Из всей великолепной четверки главных актеров эпохи Возрождения французского кино, включая Делона, Ришара и Депардье, к Бельмондо я так и остался равнодушен. Его лучшие фильмы я посмотрел слишком поздно, когда они были уже не в состоянии вызвать у меня эмоциональный отклик. «На последнем дыхании» и вовсе совсем недавно. Но его имя я знал с раннего детства. Оно мелькало в той языковой среде, в которой я рос. При этом я не понимал, о ком идет речь. Мое воображение пыталось нарисовать некий образ, только исходя из сочетания фонем, но, чтобы получилась законченная картина, информации не хватало. Бельмондо долго для меня оставался таинственным и могущественным персонажем неопределенного рода деятельности. Когда я, наконец, увидел его и отождествил имя с изображением, воссозданный моим умом облик носителя имени Бельмондо не совпал с оригиналом. Я был разочарован и мне даже пришлось привыкать к тому, что Бельмондо таков, каков он есть, а не таков, каким я его придумал.