Cтpaшнo подумать, но, в силу непреодолимых обстоятельств, у Российской империи могло не быть нашего российского самородка Михаила Васильевича Ломоносова, который всецело развивал и толкал вперед науки российские.
По заветам Петра Великого и с позволения Анны Иоановны, Самодержицы Российской, в 1736 году Санкт-Петербурская академия наук отправила на обучение в Европу партию недорослей из 12 человек. Среди них выделялся не только умом и любознательностью, но и отличными физическими данными студент Ломоносов.
На тот момент было вьюноше 25 лет, прибыл он в Германию для обучения европейским языкам (и говорил бойко!), горному делу и металлургии, а также для изучения химии, механики и прочих технических дисциплин. Молодой человек прекрасно учился, постигал премудрости и имел высокие лестные отзывы от преподавателей. А кроме того, обладал он гигантским ростом, силой и статью.
Европа русских студентов покорила с первого взгляда, не только знаниями, но и развлечениями. Вчерашние школяры впервые увидели балаганы с диковинными силачами, борцами и любопытнейшими ypoдцaмu. Предлагали товарищи и Ломоносову принять участие в борьбе на публику, но тот неизменно отказывался.
Впрочем, времени Ломоносов зря не терял. И боек был не токмо в науках. Помимо учебы в Марбургском университете, Ломоносов сочетался браком с местной красавицей Елизаветой-Христиной Цильх, от этого союза родилась дочь. Но в конце мая 1740 года обучение закончилось и Ломоносову надлежало возвратиться в Россию. Договорившись со своей лютеранской женой, что заберет ее позже, Михаил Васильевич тронулся в путь.
В кабаке под Дюссельдорфом, к столику Ломоносова подсели двое немцев. И принялись усердно угощать молодого человека кувшинами вина за свой счет, нахваливая его природные способности в росте и физической силе (сила природного ума их не интересовала). Ломоносову сие отношение польстило, но вскоре он потерял нить беседы - зелье свалило здоровяка с ног.
Очнулся он только на следующий день. И пробуждение это произошло в прусской казарме, под бдительной охраной прусских штыков, где выяснилось, что Михайло Ломоносов с радостью вступил в прусскую армию, получив за это несколько серебряных талеров с профилем Фридриха Вильгельма I и расписавшись в вербовочной ведомости (крестом неграмотного человека!).
Уверения молодого российского ученого в том, что произошла какая-то фатальная ошибка и никаких денег он не получал и подписи в ведомости не делал - в расчет командованием приняты не были.
Ломоносова обрядили в солдатский камзол, чулки и грубые башмаки. Выдали ему треуголку из грубого сукна, дешевенький парик, накормили капустой, и принялись обучать воинским дисциплинам, как то: усердной шагистике (ногу тянуть в верх, носок разгибать под удары полкового барабана) (муштр!), четким движениям в коробке, боевых порядках и колонне (90 мерных шагов в минуту!) колением чучела штыком и ударами приклада, скоростному заряжанию и стрельбе с колена, стрельбе в движении, и прочим ратным наукам, которые молодого инженера вводили в недоумение и растерянность.
Попасть в прусскую армию было легко, а вот покинуть ее - весьма непросто. Дезертирство каралось строго, пойманного беглеца в наущение всем драли шомполами, затем ставили подле стены, да и пускали в расход под барабанную дробь.
Но все же Ломоносову в октябре 1740 года удалось бежать, переплыть крепостной ров и вырваться на свободу. Сорвав с себя военное обмундирование, в ближайшей деревне он достал крестьянское платье и таким макаром добрался до прусской границы, а там и до Амстердама, откуда водным путем отбыл на Родину.
Пруссия потеряла отличного солдата, но Россия обрела великолепного ученого.