Глава 13
Степан Данилыч пристально вглядывающийся в темноту густого леса буйно разросшегося вдали на противоположном берегу болота, обернулся в нашу сторону. Его голубые глаза посветлели и приобрели какой-то невероятный отливающий перламутром оттенок.
-Ну вот и пришли – прошептал старый охотник – там в ельнике Крайнов себе логово соорудил, там и обретается. Душегуб этот хитрый, осторожный, его просто так «на ура» не возьмешь.
-И скорее всего, он сейчас за нами наблюдает - добавил Алексей.
-Вполне возможно, - задумчиво произнес старый охотник, и кивнул головой – давайте други мои начнем и поскорее судьбу свою испытаем. Суждено нам будет Сашку Крайнова взять – хорошо. Ну а если головы сложите…Я про то, что сам уже не живой, а вот вас жалко.
Я наморщил нос, и тихонько заворчал, выказывая таким образом свое негодование. Старик едва слышно хохотнул в кулак, и удивительные его глаза стали веселыми и озорными…
…Над затерянным в тайге диким уголком постепенно сгущались сумерки. Похолодало. Дождь постепенно перестал заливать округу, сошел на нет и иссяк. Дождевые капли все еще упруго, но редко ложились на взбудораженную бурую поверхность болота, которое колыхалось, ухало и шумело странными и жуткими звуками. Высоченные столетние сосны повидавшие на своем веку невероятные события скрытые от всего остального мира, в наступающих сизых сумерках выделялись черными таинственными силуэтами. В свежем кристально чистом воздухе, ощущались нотки прелых листьев, терпкого запаха хвойной смолы, и еще чего-то нам неизвестного, что даже не мог определить мой чувствительный собачий нюх. Таясь и скрываясь, прячась за широченными стволами сосен, мы бесшумно огибали болото, постепенно приближаясь к цели. Каждый звук, будь то вскрик далекой птицы или бульканье на болоте заставлял нас вздрогнуть и насторожиться. Так медленно и долго мы подкрадывались в места обитания душегуба, пока не уперлись в стену непроходимых колючих зарослей.
-Здесь, в ельнике он обретается – едва слышно прошептал Степан Данилыч – кивнув Алексею, и тот стараясь не шуметь медленно взвел курки на ружье. Огибая буйно разросшийся кустарник, мы поднялись по крутому холму и спустились с обратной стороны. Под тесно растущими разлапистыми елями, в наступающей темноте едва различалась хижина собранная из корявых ветвей и древесных стволов. Что-то заставило меня застыть на месте. Я тщательно принюхался, ощутив во всевозможных запахах окутавших это потаенное место, запах… дикого зверя. Этот запах мне был знаком, он обычно исходил густой и душной вонью от волчьего или медвежьего тела. Этот запах первозданной природы, ярости и охотничьего азарта заставил меня насторожиться до предела, и начал будить во мне доселе мирно дремлющих мифических существ. Тем временем Стожаров и Степан Данилыч бесшумно обошли логово с двух сторон, и остановились. Я встал чуть подалее от входа, и приготовился ломать и давить все что покажется изнутри. Наконец старый охотник подал знак Алексею, и тот шагнув ко входу включил фонарь, выставив вперед ружейный ствол. Я зарычал, - во мне пробуждались демоны, но широкое световое пятно осветило внутри хижины лишь пустоту, да беспорядочно разбросанные белеющие кости каких-то животных.
Степан Данилыч заглянул внутрь, и лицо его как-то странно вытянулось, словно выражая крайнее изумление.
-Ничего не пойму…Здесь нет ничего человеческого, здесь нелюдь хоронится – прошептал он сжимая в руке рукоятку широкого охотничьего ножа. Едва он произнес эти слова, как воздух вокруг словно взорвался тяжелой и спертой вонью животной шерсти, и дикий рев больно и резко ударил по ушам. Я мгновенно обернулся назад, и увидел как буквально в трех метрах от меня, от дерева отделился человеческий силуэт, и на глазах у всех стал расти вширь, превращаясь во что-то огромное и бесформенное. В темноте сверкнули глаза наполненные злобой и яростью, и страшное чувство приближающейся гибели, сковало мои лапы, сделав их неимоверно тяжелыми и неподвижными…
ОКОНЧАНИЕ СЛЕДУЕТ
Георгий АСИН