая направление, куда ей стоит идти. Но при этом ей сулили огромные возможности и делали на неё большие ставки. Это же было золотым дном. Лечение болезней, новые организмы, инновационные продукты питания. Но как наука она жестоко страдала от нехватки стандартов. Вот, как можно что-то измерять, если у вас с коллегами на руках целая куча разных линеек с произвольными шкалами, символами, цифрами и непонятными градуировками. А ведь упрощая — всё так и было. Эксперименты в то время ставились на живых клетках. И каждая из них была практически уникальной. Вот у нас тут есть культура А, а в другом научном институте её просто нет. У них там обычно используется культура Б. Как они смогут проверить результаты того, что мы тут намеряли? Да никак. Можно взять одинаковые клетки из одного организма и посмотреть результаты исследований на них. Но ведь их ещё надо будет довезти до нужного места, а потом, клетки, сволочи такие не хотят размножаться. Есть такая штука в микробиологии как «предел Хейфлика». Каждая клетка может делиться только определённое количество раз. 50-70 циклов и всё. Больше никакого праздника. Клетки умирают, но продолжать размножение отказываются. Откуда теперь их брать? Только искать новые. И вновь мы приходим к проблеме стандартов и доставки. Перед нами опять куча разных линеек. Короче, засада.
Над этой задачей бились практически все микробиологи того времени, пытаясь найти ту самую наиболее долгоживущую клетку с высоким пределом Хейлфика. И вот потом-то мы заживём! Найдём такую штуку и уже можно говорить о внедрении нового стандарта. И это удалось добиться учёному по имени Джордж Гей. Он был руководителем лаборатории исследования клеток университета Джонса Хопкинса. Те, кто внимательно читает текст, наверное, заметил созвучие названий клиники, в котором лечилась Генриетта и университета, где работал Гей. Да, этот первооткрыватель изучал именно биопсию Генриетты Лакс. И клетки этого рака оказались… нет, даже не долгоживущими. Выяснилось, что в них скрыто откровенное бессмертие. Благодаря необычной мутации, раковые клетки Лакс плевать хотели на какого-то там Хейфлика и его предел. Мало того что они размножались бесконечно, так и делали это очень активно, удваивая своё число примерно за сутки. Стоило дать им питательную среду, обеспечить нормальные условия и вот у вас практически бесконечное количество клеток. И самое главное — они все были идентичны друг другу.
Это был успех. Даже успех в квадрате, ибо через какое-то время Джордж выяснил, что клетки HeLa (он назвал их так по первым буквам имени «донора») прекрасно переживают… да практически всё. Их можно было спокойно пересылать по почте. Они без проблем размножались в невесомости (их даже отправляли в космос), как мы выяснили, плевать хотели на радиацию, прекрасно заражали другие культуры (через несколько лет, учёные выяснили, что приблизительно 20% клеток в лабораториях США оказались с примесью этих «захватчиков»). Некоторые конспирологи даже посчитали, что после заражения HeL'ой клеток в СССР взаимоотношения между державами обострились, хотя до этого они сотрудничали над исследованием рака. Короче, HeLa вели себя как победители по жизни. Джордж, благодаря случайности, умудрился наткнуться на золотую жилу, инкрустированную алмазами. Он обеспечил микробиологию тем самым необходимым ей стандартом — теперь каждый учёный мог быть уверен, что коллеги на другом краю земли в наличии имеются точно такие же клетки, как и у него. Можно с лёгкостью проверять гипотезы и эксперименты в идентичных условиях. И это обеспечило мощный толчок науке. HeLa встала в один ряд с морскими свинками и белыми крысами. Благодаря им, была доведена до ума вакцина от полиомиелита. На них проверяли воздействие радиации, токсичных веществ, ВИЧ, рака, десятков других болезней. Они участвовали в отработке технологии искусственного оплодотворения, и именно их впервые клонировали, задолго до всяких там овечек Долли. Стероиды, химиотерапия, гормоны, витамины, болезни, проще рассказать, где они не участвовали. Сейчас целые фабрики массово производят эти клетки. С момента открытия по сегодняшний день было произведено несколько десятков тонн материала. Процветание, наука, прогресс!
Но вот тут выясняется некоторые проблемы в очередной раз поднимающие вопрос «слезинки ребёнка». С Генриеттой всё оказалось не так и просто. Начать с того, что эти самые клетки были взяты без её ведома. Никто не спрашивал у неё разрешение на биопсию и последующее изучение материала. По договору с клиникой получалось, что это было всего лишь очередным дополнительным исследованием, которое было включено в «комплект». Никаких извещений, подтверждений и особых договоров. Тогда вообще не было такого понятия как «согласие на исследование ткани». Да, в пятидесятые всё было банальнее и проще.
До семидесятых годов, вообще никто не знал настоящее имя «донора» клеток, кроме Джорджа Гея. Но он никому его не раскрывал, считая это конфиденциальной информацией (в своих статьях учёный использовал выдуманное имя Хелен Лейн). И никто и не обращал внимания на эту проблему до того момента, как HeLa вырвалась на свободу. Ну, да в прямом смысле слова. Я там уже говорил про её агрессивное поведение и активное размножение. Неожиданно оказалось, что, при несоблюдении правил содержания, она энергично заражает все другие клеточные культуры в пределах досягаемости. Используя как средство переноса одежду, инструменты, немытые руки, да и вообще тупо по воздуху. И вот в этот момент озадаченным учёным понадобился похожий генотип, чтобы найти хоть какой-то способ выделять HeLa среди других культур и очистить их.
Для решения этой проблемы начались поиски родственников Генриетты. Вскоре учёные вышли на её потомков. Которые, естественно, как и положено неграм в США того времени, знать не ведали, что их мама, практически в одиночку двигает вперёд всю микробиологическую науку мира. Они были обычной бедной семьёй, живущей в гетто со своими банальными проблемами вроде «где бы раздобыть денег на еду». Но даже после того, как они предоставили свой генетический материал, никто им не выплатил никакой компенсации. Там даже речи не шло о деньгах. Учёные получили генотип, всё, спасибо, потом встретимся, когда нам что-нибудь ещё понадобится. По словам самих родственников, во время этой встречи им всё так запутанно и непонятно объяснили, что они даже не сообразили, о чём вообще шла речь. Кстати, сама Генриетта была похоронена без какого-либо надгробия именно из-за нехватки денег. Памятник на предполагаемом месте погребения поставили гораздо позже, когда эта история стала известной. Впрочем, Джордж Гей тоже отказался от прибыли, буквально подарив миру своё открытие. По результату в наваре от HeLa, остались только корпорации и институты, которые запустили фабрики материала для нужд науки.
Вскоре, однако скандал разразился с новой силой. В 2013 году геном клеток был полностью расшифрован и после чего выложен в доступ, открытый для всего научного сообщества. А вот это уже оказалось… эээ… несколько незаконным. По большинству законов развитых стран, результаты расшифровки геномов вместе с личными данными в открытом доступе публиковать нельзя. «Нет постойте», — тут же сказали озадаченные учёные, «но ведь эти клетки и так все знают, мы с ними десятки лет работаем». Однако, тут же возникшие юристы заявили, что мол, это ДНК Генриетты (пусть и изменённое), а, следовательно, и её ныне живущих потомков. Они имеют множество общих деталей. Если кому-то захочется, то он сможет без проблем выявить наследственные черты всей семьи Лакс. Некоторые законотворцы пророчили, что после того, как её потомки узнают о своём вкладе в науку, они запросто смогут добиться тотального запрета на использование этих самых клеток. Научное сообщество затаило дыхание, все те, кто был в курсе происходящего, достали попкорн. Но, к счастью, для них, дети Генриетты не собираются этого делать (всё происходило в доBLMовскую эпоху). Сейчас доступ к полной информации о ДНК открыт только для профессионалов. Если кто-то захочет получить к ней доступ, то он обязан поставить в известность, кроме всего прочего, и представителей семьи Лакс. Типа зачем, для чего и вообще нафига? Таким образом, потомки Генриетты смогут сами определять условия, на которых учёные будут получать доступ к этой информации. Был даже создан специальный фонд, куда собирают деньги для семейства. Кроме этого, во всех научных работах, построенных на исследованиях этих клеток, необходима обязательная ссылка на семью Лакс. А учитывая динамику (приблизительно 300 работ в месяц), скоро это семейство может стать достаточно популярными людьми в научных кругах.
----
Тут обязательная просьба поставить лайк и подписаться. Собираюсь писать еще о многом интересном.
А еще у меня есть телеграм-канал: Массаракш Наизнанку . Там подобные статьи появляются раньше, но без подробностей. А еще там бывают всякие новости